Мы не лезем в души. Мы отдаем последний долг [архив 2000 г]

Вице-адмирал Михаил Моцак, начальник штаба Северного флота: Я прошу не лезть в наши души!

...Колесников Дмитрий Романович опознан по записке, найденной в его кармане. Записка носит сугубо личный характер и будет передана его родным. Вместе с тем она дала ряд служебной информации. Записка написана в период между 13.34 и 15.15 12 августа, то есть в день катастрофы.

...В этой записке сказано, что, возможно, два-три человека попытаются осуществить попытку выхода из затонувшей подводной лодки через аварийно-спасательный люк девятого отсека. Как мы знаем, эта попытка не удалась, в том числе, может быть, из-за того, что он был заполнен водой...

...Для оперативного оповещения родных и близких сформирована рабочая группа, которую возглавляет мой заместитель, контр-адмирал Трегубов. Для того, чтобы оперативно информировать родственников обо всех опознанных подводниках, для чего развернута в Североморске специальная подвижная криминалистическая судебно-медицинская лаборатория, созданы четыре линии связи....

С улучшением погоды нами планируется осуществление доставки тел погибших подводников в североморский госпиталь. Мы рассчитываем на то, что такое мероприятие состоится уже в эту субботу. На эту субботу нами спланировано осуществление ритуала памяти и встречи подводников, погибших в океане, на площади Мужества в районе подводной лодки К-21.

И последнее, что я хочу сказать. Начиная с августа месяца в средствах массовой информации идет освещение этой страшной и тяжелой трагедии. На текущий момент времени по меньшей мере три книги я уже видел, опубликованные по данному поводу. В них собрано все, что можно: откровенные бредовые версии произошедшей трагедии, различного рода размышления, в том числе некомпетентных людей. Есть много правды и много лжи. В августе месяце некогда уважаемая мною газета «Комсомольская правда» опубликовала список подводников, который она купила за 18 тысяч у подлеца в офицерских погонах. Мы просили сообщить нам фамилию этого негодяя для того, чтобы изгнать его из нашего коллектива. Нам эту фамилию не сообщили, видимо, «Комсомольская правда» считает для себя, скажем так, высокопрофессиональным поступком - хвастаться собственным бесчестием.

Сегодня они опубликовали список тех, кто по боевому расписанию находится в восьмом и девятом отсеках. После моего сегодняшнего заявления я предполагаю, что в кратчайший срок они опубликуют фотографии и списки тех, кто был в шестом и седьмом отсеках, нанеся очередной разящий удар и в без того смертельно раненные сердца родственников и моряков. Я прошу не лезть бесцеремонно в наши души - нам больно. Честь имею.

(Из выступления по РТР и ОРТ.)

Мы не лезем в души. Мы отдаем последний долг

...С утра у нас в редакции - препакостнейшее настроение. На обложке московского выпуска газеты за четверг ошибка: перепутаны фотографии погибших подводников с «Курска». Да еще в материале, которому предпослан текст: «На момент подписания номера их имена (имеются в виду найденные на лодке) еще не были известны. Возможно, это кто-то из личного состава двух отсеков...»

Виновные будут наказаны, но ни им, ни нам от этого не легче. Потому что трагедию «Курска» «Комсомольская правда» восприняла как свою. Очень просим родных матроса В. Сидюхина, мичмана В. Кузнецова и капитан-лейтенанта С. Садиленко простить нас за невольно причиненную боль.

Горько, тяжело. И не поправишь - тираж на Москву ушел. Но тут начинается и заканчивается, по нашим представлениям, наша журналистская вина. Когда редакция ловила у телевизоров каждое слово адмирала Моцака, повествовавшего скупыми военными фразами о записке, найденной у поднятого наверх Колесникова, обвинения в адрес газеты прозвучали особенным, несправедливым диссонансом.

Оказывается, мы поступили бесчестно, опубликовав вчера фамилии тех, кто находился в 8-м и 9-м отсеках. Оказывается, мы поступили бесчестно, в свое время купив список погибших на «Курске» у «подлеца в военных погонах», и не сообщили его имя командованию.

Оказывается, мы «лезем в раненые души» родственников...

Я тут же вспомнил встречу с ними у нас в редакции. Их безыскусные рассказы. Их слезы, их драгоценные слова благодарности газете: «Спасибо, ребята, вы писали правду!»

Их замечания - да разве могло быть без ошибок, без перехлестов, без бури эмоций в то время, когда страна еще верила в спасение подводников. Когда умолчания и ложь в эфире еще затмевали реальную картину трагедии, а мы хотели знать все до мельчайших подробностей о людях, гибнущих буквально на наших глазах.

Нет, что-то не то вы говорите, адмирал! Ведь и обруганный газетный номер вы видеть сами не могли: на Мурманскую область, как и на всю страну, ушел другой, более ранний выпуск, когда мы еще ничего не знали о подъеме тел.

Значит, накрутили вас – «Надо дать отпор: опять эти журналисты, лезут куда не просят!»

Это верно, просим все больше мы. И получаем отказ - нашего корреспондента нет на подъеме тел. И печатаем мы ровно то, что считают нужным сообщить в прессу военные и спасатели. И то, что удалось собрать за эти месяцы: фотографии, свидетельства, версии. В них ровно столько же правды и предположений, сколько в жизни.

Мы понимаем - вам больно. И если от этого вам полегчает - ладно, валите на нас. Мы и не такое выдерживали. Продолжайте искренне верить, что бессовестен не продавший список «подлец в погонах», а журналист, который не «сдает» его, верный профессиональному долгу и закону о печати. Спишите на «бесчестную» прессу всю вольную и невольную ложь официальных сообщений, которая сопровождала трагическую историю затонувшей субмарины.

Только не слишком вяжется упомянутая вами предсмертная записка погибшего моряка с тем, как высокие чиновники и военные в ваших чинах то уверяли, что воздуха хватит на неделю, то заявляли: после взрывов погибли все и мгновенно. Только трагедия, которая вырастает за этим промокшим клочком бумаги, дает новую оценку всему - как ждали там, на лодке, и что говорили на суше, как дороги были часы и минуты промедления и что скрывалось за словами министра обороны И. Сергеева, сказанными им неделю спустя после катастрофы: «И 13, и 14 августа был акустический контакт с экипажем. Даже была составлена специальная кодограмма, на которую мы получили короткий и емкий ответ: «SОS! Вода!» Это уже была оценка состояния людей, которые еще были живы и находились в отсеках. Практически после 14-го мы стуков не слышали...»

Думаю, вам трудно будет доказать, товарищ адмирал, что журналисты «Комсомолки», рассказывая читателям о гибели «Курска», излагали исключительно «откровенно бредовые версии произошедшей трагедии, различного рода размышления, в том числе и некомпетентных людей» - нас не дают в обиду сотни читательских писем и звонков. Правы вы в одном: мы действительно публикуем сегодня фотографии и имена тех, кто, как мы теперь знаем из предсмертной записки Дмитрия Колесникова, собрался в 9-м отсеке.

Не для того, чтобы «лезть в душу», а для того, чтобы отдать им последний долг и преклонить колени перед подвигом российских военных моряков.

Честь имевших, с нею и погибших.

Владимир МАМОНТОВ.