Максим Соколов: Борода у меня солидная. Но ведь и «будка» немаленькая!

Из двух ведущих программы ОРТ «Однако» Максим Соколов более трогательный и душевно-субтильный, если сравнивать его с жестким и бескомпромиссным Михаилом Леонтьевым. Однако вместе они составляют абсолютно завершенную пару антиподов. В «ящик» Соколов уселся полгода назад, оставив ради этого пишущую братию. «Лет с семнадцати горемычная на кирпичный завод нанялась» - Зачем вам, процветающему пишущему журналисту, понадобилось уходить на телевидение? - По трем соображениям: несколько большая аудитория, новое дело и некоторое увеличение дохода. С другой стороны, когда я шел на ТВ, была странная ситуация: общество словно взбесилось, одни в смысле любви к власти, другие в смысле ненависти к ней. Очевидно, что-то, похожее на тщеславие, во мне в тот момент и зашевелилось: а вот попробуй в меру сил провести серединную линию. Мне кажется полезным проговаривать для большой аудитории некоторые вещи по части обыденного здравого смысла. Пускай даже и банальные. - И как вам здесь нравится? - Фабрика, она и есть фабрика. Что называется, «лет с семнадцати горемычная на кирпичный завод нанялась». Это интересно, занимательно, но... эфироманом я не стал. Наверное, дело в том, что моя первая съемка на телевидении состоялась лет десять назад, причем с тяжелого похмелья. У меня были так заторможены все рефлексы, что, кроме холодной воды, ничего не хотелось. Видимо, с тех пор и отношение к телевидению какое-то хладнокровное. - Ситуация на телевидении устаканилась или нас еще ждут потрясения? - Безусловно, все устаканивается и входит в свою спокойную скучную стадию. - А что будет с ТВ-6? - По-моему, в самом Киселеве сейчас идет страшная борьба - надоело все. Он же в общем-то достаточно спокойный, конформистски настроенный человек. И изначально ничего не имел против власти. Просто... ему, «невинному тогда еще, попались гнусные товарищи». Да и теперь... Борис Абрамович - лукавый человек, и если по поводу любого другого партнера еще можно сомневаться - обманет - не обманет, - то с Березовским можно не мучиться: обманет обязательно. Вопрос только - когда? - Если ситуация в целом успокоилась, зачем нужна программа «Однако», имеющая достаточно агрессивный посыл? - Я бы не сказал, что программа агрессивна, хотя, конечно, бывает... Но мы стараемся переводить это в жанр, если угодно, народной беседы за кружкой пива или рюмкой водки. То есть пытаемся говорить простодушным языком. - Это ваш-то куртуазный язык - простодушны? - Порой мне хочется сказать что-то еще более простодушным языком... Но есть же все-таки требования морали. «Колокольчики-бубeнчики ду-ду, я сегодня на работу не пойду» - Это правда, что вашим любимым занятием в молодые годы было тунеядство? - Да, это факт. Как тунеядец, я старался минимизировать свое присутствие на работе. - Удавалось? - «В борьбе обретешь ты право свое». А сейчас я даже удивляюсь, почему коммунисты, воспевая, как хорошо было при советской власти, не пытаются будить у трудящихся ностальгию таким образом. Мол, при нынешнем кровавом тоталитарном режиме такое себе не позволишь, а тогда - пожалуйста! - Вы всегда были диссидентом? - Диссидентство - это такой образ жизни, когда борьба становится чуть ли не главным ее содержанием. У меня, кажется, этого нет. К нынешней власти я отношусь довольно благожелательно. А советскую власть, да, не любил совершенно. - За что же? В лагерях вы не сидели, из комсомола вас не выгоняли... - Ну из комсомола, положим, выгоняли. За пьянство на сельхозработах. А также за грубое обращение с комсомольскими работниками. - В чем это выражалось? - Я относился к ним с язвительной злобой. По этому поводу собирали собрание. Записали строгач с занесением. А потом еще раз исключали - за неуплату взносов. Да фиг бы с ним... А вообще к советской власти претензии были естественны. И ощущение того, что мы в этом проживем до смерти, что история остановилась, было очень неприятным. - Когда вы вздохнули с облегчением? - Ну, наверное, только к 90-му году. - То есть правление Горбачева вас не вдохновило? - Я весьма скептически относился к Михаилу Сергеевичу. - А вот Ельцина называли своим любимым политиком. - По сравнению с теми, кто был вокруг него, он как был, так и остается титаном. И при этом очень хорошим человеком, насколько можно судить. «Спит Розита и не чует, что на ней матрос ночует» - На телевидении позволяется ношение бороды? - Если борода очень велика, она задевает микрофон, и производятся шумные звуки, а это нежелательно. - Говорят, вам укоротили бороду, пока вы спали? - Конечно, я знал, что меня будут стричь, это не произошло как в песне «Спит Розита и не чует, что на ней матрос ночует». Я действительно задремал, а когда проснулся, то увидел, что надо мной надругались. Но аналогично пострадал и Михаил Владимирович, который очень гордился своей красивой прической, но, увидев, что сделал парикмахер, как-то приуныл. - Борода жарким летом - это приятно? - Привык. Я ношу ее очень много лет. - Ну уж очень она у вас большая. - А «будка»? «Будка» тоже немаленькая. - Говорят, в «Останкино» выпивать запретили? - Я как-то давно здесь не пил, но, по-моему, в буфете напитки стоят. - Ваше материальное положение существенно изменилось за последнее время? Вот, скажем, на чем, вы сейчас ездите? - Как и раньше, на «Ниве», я ее недавно отремонтировал. - Почему до сих пор не пересели на иномарку? - С одной стороны, в деревню, особенно осенью, лучше ездить на «Ниве». А с другой... покупать джип дорого... его угонят... к тому же по эстетике - машина бандитская, а я не бандит. Ну а кроме нее, у меня есть «Волга» (21-я), которую я украшаю. Как же от такой игрушки отказаться? - Дом в деревне - ваше родовое гнездо? - Да нет, купил лет десять назад: Тверская область, на Верхней Волге. Красиво там, хорошо. Летом бываю почти каждую неделю, с цветочками немного вожусь. - Заниматься сельским хозяйством приятнее, чем вести «Однако»? - В общем, да. Но поскольку сельское хозяйство стабильно убыточно, то, чтобы закапывать в землю деньги, их предварительно надо где-то добывать. - Отпуск тоже проведете в деревне? - Наверное. А может, в Германию дней на десять съезжу, в Баварию. Там есть дешевенькая гостиница, где я уже много лет останавливаюсь. Наслаждаюсь баварской жизнью. Поскольку она исполнена идиотизма и тишины, мне там очень нравится.