Владимир Жириновский — о поколении тех, кто жарит яичницу на Вечном огне: «Все хотят, чтобы о них говорили. То же самое делают террористы-смертники»
Шевцова:
– Это передача «Картина дня». Есть очень много событий, которые хотелось бы обсудить. И сегодня обсуждать будем вместе с Владимиром Жириновским. День сегодня для нашей страны очень и очень непростой. 22 июня началась Великая Отечественная война. Произошло событие, которое взволновало и меня лично, и всех, кто неравнодушен: это не у нас, это в Украине. И это уже не первый раз. Я еще раз напомню. В Парке славы в Киеве несколько молодых людей очередной раз взяли и зажарили на Вечном огне яичницу. Все это не укладывается у меня в голове. Все это абсолютное неуважение, абсолютно непонятное отношение к памяти наших отцов, дедов, наших предков. Оно непонятно и очень чудовищно в последнее время. Владимир Вольфович, ваше мнение тут понятно. Но вообще как такое может быть?
Жириновский:
– То, что это нам всем неприятно, отвратительно, кощунственно, с этим согласны, я думаю, не только у нас, но и на Украине, и в Европе. Давайте лучше посмотрим в корень зла. Почему это происходит? Лет 40 назад я был в Закавказье в командировке. Офицер-лейтенант, иду по городу и вижу, что у Вечного огня местные ребята греют ноги. Никогда не объясняли как следует, что это за памятники стоят. Это недоработка еще того, советского воспитания. Я сам в школе учился, и нам никто ничего не рассказывал об этом. Мы учили историю. Нам не говорили: вот в вашем городе памятник есть, как нужно относиться к нему. Это одна сторона.
Вторая – что во всех школах Советского Союза все-таки большинство женщин было (и до сих пор). А военная тема все-таки ближе мужчинам-учителям. И не хватало такого сурового мужского воспитания и во всей советской школе, и сегодня.
Шевцова:
– Сегодня, наверное, в разы сложнее.
Жириновский:
– Это еще сложнее. Еще меньше учителей-мужчин. После войны некоторые пошли работать, поскольку сложно им было снова идти работать по их специальности. И самое неприятное то, что в последние годы, эти 20 лет, на Украине шло русофобское воспитание в прессе, в пропаганде. Когда убрали идеологию марксизма, то на это пустое место быстро зашла идеология антирусских настроений. Я говорю специально по-русски, потому что «русофобия» – не все поймут, где русофилы, где русофобы. И 20 лет это вдалбливали. Можно сравнить Манежку и Парк славы. Молодежь хочет себя выразить. Если у нас молодые русские москвичи хотят какой-то защиты русских, чисто в плане равноправия… Убили русского – накажите их, убили представителя Кавказа – накажите русских. Уже год прошел, как били Юрия Волкова, и где наказание?
Шевцова:
– Справедливости ради надо сказать, что девушка, которая тоже жарила яичницу (это было прошлой зимой в Украине), она сидит. То есть там закон худо-бедно работает.
Жириновский:
– Я говорю о том, что выросло это поколение. Они читали антирусские газеты, день и ночь по телевидению. Самая большая вина КПСС. После смерти Сталина – Хрущев, Брежнев. Шла насильственная украинизация русских. Вы понимаете, что все, кто там сегодня занимается антирусскими действиями, это русские ребята. В головы их отцам, матерям вбили, что они стали украинцами. И вот они выросли, им 20 лет. И они ищут врага. И поскольку он едет в Германию – там ему больше нравится, там «Мерседесы» и т. д., а в Россию ему и ехать особенно не надо, а пропаганда вся против России, – в этом проблема. То есть виновата бывшая советская власть, когда Хрущев и Брежнев русских заставляли записываться украинцами, учить украинский, забывать русский, искажали историю. Вот выросло это поколение. Это всё русские ребята. В этом самая большая беда. Если бы это делали какие-то наши заклятые враги, историческая ненависть какая-то – там шведы, Полтавская битва…
Возьмите шведов. 30 лет назад в Москве в гостинице «Интурист» русский москвич убивает топором шестерых шведов. Почему? Мы проигрывали все время шведам в хоккей. И у него эти антишведские настроения. В пропаганде у нас никогда не было ничего антишведского. Но он – фанат в хоккее, и мы проигрываем. А тут день и ночь пропаганда антирусская.
Шевцова:
– А нам-то здесь что делать? Я имею в виду нам как стране. Меня, честно говоря, это не то что пугает, меня очень сильно это раздражает. То, что вытворили националисты во Львове на 9 Мая, что они с ветеранами творили. То, что происходит с этой яичницей, с молодежью. Самое интересно, что они искренне так думают, они на самом деле реально так считают. Меня пугает это молодое поколение.
Жириновский:
– Да. И здесь нужно усилить пропаганду. У нас есть РИА «Новости», бывшее АПН. Надо издавать больше литературы, разоблачающей то, на чем они выросли. Больше эфира давать на всю Украину, особенно западную. Ведь Львов был русский город при царе. С 17-го года его сделали украинским.
Шевцова:
– И как жители Львова в начале Великой Отечественной войны себя вели, все знают.
Жириновский:
– Да. То есть в этом проблема. Я в командировку ездил во Львов. Год 75-й. Спокойно все. Все по-русски еще говорили, никакого антирусского ничего не было. Я гулял ночью по городу Львову и разговаривал с мальчишками львовскими. Ничего русофобского не было. Прошло 20-30 лет, особенно последние 20 лет… То есть пропагандистски надо все это обеспечить. Плюс наши дипломаты должны. Вот был Виктор Степанович Черномырдин. Он же ничего не сделал, для того чтобы не было русофобских настроений. Он специалист по газу. А должен быть упертый русофил-дипломат, который бы пресекал, контролировал, реагировал на каждый выпад против России. И все это должно было отражаться на переговорах по газу, по нефти, по приему иностранной рабочей силы с Украины в Россию. Это всё – просчеты дипломатов. Русское посольство в Киеве, русское консульство во Львове и других местах. Проколы в нашей пропагандистской работе. Затулин занимается у нас этим, Никонов. Ну что, они большое воздействие оказали на подрастающее поколение украинцев? Меня там любят и уважают все – и антирусские элементы, и пророссийские. Допустим, Затулин никаких симпатий не вызывает ни у кого. Надо еще смотреть, кого туда направлять.
Шевцова:
– Какой человек будет вызывать симпатии.
Жириновский:
– Да. Как он будет выступать, говорить, воздействовать и т.д. Все это надо делать. У нас нет департамента по Украине. Это самая важная для нас страна на Западе. Почему не сделать специальный департамент в МИДе, в администрации президента, в других структурах гуманитарного свойства и вести целенаправленную пропаганду. И добьемся успехов.
Шевцова:
– Шел разговор о том, что Янукович к нам более лоялен…
Жириновский:
– Да, больше, чем Ющенко, но тем не менее.
Шевцова:
– Кстати, хочу сказать, что у нас на связи наш коллега из Киева, политический обозреватель Тарас Козуб. Тарас, хотелось бы узнать у вас подробности истории. И какое отношение к этой выходке в обществе? Народ местный поддерживает или обсуждает в большей массе? Или все равно?
Козуб:
– Должен заметить, что споры все-таки не утихают о том, была ли эта акция актом вандализма или же не была таковой. Несколько молодых людей, которые поджарили яичницу, осуждаются в основном старшим поколением, а молодежь, наоборот, поддерживает эту их акцию. Сами себя эти ребята называют арт-группой «Яйцо», а вот такой свой кулинарно-политический поступок они совершили для того, чтобы привлечь внимание к ситуации с Анной Синьковой. Синькова – это женщина уже 32 лет, она не была студенткой. Ее поступок никак нельзя объяснить таким юношеским максимализмом. Именно так считают следователи прокуратуры, которые вели дело о яичнице, и именно поэтому они просили суд оставить женщину под стражей. Такая мера пресечения в Украине довольно часто применяется. Синьковой сейчас грозит до двух лет тюрьмы.
Острастки последней акции добавляет тот факт, что она прошла в день приезда в Киев китайского лидера Ху Цзиньтао, и он в этот момент находился в музейном мемориальном комплексе. Однако хулиганы все-таки смогли провести свою акцию незаметно от глаз милиционеров. Впрочем, сейчас стало известно, что уголовное дело по факту осквернения Могилы Неизвестного солдата было возбуждено. Из сообщения МВД следует, что следователи в данный момент занимаются опознанием молодых людей, которые осквернили Вечный огонь.
Шевцова:
– Меня больше всего напугало, что молодежь смотрит на это спокойно.
Жириновский:
– Давайте теперь к этому перейдем. Теперь идет вариант чисто современного поколения. Оно более креативно (они придумали: давайте яичницу поджарим), оно более реактивно (давайте отреагируем на арест этой женщины)…
Шевцова:
– Извините, оно наглое.
Жириновский:
– Оно наглое. Оно быстро организуется через всякого рода средства информации, sms, интернет. И оно хочет себя как-то реализовать. Оно хочет что-то найти, чтобы о них сказали. Эта женщина, которая сидит, я уверен, что она тоже хотела, чтобы о ней говорили. Сегодня это болезнь, это уже такое психическое состояние. Все хотят, чтобы о них говорили. Как добиться? Все понимают, каким-то талантом, трудолюбием, долго и упорно – это всю жизнь можно потратить, и не будет. Вот пошли, яичницу поджарили. Всё, о них говорит весь мир. Вот решение, как заставить быстро говорить о себе. Самое страшное, что то же самое делают террористы-смертники. Он идет на это, понимая, что хоть несколько дней будут о нем говорить, писать, рассказывать биографию. Но здесь он хоть сам себя убивает, а здесь не хотят они себя убивать. И слава богу. Потому что иначе они бы еще кого-то убили. Вот быстренько заставить говорить о них. У них даже экономическая подоплека есть.
Шевцова:
– Они сказали, что эта девушка протестует против «нецелесообразного использования природного газа и игнорирования властью проблем ветеранов». Как это?
Жириновский:
– Объясняю. Они исходят из того, что для Украины цена на энергоносители становится все более болезненной. Если мы, Москва, Россия, пойдем по мировым ценам (на что мы имеем полное право), то экономика Украины рухнет, Украина расколется. Поэтому они это тоже слышат и понимают. И ветеранов они сюда прицепили в том плане, что действительно, и у нас, и у них не все ветераны еще получили все, что положено. Вот горит Вечный огонь в каждом городе, сколько газа уходит, тратят, а ветерану нечем помочь. Давайте протестовать против этого. То есть они не понимают, что этот газ бесплатно мы даем, Россия. Мы готовы зажечь его у всех памятников на всей планете Земля. Это в память о наших героях-солдатах. И нет здесь Сталина, нет Гитлера. Это русский солдат, который защитил весь мир от войны. Он спас человечество от всемирного закабаления. А они этого не знают. Они меркантильны: вот горит газ, лучше погасите газ, но мы будем платить меньше.
Шевцова:
– Я думаю, они прекрасно все это знают. Это очень тонкая струнка национальная, которую, тронув, можно разыграть очень большой пожар. Поэтому здесь, я думаю, они очень хорошо знали, на что идут.
Звонок радиослушателя.
– Кирилл, Москва. Очень приятно вас слышать, Владимир Вольфович. У меня несколько вопросов. Первый вопрос. Когда откроют архивы? И эта молодежь, которой заниматься нечем, может быть, займется разоблачением правды исторической и узнает, почему мы не готовы были к войне. То, что скрывают от нас, что Сталин хотел напасть на Германию. Все те тайны, которые в архиве есть.
Второй вопрос. Я был в Белоруссии, и меня поразило, какие там надписи. Вот мы пишем: «вечная память», «память погибшим» и всё. Но этого мало. Мне кажется, надо более подробно писать. Вот у них так написано: «Здесь фашистские ублюдки сожгли население всей деревни» и так далее. То есть очень четко, понятно и красочно написано. Что меня очень сильно впечатлило. И каждый праздник в Белоруссии, даже в маленьких деревнях, если у них есть такой памятник, они приходят и кладут венки.
Жириновский:
– Почему мы так не делаем? Действительно, надо быстрее открывать архивы, чтобы все узнали настоящую правду. То, что у нас были планы нападения на Германию, они вполне объективны. В тот период все страны готовились к войне. И каждый понимал, что если он не нападет, то на него нападут. Ибо с момента прихода Гитлера к власти все в Советском Союзе понимали, что это сделано для того, чтобы в будущем начать войну против СССР. И через 8 лет это случилось. А то, что мы готовили, это было бы необходимо сделать, чтобы не допустить того нашествия, которое произошло.
Второе. В Белоруссии, может быть, другой подход к надписям на памятниках. Это наиболее тяжелая территория. Там дважды прошелся немецкий каток, поэтому у них более остро. По-моему, погиб каждый второй белорус. Больше всех их погибло. Считается, холокост – евреи. Но белорусов пропорционально населению погибло больше, на первом месте они. Поэтому там действительно надписи очень правильные.
Жириновский:
– Нет такого левого варианта или правого варианта. И мы есть. Немножко поучаствовали. Или мы стоим против. А вот Сирия – ливийский вариант не пройдет. Вот международные события. Мы здесь функционируем, но нет уже такой агрессии, как была раньше. Вот Ирак – все, агрессия, 33 страны, январь 1991 года. вот Афганистан – все, бомбить, свергать. И вся армада двигается. Ирану угрожают. Вот Ливия – и все остановились. Все, уже сейчас остановка. В этом смысле есть и отрицательное, все-таки война продолжается, бомбежки, революции. И положительное, что все-таки не везде все это идет валом, как триумфальное шествие Советской власти. Триумфального шествия африканской революции нету. В Сирии по-другому, в Йемене по-другому. Может быть, ближе ситуация Египет и Тунис. В Ливии тоже другой вариант появится. И наша позиция здесь. мы не участвуем в агрессии, но мы и не очень поощряем эти авторитарные режимы. Это очень хорошо, такого раньше не было.
Звонок:
– Молодежь судит об отношении к ветеранам по отношению к ним власти. В частности, я скажу сказать об участниках обороны Москвы. В свое время в честь 65-летия обороны Москвы их обещали приравнять к участникам войны. Этот вопрос поднимался Мосгордумой, в вашей палате. Но решение не было принято. Не было денег. Сейчас этим старикам за 90 лет, тем, кто награжден медалями, причислен к ним. Хотя бы отметить тех, кому больше 90 лет. Приравнять их к участникам войны. Потому что дети наши видят. Мои дети видели, что я сегодня звонила по поводу инвалидного кресла для своей мамы – участницы обороны Москвы, вдовы участника войны. Говорят: в течение года ждите. Лекарства – то же самое. Если участник войны – то любое лекарство хоть сегодня. А если не участник – то опять же ждите месяца два. Может ли ваша фракция выйти с предложением? Мы бы вас поддержали на выборах и вообще были за вас. Хотя мы в семье всегда за вас голосуем.
Жириновский:
– Мы с вами абсолютно согласны, что у нас еще очень много категорий граждан, которые заслуживают звания ветерана и участника войны. И самое главное, чтобы они получили то, что им требуется. Им надо немного – хорошие лекарства доброкачественные, может быть, какая-то помочь в лечении и отдыхе. И какая-то часть из них еще нуждается в улучшении жилищных условий. Но я вам хочу откровенно сказать позицию чиновников. Они говорят: участники войны – уважаем, но им уже под 90.
Шевцова:
– Им уже не надо?
Жириновский:
– Нет, они 90 лет оказались способными прожить. А нынешнее поколение – чиновник не могут довести их до 60 лет. И когда денег мало у чиновника, он говорит: что же я буду давать ветерану, я его уважаю, но ему уже 90, и не дам тому, кто работоспособный и может работать, а мы не можем ему ничего обеспечить.
Шевцова:
– Это очень цинично.
Жириновский:
– Цинично. Государство, чиновники циничны. Поэтому и молодежь этим пользуется. Молодежь тоже требует: дайте им! Чего, мол, ветераны какие-то, огонь вечный, чего-то тратите тут деньги на это дело. Конечно, мы-то знаем вклад участников войны. Мы к ним относимся с самым глубоким чувством уважения. Но часть молодежи этого не понимает. Они выросли в мирное время. Часть чиновников говорит: ну что мне деньги? На кого мне потратить деньги? Ведь он дома сидит, участник войны, а у меня на улице безработные стоят сорокалетние мужики. А у меня многодетные матери стоят и не знают, чем кормить своих детей, семья 10-15 человек. Из-за этого чиновник иногда обходит ветеранов. Я согласен, мы будем обязательно поддерживать участников обороны Москвы. Есть малолетние узники концлагерей. Вы представляете, они в лагерях были, до сих пор живы. А у нас люди в санаториях, в домах отдыха бывали и умирают раньше времени. Представляете, какое мощное здоровье. И чиновник говорит: чего же я буду ими заниматься? Им же 80-90, они в концлагере были и спокойно сегодня еще живут. А эти у меня ни в концлагере не были, и мы, государство, ничего им не можем сделать. Вот такое жестокое отношение государства. Конечно, обязательно поддержать всех. детей войны, участников, кто в тылу работал. Будем всячески вам стараться помогать. Но я вам объясняю, как рассуждает чиновник, у которого энное количество денег. У него есть 100 миллионов рублей. Куда бросить? Они в этом плане вас и обходят. Потому что вы не являетесь опасной силой, вы не перекроете дороги, вы не выйдете на улицу, у вас слабое здоровье. А эти безработные сорокалетние мужики – от них можно ожидать чего угодно, потому что они голодные, безработные, им стыдно перед их семьями. Поэтому чиновники иногда, конечно, к сожалению, меньше внимания уделяют участникам, ветеранам войны, исходя из их возраста.
Шевцова:
– Те самые чиновники не с другой планеты взялись. Они есть внуки тех самых бабушек и дедушек. Они же, бабушки и дедушки, воспитали некоторых моральных уродов.
Жириновский:
– Прошло двадцать лет, когда об этом почти ничего не говорилось. Когда в основном рассуждали о демократии, рынке, приватизации, ценах, фьючерсах-мучерсах. И внимания внутренней пропаганды не было. Ведь раньше Гимн Советского Союза в шесть утра игра и в двенадцать ночи. Многие утром вставали под него.
Шевцова:
– Многие нынешние даже слова не знают.
Жириновский:
– Слов не знают, музыка их не трогает. Поэтому другое поколение, другое время. Мы постепенно восстановили, есть какой-то гимн, уже известная мелодия, слова, уже как-то более-менее текст отработан. Чаще его исполняют. Я с собой вожу его, чтобы меня врасплох не застали. Где-то бывает, однажды поехал ночью, на Манежной футболисты, выиграли мы где-то чемпионат Европы, почти до третьего места дошли. Они говорят: давайте споем гимн. Так я достал, потому что у меня с собой он. Я тоже всех слов быстренько не смогу, тем более без музыки, без сопровождения. А вот так вот. Но многие ведь – это же трудно очень. Люди знают, что наш гимн. Но опять очень сложно. Три куплета больших и припев – шесть раз мы поем. Зачем такой длинный сделали?
Шевцова:
– Надо покороче?
Жириновский:
– Да, покороче.
Шевцова:
– А можем сделать покороче?
Жириновский:
– Конечно. Три куплета оставить. И четвертый – припев. Одни раз.
Шевцова:
– А музыку оставим?
Жириновский:
– И музыку оставим. А два раза припев убрать. Людям тяжело слышать и повторять, запоминать. Надо сделать всего четыре куплета. Три действующих, а припев превратить в последний куплет. Все. И тогда будет короче, быстрее и легче запоминаться будет.
Шевцова:
– В предыдущем звонке нам сказали, что за вас пойдут голосовать на выборах. Хотелось бы узнать ваше мнение насчет конкуренции тандема, должна ли она быть? И лично вы будете претендовать?
Жириновский:
– Я обязательно буду, как и все партии, я считаю, должны выставлять. Иначе они не нужны.
Шевцова:
– Абсолютно согласна.
Жириновский:
– Это все равно что вот "Комсомольская правда" редакция – вы будете освещать события, допустим, ближайший День строителя или День танкиста, День ВДВ? Какие-то события есть, вы должны освещать их, иначе зачем вы нужны.
Шевцова:
– Это наша работа.
Жириновский:
– То же самое – партия. Ее обязанность просто – участвовать в выборах. Иначе она не нужна. Что касается всех, мы бы хотели, чтобы все участвовали. Чтобы не было вариантов: давай лучше этот пойдет или этот. Пусть они сами все решают. Но чем больше будет участников и чем больше они будут равновесны, если будет один тяжеловес и все остальные легковесы вокруг него – сразу будет настроение у людей не то. А давайте несколько тяжеловесов и несколько легковесов. И второй тур. И во втором туре позиция какого-то легковеса может стать решающей. Представляете? К кому он обратится отдать свои голоса? Там перевес может быть 2-3 %. Он и получил свои 5 %. И теперь все распределились. И последние 5 %. Он – легковес, обратится к кому-то, к своим избирателям. И они отдадут голоса совсем не за того, за кого все думают сегодня. Как бывает в некоторых парламентах, маленькая партия является золотой акцией. Две больших партии равноценны, и ничего не могут сделать. И все отдают маленькой партии. И ее представитель становится председателем парламента. Вот и пожалуйста.
Шевцова:
– Надо идти на выборы. Это я говорю для молодых. Потому что мы с вами иногда бываем слишком ленивы и думаем: от нас ничего не зависит. А что я пойду, там все решено. Надо идти.
Жириновский:
– Ничего не решено. Если придут сто миллионов, сто процентов, то они изберут своего президента. Решено, потому что они не ходят. И решают все пенсионеры. А пенсионерам выгодно сохранить то, что есть. А молодежи выгодно изменить. Вот пускай молодежь и идет голосовать.
Шевцова:
– Слушатели задают вопрос: будет ли амнистия по экономическим преступлениям? Это важный вопрос, который сейчас очень активно обсуждается.
Жириновский:
– Пускай и ваша газета, и другие издания вспомнят проект постановления об экономической амнистии, автор – фракция ЛДПР. И мы его ввели в повестку дня. Не проголосовали. И теперь эти Березовские, Ходорковские по тюрьмам и в эмиграции. Тогда бы мы всех простили, никто бы сегодня не сидел в тюрьме. Тот же Ходорковский. Не поддержали. И мы всегда были авторами не только экономической амнистии, но и уголовной, и политической. Но больше всех волнует экономическая. Ибо это экономика страны. Мы только лишь за это. Мы коррупцию не поборем. Нужно сейчас всех простить. Ведь у нас в коррупции почти все население завязано. Кто-то врачу давал, кто-то в родильном доме, кто-то в детский сад, кто-то в школу, кто-то ГИБДД, кто-то в ДЕЗе, кто-то паспортисту. Почти все на протяжении жизни где-то кому-то что-то давали. Давайте всеобщую амнистию экономическую, нулевой вариант. Например, с 1 января 2013 года. Всё. В 2012-м изберем президента, всех изберем. Впереди перерыв. И объявить нулевой вариант – по всем экономическим преступлениям. Всех из тюрем выпустить. И на 1 января 2013 года сказать: любая взятка будет караться самым суровым образом. Легализуйте все свои капиталы. Вы все набрались, обогатились. И запретить регистрацию наших фирм за рубежом. И регистрация в России там, где ты производишь, а не там, где спишь. А то он производит в Сибири, а спит в Москве. и в Москве платит налоги. Сибирь остается без налогов. Возникают антимосковские настроения по всей стране. Таким способом можно сделать рывок в экономике. В первую очередь начать с амнистии. Всеобщей. Это позиция ЛДПР 22 года. И мы реально делали. Мы давали проекты постановлений, Госдума не принимала. Вот результат сегодня – увеличение коррупции, люди боятся. Побыстрее еще берут и уезжают за рубеж. А если все простить – им хватит того, что они уже набрали. И тогда у нас будет самый низкий уровень коррупции.
Шевцова:
– Хотела спросить про поступок депутата Госдумы Леонида Слуцкого, который сел на вертолете в Троице-Сергиевой Лавре. Он же от вашей партии. С вашей стороны будет какое-то ему неодобрение?
Жириновский:
– Он, видимо, хотел преодолеть пробки по Ярославскому шоссе.
Шевцова:
– Возможно. Но это вызвало очень широкий резонанс и среди верующих, и среди граждан. К этому отнеслись более чем негативно.
Жириновский:
– Это очень, я думаю, неблаговидный поступок. Но он очень набожный человек. Он очень много помог покойному патриарху Алексию II по всем его эстонским делам. Документы, реабилитация, возврат имущества. И он постоянно ходит в церковь. Может быть, вот такой излишний его религиозный фанатизм, возможно, он торопился на какую-то службу, а сейчас пропагандируют вертолет, вертолетное такси, такси, такси. Поэтому он прилетел туда и сел прямо внутри, видимо, Сергиево-Посадского комплекса, чтобы успеть на какую-то службу, возможно, с участием и Кирилла, может быть, какие-то документы вез. В любом случае осудим его поведение и оштрафуем внутрипартийными мерами.