То у них собаки лают, то руины говорят

Андрей Мерзликин в сериале «Территория». Фото: Кадр из фильма

В атеистической стране пугалки заходили не очень.

Были режиссеры, у которых получалось: «Лекарство против страха», «Два долгих гудка в тумане», говорухинская «Контрабанда» ценились за нестандартное умение нагнать холодка в обыденность.

В целом же зритель был материалистом из «Кентервильского привидения», что враз дезавуирует призрака знанием, что привидений не бывает. Пока - путем познавательных экспедиций - не убедился, что Россия - очень и очень безлюдный край, зачем-то присобаченный к Москве и еще нескольким островкам с электричеством. Как, зачем, скажут краеведы. Для гордости и опаски.

Что-то иррациональное есть в долгом однотипном пейзаже.

А в непонятке - Сила.

Шаманы. Костры. Опасность - зверья, реки, большого огня, бесконтрольных людей.

Даже когда по пустоте едет кто-то на велосипеде, это преисполняется особым значением. Его хочется срочно о чем-то спросить, потому что следующий кто-то будет нескоро. Но и спрашивать боязно, потому что с отвычки к коммуникации люди здесь почти разучились говорить, зато умеют долго и нехорошо смотреть. Оценивая. Типа что с тебя взять и долго ли ты еще здесь протянешь.

Очень правильное название для сериала выбрал режиссер Твердохлебов.

И хорошо, что сценаристка Самойлова у него одна: такие вещи гурьбой не пишутся.

Итак. Тайгу в поисках пропавших родителей-этнографов прочесывают мальчик Егор и дядя Николай (подходяще насупленный артист Калюжный и подходяще опасный артист Мерзликин). К ним причаливают заплутавшие студентки, сборщицы фольклора и ведьминых наговоров, причем блондинка - вылитая Кристина Риччи времен «Семейки Аддамс», очень нужная в инфернальных практиках девушка (артистка Отинова на экране в первый, но далеко не в последний раз). Следом в дело включаются: участковый с лицом космического министра Рогозина (артист, не поверите, Розин), его жена-ведьма (артистка Коршунова) и множество местных жителей-даунов с обликом Греты Тунберг от длительного близкородственного спаривания (одутловатое лицо, мелкие злые глазки, бессвязная речь). У Егора ножевой шрам на горле, у мента ориентировка на беглого маньяка, у блондинки клещ и припадки, у дяди Коли больная спина и тату Керкенесской бригады морской пехоты. В округе водятся выползни-икотки, проникающие в человека и жрущие изнутри, от них лечат шаманки с даром ясновидения, в лесу волчица, в овраге скотомогильник, а на горе заброшенный прииск, урки-старатели и заброшенная зона с довольно двусмысленным плакатом «От жаркой работы тает твой срок».

Много от чего в здешних краях тает срок. Трупы собирать не успевают.

И даже пса-убийцу зовут Самоед.

Артисты Коршунова, Калюжный, Шрайбер - золотой актив хтонического кино, в них зыбкая иррациональная сила, и даже Розин, игравший в «Нелюбви» сущего тюфяка, здесь наполняется волей и страстью. Волки и новенькие им в помощь, интонация хриплого сказа выдерживается все семь серий, и сеть пропадает вовремя, оставляя индивида потеряшкой «в тех краях, где нет соседей, кроме леших да медведей».

Оказывается, точеный диалог надобен не только стендап-комедиям. Образцы речи:

- Это реально плохая идея. - У тебя все идеи плохие.

- Завел нас хрен знает куда, и ни «насрать», ни «извините».

- А на шее что? Брился-порезался?

- Что у вас с руками? - Бывшая заколдовала. Чтоб не лапал девок. - Псориаз. - Хер в глаз.

- Конфет больше нет. Я все сожрал. Нервы.

Продюсеры Щукин-Зайцев-Логинов-Дулерайн давно инспектируют русскую окраину на предмет хи-хи и ужастей, и это их зона контроля («Ольга», «Батя», «Секта», «Патриот», «Мир, дружба, жвачка»). Нет в их сюжетах столь спросовых вороватых управленцев (брать нечего), грешных коммунистов (всякого греха полно), рациональных объяснений (хтонь не лечится) и хороших концов (та же причина). В их безумных комедиях и сгущенных ужасах, как и в России, вообще концов не бывает.

А коль страна у нас нынче верующая и все так же малолюдная, искусные пугалки заходят очень даже хорошо.

«ТЕРРИТОРИЯ»

2020 г.

Реж.

Игорь Твердохлебов.