Экс-солист «Веселых ребят» Леонид Бергер: Молодость мы вместе с Градским провели на баррикадах - за свободу слова и ноты

Не надо было знать Сашу близко, чтобы заметить, что он всегда был скуп на пустые похвалы

Фото: Лариса КУДРЯВЦЕВА/ЭГ

С Сашей Градским мы знакомы с середины 60-х годов. А встретились впервые на, вероятно, самой большой советской сцене тех лет — стадионе «Лужники», где оба выступали в сборном концерте международных студенческих отрядов.

Через 55 лет, в начале октября 2021 года, за полтора месяца до своей смерти, он прислал мне в WhatsАpp в качестве поздравления с Днем рождения сообщение:

Дорогой мой Леня.

Привет и всех благ на свете тебе и всем твоим близким!

Ужасно рад за тебя, прежде всего, что ты работаешь и приносишь

счастье людям и себе, конечно.

Твой вклад в русскую эстраду, привнесение в музыкальном и

человеческом плане, замечателен и значим невероятно...

Никогда не забуду, как в городе Владимире в пустом зале мы пели друг

другу - я тебе Битлов, ты мне Рея Чарльза.

Два человека, которые на меня повлияли - это ты и Чеслав Немен...

Благодарен тебе за все и всегда!

Твой АГ

Не надо было знать Сашу близко, чтобы заметить, что он всегда был скуп на пустые похвалы. И именно поэтому, а не нарцисcического бахвальства ради, я привожу здесь данное послание. Возможно, это был для него последний всплеск памяти о нашей боевой бунтовщической юности. Последнее воспоминание о времени, которое мы и десятки, сотни других артистов-бунтарей провели на баррикадах музыкальной революции — за свободу слова и ноты, за раскрепощение духа и самовыражения, за разрыв конъюнктурных цепей и страхов...

Это ведь и вправду была революция! Полный уход от стойки «смирно» буквально во всем, начиная с ловли коротких волн загран-радио и до неуклюжего «коверкания» советского песенного языка в поисках сладкой эйфории нового выговора, переударений, полу-запрещенных аккордных гармоний, мажора, мажора и еще раз мажора после унылого вечного наипредсказуемейшего минора. Необъяснимая сила и сладость новой вокальной подачи: необузданного и наконец-то никем не контролируемого звукореза, крико-шепота… И все это на неслыханные доселе темы бытия, о которых было «не принято», «нельзя», «опасно».

Градский-артист появился на фоне этой гражданской войны поколений.

Caша был щедро наделен природой. И творчески – мы все это знаем и слышим. И стилистически – его арт-рецептoры были микро-чувствительны к любым музыкальным жанрам любого культурно-этнического происхождения. Поэтому он так легко и органично в течение двух тактов мог перейти от восточно-европейской сентиментальной романсности к жесткому пара-континентальному року, а оттуда запросто вынырнуть в контра-теноровую оперную тесситуру 19 века. Ну и, конечно, он был невероятно одарен физически. Вспоминаю, как в его коротенькое пребывание у нас в «Веселых Ребятах» (куда он пришел, только чтобы заработать на свою аппаратуру - для полной артистической самостоятельности) наш звукорежиссер подходил к нему между отделениями и говорил: «Градский! Слышь, твоя шкала подачи звука у меня на пульте на нуле, а ты все равно орешь громче всех! Возьми себя в руки!!!»

Когда его не стало, в комментариях к новости о его смерти прочел:

"Плачете, да? А когда его всегда затирали, отодвигали,

делали вид, что не слышите, не видите, не замечаете?.."

К счастью, и справедливости ради, Саша был правильно громкий (для многих – даже слишком правильно), и его громогласие никуда не исчезало и вне сцены. Не замечать его было нельзя.

Думается, Саша был сугубым индивидуалистом – как тигр, который всю жизнь идет своей одинокой тропой, сметая тех, кто пытается втиснуть его в общие правила. Именно поэтому его никогда не было в скандальных ток-шоу о детях «на стороне» и «левых» отношениях. В чартах музыкальных радиостанций. Его всегда опасались, ожидая чего-то непредсказуемого поперек общего сюжета. А еще Саша вообще отрицал алкоголь, что во все времена настораживало. Хотя курил неимоверно, что, думаю, отчасти и сыграло свою роковую роль.

Полагаю, что внутри индустрии у него был опасная репутация выразителя недовольства, неудовлетворенности, протеста и раскрепощенного критицизма. Это часто мешало ему выстраивать отношения с «важными персонами», но именно эта сторона его характера и сделала его основным голосом «Голоса». Хотя я лично уверен, что он, обладая превосходным ухом, мог бы навести на участников заоблачную критику, и только параметры концепции проекта ограничивали жесткость его «приговоров». А его фантастическое чутье позволяло ему приводить к победам своих «голосят».

Что же до его собственного творчества на продолжении десятилетий, то здесь четко прослеживается психологическая метаморфоза: ранние увлечения и очень талантливые отражения и подражания «Битлз» и им подобных по прошествии времени и в отсутствии признания постепенно сменялись упором на сильные тексты и упрощением мелодий.

Таков закон взаимодействия музыки и слова: когда слово берет верх, музыка отходит на второй план и начинается нарративное повествование, которое не любит, когда слушатель, да и автор, отвлекается на замысловатость мелодии... Иными словами, налицо перерождение Градского-композитора в Градского – поэта и публициста.

И в какой-то момент Градский, как мне кажется, решил, что если не признание его искусства в широком понимании, то материальный успех точно заставит когда-нибудь индустрию повернуть в его сторону голову и, может быть, даже удивленно вскинуть брови.

Мой хороший друг и соратник, Анатолий Алешин, назвал Сашин материальный успех в хорошем смысле скопидомством. А Саша просто считал, что прав был великий Шаляпин, который произнес крылатую во всех смыслах фразу: «Бесплатно только птички поют»...

Еще один ярчайший пример нахождения утешения, покоя и равновесия в материальном успехе – гений рода человеческого С. В. Рахманинов. Будучи оторванным от изначальной, генетической почвы вдохновения, он написал в Америке лишь очень незначительную долю своего творческого наследия. Однако даже этого хватило, чтобы стать мультимиллионером.

Моим подарком Саше Градскому на его 65-летие стала новая версия его превосходной мудрой «Песни о Птицах». В ней, как мне кажется, отразилась печаль и, возможно, горечь разочарований его юношеских мечт, стремлений, намерений, которые на каком-то этапе его творческого и личностного взросления разбились об истину.

Мне кажется, что Саша был по нутру своему печален. Резок, красноречив, властолюбив, любвеобилен, весел, разговорчив, сметлив, невероятно талантлив и самобытен, умен и мудр...

Но – печален.

Я лично слышу это в каждом его звуке.

"А в них охотники стреляли

И убивали птиц небесных

А птицы падали на землю

И умирали в час печальный…"

Леонид Бергер

Сидней, Австралия.

СПРАВКА КП

Леонид Бергер – советский и австралийский исполнитель, композитор и продюсер. Один из ведущих солистов группы «Веселые ребята». Также пел в группах «Орфей» и «Скифы». Вошел в историю советской эстрады как обладатель чистого и мощного голоса, которым пользовался на «западный» манер. По мнению ряда музыкантов, Бергер стал одной из предтеч «большого» русского рока. Несмотря на многолетнее отсутствие в СССР и России, голос Бергера хорошо знаком нескольким поколениям граждан страны: именно он исполняет композиции «Весь мир у нас в руках» и «Баю-баюшки-баю» во второй серии культового советского мультфильма «Бременские музыканты». Вместе с группой «Веселые ребята» Бергер в качестве солиста записал одну из первых версий исполнения песни «Для меня нет тебя прекрасней» Ю. Антонова. Именно этот вариант многими критиками до сих пор считается эталонным.