17 лет Антипин прятал жену и детей в глухой тайге

Четверо детей Анны Антипиной (она крайняя справа) впервые в жизни увидели чужих людей.

- Вернитесь! Вы там погибнете! Там, где находятся эти существа, всегда скверна, пороки и болезни!

«Этими существами» отшельник Виктор Антипин называет людей.

Анна Антипина, молодая еще женщина, молча одевала детей.

18 октября машина мэра Тайшетского района Иркутской области отвезла их в село Соляное. Тайшетских «Лыковых» несколько лет уговаривали переехать. Глава семьи был категоричен: «Никогда!» Пока наконец не сломалось что-то в Анне, подчинявшейся мужу всегда и во всем.

В поисках сказочной Фактории

- Вы староверы? - спрашиваю ее, почти не сомневаясь, что так оно и есть.

Оказалось - нет. У Виктора, который девятнадцать лет назад увел Анну в тайгу, была своя, оригинальная идеология.

- Мы, говорил он, должны найти чистое, тихое место. Он его называл Факторией. «Города все неуютные и грязные. Наши дети вырастут здоровыми, если их родить и воспитать в тайге. Они не будут напичканы пороками общества, не будут пить, курить, матюгаться». Он так умел убеждать! Я и пошла с ним.

- Только поэтому?

- Я любила его, - отводит глаза отшельница.

Маленькое уточнение. Анне сейчас 36 лет. Она полюбила Виктора, когда ей было 16, а ему - чуть больше тридцати. В 1982 году пришел в деревеньку Коротенькая с реки Лены странник. Пробирался сквозь дикие леса без оружия, один. Мужика звали Виктор, отчество диковинное - Гранитович. Попросился переночевать в доме Аниной мамы. Да там и остался. А потом вдруг пригляделся к ее юной дочке... Деревенская «Лолита» в отличие от мамы с распахнутыми глазами слушала сказку о Фактории. И когда забеременела от «папы», тот предложил ей уйти в лес вдвоем. Навсегда. Это сейчас тетушки в Соляном судачат, что Виктор сбежал от уголовной ответственности за совращение малолетних, а Нюра - от позора. Но тогда двое скитальцев искренне верили, что найдут в тайге счастье. Свое. Особенное.

Дочку назвали в честь оленихи

Поиск Фактории чета Антипиных начала в 1983 году. Ушли на двести километров в глубь Эвенкийской тайги, поселились в избушке. В тех дебрях Анна родила первенца. Младенец умер.

- И второй ребенок тоже. Выжил только третий. Роды отец (Анна не называет мужа мужем. И даже Виктором. Только - отец. - Л. Г.) всегда сам принимал. Пуповину перерезал, ловко у него получалось.

Девочке дали удивительное таежное имя - Оленя.

- Назвали мы ее в честь оленихи, спасшей нам всем жизнь. Зима была на исходе, запасы кончились. А ружьем, чтобы на охоту ходить, отец не обзаводился принципиально. Говорил: «Брать нужно только то, что природа сама дарит. А человеку можно лишь иногда капканы использовать да палки». От голода у меня стало пропадать молоко. И вдруг прямо рядом с нашей избушкой прошло стадо оленей. Отец сумел добыть одного оленя. Я всю весну кормила дочку пережеванным мясом...

Сейчас 16-летняя Оленя - застенчивая девушка с длинной русой косой. Ничем от деревенских девчонок не отличается. Разве что походкой - она вскидывает коленки, точно как журавлик. А ее двенадцатилетний брат Витя переваливается, как медвежонок. Есть еще восьмилетний Миша и трехлетняя Алеся. Но язык не повернется называть их «маугли». У детей правильная речь, старшие умеют писать и читать (родители, хоть вроде и не собирались возвращаться в этот «скверный» мир, все же учили своих детей грамоте). Но таежные ремесла все же знают получше. Оленя, например, умеет добыть рябчика бумерангом, вырезает из дерева посуду и превосходно выделывает шкуры.

- Это из чего у вас шуба? - перво-наперво спросила меня она.

- Из нутрии.

- Не знаю такого зверя... - удивляется.

По мехам Оленя - большой специалист. С матерью они шили шапки из кротов, барсуков, зайцев, белок. Из собак - канчи (носки меховые) и лохматки (варежки мехом наружу).

- Лучше шить из собачины, чем выходить на папер... Как это называется? - Анна некоторые слова из своей прошлой жизни подзабыла.

- На паперть, - подсказываю. И спрашиваю Оленю: - А ты зверей не боялась?

- Не-ет! - расцветает она. - И звери это чувствовали, выходили ко мне.

Таежная девочка верит, что души умерших людей вселяются в травинки, в птиц, в животных.

- У нас котенок мысли понимал. Только я подумаю: «Уйди, здесь сидеть нельзя!» - он встанет и уйдет. Это в него чья-то душа заселилась.

Как они нашли свою Факторию

Поиски продолжились через четыре года.

В 1987-м Виктор убедил жену, что им нужно идти в Якутию: уж там-то точно отыщется вожделенный уголок.

- Чуть не погибли тогда. На Большом Секочамбинском пороге нашу лодку накрыла огромная волна. Мы как-то выплыли, - вспоминает Анна. - Но все, что было с нами, утопло. Вылезли из воды, в которой еще льдинки плавали. Снег, помню, пошел такой пушистый. Мы забрались на крутую сопку. Отлежались. Странно, даже не простыли.

И в Якутии неугомонный Виктор не нашел своей Фактории. Два года Антипины прожили в якутском поселке, среди людей. Потом снова «сбежали» в тайгу, в Тайшетский район Иркутской области. Здесь Виктору пришлось ненадолго поступиться принципами и поработать с «этими существами» бок о бок. Он устроился в Химлесхоз заготавливать лес и смолу. Семье выделили участок в Бирюсинской тайге. Но через год предприятие развалилось.

Лесхоз начал вывозить работников из тайги. Только Антипин отказался эвакуироваться: «Я свою Факторию нашел!» Мужики, что за ними приехали, покрутили пальцем у виска и отбыли.

«Мы должны довольствоваться малым»

1. Счастье жизни - в ее простоте.

2. Человек, стремись к естеству и будешь здоров.

3. Болезнь - это сигнал к изменению образа жизни.

Эти главные свои жизненные заповеди Виктор Гранитович вырезал над входом в таежное жилище. И настойчиво повторял их детям. Его семейство ютилось в крохотном стареньком балке (охотничьей времянке). Общая жилплощадь - восемь (!) квадратных метров.

- А почему Виктор не построил дом? Столько леса кругом.

- Отец говорил: мы должны были довольствоваться малым...

Спали так: справа на полатях - мать с маленькими детьми, слева - отец. Старший сын качался в гамаке, а Олене постель заменяла медвежья шкура у входа. Столом служила ржавая ванна, которую заносили из сеней, когда садились обедать.

- С голодухи я научилась в тайге печь хлеб из кабачков, - говорит Анна.

- Сладкие, сочные получались буханочки. Но все равно не то... Чем еще питались? Жареные рябчики, тушеный глухарь, зайчатина. Грибы, ягоды, черемша. Зимой только тяжело. Голодали часто. Приходилось даже корни лопуха жарить. С тех пор мне не надо - как их там? - тонизаторов...

- Тонизирущих.

- Ну да. Ни спиртного, ни чая, ни кофе. Мне, чтобы хорошо себя чувствовать, надо просто поесть хлеба.

«Люди хуже зверей. Увидите - убегайте!»

Виктор Гранитович считал, что наконец-то они стали жить идеально. Анна, кстати, тоже.

Свое бегство от цивилизации Виктор назвал «отрыв». Однако совсем от цивилизации оторваться не удалось. Приходилось все-таки иногда выбираться к людям в ближайшую деревню - за мукой, одеждой, газетами. Эту «тяжелую» миссию отец брал на себя. Загружал в панягу (самодельный рюкзак) травы, которые заготавливал, пушнину и отправлялся в близлежащие поселения. Возвращался нагруженным - деревенские рассчитывались с Антипиным картошкой, капустой, вещами, одеждой.

- А детям он говорил так: «Только я к людям могу ходить, я сильный, все вынесу. А вы, если увидите заблудшего охотника, сразу домой бегите».

Сумасбродом Антипин все же не был. Он отлично понимал, что выросшие в «стерильной» тайге дети могут умереть от любого вируса. Строго отслеживал, нет ли в деревеньке эпидемии гриппа. И не ходил туда, держал семью на голодном пайке до окончания «мора».

- Сейчас, говорят, идет какой-то страшный грипп, гонконгский, - делится опасениями Анна. - Эта болезнь для нас очень страшная. Вы-то тут уже привыкли, а мои дети родились в тайге.

Встреча c цивилизацией

- Первый раз, когда вышла в поселок, к людям, казалось, что меня одну в ракете в космос собираются отправлять, - так волновалась, так боялась людей.

- А что произошло? Вы же были вроде счастливы?

- Мы стали часто ссориться, - вздыхает Анна. - Я не хотела дальше жить в такой тесноте. А отец был уже не в силах построить дом. И ревновал он меня... Это в тайге-то, где никого, кроме медведя да волка, не встретишь. Не отпускал к людям, чтобы зуб вставить, мол, мне и так ты хороша. А я женщина, мне щербатой ходить не нравится.

- Аня, а вы знаете, в какую страну вернулись? Это давно уже не СССР...

- Знаю, мы же все эти годы «Комсомолку» читали. Отец без газет из деревни не приходил. Так что о событиях на «большой земле» мы знаем. Я, как в Соляное приехала, сразу сказала: пришлите корреспондента «Комсомолки».

- Так вы и про Агафью Лыкову читали?

- А как же! Статьи Василия Пескова по сто раз перечитывали. А из событий больше всего поразили две вещи: распад Советского Союза и теракт в Нью-Йорке 11 сентября. Было так страшно читать.

- Но это же подтверждает генеральную идею вашего мужа, что цивилизация - это сплошные пороки и мерзости...

Анна долго молчит.

- Я стала думать: а что дальше? Дети выросли. Что их ждет в тайге? Этого отец не учел.

- Оленя, а тебе в селе нравится?

- Да, но мальчишки спрашивают: ты курить умеешь? А пить?

- А на дискотеки почему не ходишь?

- А чего мне там делать? Пришла как-то, а там окурки, битые бутылки и воздух напитан матюгами.

Да и Бог с ними, дискотеками. Антипиных сейчас от телевизора не оторвать.

- Кадышевой концерт посмотрели. Хорошая женщина, добрая. А Кристина Орбакайте не понравилась. Ну не дело матери двоих детей прыгать по сцене с голыми ногами! Стыдно нам за нее стало!

Сейчас Анна с детьми живет в домишке, который выделила администрация села Соляного.

- Большой дом, - говорит Антипина, - целых три комнаты: прихожая, кухня, горница. И денег нам на первое время выдали. - Анна оглядывается по сторонам, не подглядывает ли кто, и шепчет: - Полторы тыщи рублей! У нас таких денег отродясь не было. И соседи помогают - кто картошки принесет, кто капусты.

На крутые сопки, где они прожили больше десятка лет, Антипины боятся даже смотреть...