Михалковым приписали кучу любовниц

Книга драматурга и сценариста Александра Червинского «Шишкин лес» наделала скандального шума. Все дело в том, что вполне добротный детектив (первоначально это был сценарий телесериала) с экскурсами в историю страны написан на примере одной семьи. И эта семья - Михалковы. Прототипы персонажей настолько прозрачны, что вопроса о случайных совпадениях не возникает. Автор очень подробно, с юмором и подколками, описывает любовные похождения членов этой семьи, их взаимоотношения с властью. В тусовках пошли слухи: Червинский мстит Михалковым за какую-то давнюю обиду. Михалковы чуть ли не объявили ему войну... Проверить все эти слухи мы решили у самих действующих лиц этой истории. Первый звонок - автору произведения. СПРАВКА «КП» Александр ЧЕРВИНСКИЙ, драматург, сценарист, родился 19 апреля 1938 года. Автор сценариев к фильмам «Верой и правдой», «Молодые», «Продлись, продлись, очарованье», «Корона Российской империи», «Блондинка за углом», «Тема». Последние 11 лет живет в Америке. В настоящее время работает над сценарием фильма «Братья Карамазовы» по заказу российской киностудии «Central Partnership». О чем книга? Сюжет книги - детективный роман о жизни двух семей в нескольких поколениях: Черновых-Николкиных (прототипы Кончаловские-Михалковы) и Левко. Прадед Левко был лакеем у Чернова, а его сын Семен убежал из «Шишкиного леса» в город, вернулся уже матерым энкавэдэшником. Он влюблен в жену Степы (прототип Сергей Михалков) и все подглядывает, ждет момента, чтобы арестовать ее мужа... А их дети, невзирая на предостережения отцов, бегают друг к другу на свидания через дырку в заборе...

Александр ЧЕРВИНСКИЙ: Я хотел бы, чтобы Никита сыграл своего отца! - Почему в основу взята знаменитая семья? Если бы я стал писать сценарий просто про какую-то русскую семью, то мне никто копейки бы не дал! В моей заявке слова «Михалков» не было, но все угадывается и становится интересно, «как это будет». Я хотел создать российскую сагу о Форсайтах. У них сага о Форсайтах - про богатых. А у нас после всех этих революций и потрясений династий не осталось, кроме как в искусстве. Династия Михалковых-Кончаловских особая - их искусство все время оказывалось востребованным, им разрешалось определенной ценой жить в России лучше, чем народ... Конкретно с семьей Михалковых я никогда не был близок. Лишь один раз был у Андрона в гостях и общался с ним около часа... Я опирался на общеизвестные факты их биографий. И потом, я живу в Нью-Йорке, и все страсти, которые бушуют вокруг этой семьи, меня не коснулись. - В вашей книге история двух семей. Кто прототип второй семьи - Левко? - Один мой приятель жил в дачном поселке, но не на Николиной горе. И там забор был между старыми сталинскими маршалами Баграмяном и Буденным - они ссорились из-за того, что кто-то жег костер у забора, навозом пахло... Маршал Буденный подходил к забору и страшным голосом кричал: «Армяшка!!!» А тот кричал: «Лошад!», намекая на конницу Буденного. Этого мне было достаточно, чтобы сделать всю соседскую историю с Левко. Образ Семена Левко собирательный, это симбиоз российского общества на долгие годы. - А какие герои книги из жизни? - Писатель Иванов, который женат на сестре главного героя (олицетворяющего Никиту Михалкова. - Прим. ред.), - Юлиан Семенов. Юлиан был моим соседом по даче в Пахре. Потрясающая личность! Поведение и манеры героя Макса, который как бы олицетворяет Андрона, похожи на мои. Эпизод, когда Макс ждет свою прежнюю любовь в гости, и она приходит такая толстая и большая - у меня так бывало, а у Андрона Кончаловского - вряд ли. Он очень победительный человек... У семьи прадед был художником, в моей книге есть композитор Чернов, похожий на моего друга, очень известного режиссера и артиста, - оба всегда во всем уверены, а потом меняют свое мнение на противоположное, очень по-русски! Облик дома, порядок, аристократизм - это квартира на Петровке моего друга Андрея Миронова, которая меня с детства приводила в состояние трепета, зависти, в моей семье ничего подобного не было... Ну, вот у сына Степы (прототип - Никита Михалков. - Прим. ред.) есть любовница-актриса, которая дружит потом с его женой. Эта история из другой известной интеллигентной московской семьи - не буду ее называть... ...Когда писал, у меня перед глазами было генеалогическое древо семей со всеми именами и годами - чтобы не ошибаться в датах. Семья подогнана под историю немножко... - А как насчет книжного губернатора Камчатки Ивана Филипповича? - Это который гомосексуалист? Он выдуман. Уж про работу губернаторов я вообще ничего не знаю. Знал комсомольского работника, гомосека. Он мне рассказал, что это было очень сильно распространено у них там в Центральном комитете. Он потом стал директором объединения на «Мосфильме». Думал, что никто не знает про его ориентацию, но знали все! Отчасти его черты характера есть в книге. - А любовные отношения? В книге мужья и жены вовсю изменяют друг другу. - В таких семьях всегда процветали все виды адюльтеров. Но все же книга - не о личных делах конкретной семьи! Я попытался проследить, что с людьми происходило в истории на протяжении ста лет, как они выживали, пытались реализовать свой талант. В России всегда существуют понятия «они» и мы». «Вот мы - хорошие интеллигенты, Михалковы - плохие». «Раз он работал в КГБ, он - сволочь, подлец, а мы - хорошие!» Это все ерунда! Когда живешь далеко, начинаешь понимать, что все эти водоразделы между добром и злом - внутри каждого человека. У главного героя книги Степы при всех временах «все хорошо». Потому что он занят только одним - его семья должна выжить, реализоваться. На мой взгляд, это единственно нормальное инстинктивное поведение человека... В книге есть момент, когда он пишет стихотворение «Надежда» (это имя жены Сталина). А у Михалкова есть стихотворение «Светлана». Конечно, прямая аналогия с дочкой Сталина. Но когда я читал, как сам Михалков отрицает, что он нарочно написал это стихотворение с именем дочки Сталина, я ему верю! Потому что он бы перетрухал в те годы такое сделать - это было бы дико опасно! - И все же многие считают, что вы в книге издеваетесь над семьей Михалковых, показывая, как они подстраиваются под любую власть... - Повторяю, в мои планы не входило ни издеваться, ни восхищаться. Я бы очень хотел, чтобы Никита Михалков сыграл в будущем фильме главного героя Степу - это дало бы огромный пример умения относиться к себе иронически. Хотелось бы, чтобы кино снималось поскорее! - У кинокомпании, насколько я знаю, финансовый кризис. И злые языки уже поговаривают, что это результат действий Михалкова. - Я искренне надеюсь, что Россия находится сейчас в таком состоянии, когда мнение режиссера Михалкова не может повлиять на судьбу чего бы то ни было. - Есть пример - Михалков сказал, что не будут продаваться пиратские кассеты с «Сибирским цирюльником», и они не продавались! - И хорошо! В России очень часто люди разговаривают и ни черта не делают. Он деловой человек, он делает. Он снял много очень хороших фильмов. А в русской прессе о нем чаще читаешь, что он кого-то задавил. Это все неправильно! Неправильно относиться так к известным людям. Андрон КОНЧАЛОВСКИЙ: - Да, я знаю про книгу «Шишкин лес». С удовольствием ее прочитаю, как будет время. С Червинским я знаком. И к его замыслу использовать нашу семью в качестве прототипов главных героев отношусь нормально. И я беру прототипов из жизни. - По книге хотят снимать телесериал, вам это не любопытно? - Не очень. Я к этому не имею никакого отношения. У меня свои замыслы. Сергей МИХАЛКОВ: «Шишкин лес» - это художественно оформленная сплетня - Слышал я про эту книгу, звонят мне писатели: «Вы читали? Очень интересно!» Но я не читал и не буду читать! Обо мне столько писали и пишут, что я к этому равнодушен. Если бы я реагировал по каждому поводу, не дожил бы до 92 лет. Умру - пусть копаются в архивах, ищут компрометирующие меня материалы. И ничего не найдут! А раз в книге Червинского угадываются я и моя семья, тогда и не надо было прятать нас за тенями, выдумывать другие имена. А раз пишет про меня, то зачем приписывать то, чего не было! Я, как писатель, считаю, что вообще брать за сюжет жизнь живого и работающего человека - не большая заслуга. Это кто-то хочет на мне сделать себе имя... - Вы помните Червинского? - Очень смутно. - В книге очень много рассказов о любовницах членов вашей семьи... - Мало ли у кого какая любовница была! Ну это же жизнь! Мало ли кто к кому лез через забор? И я, может быть, лез к кому-нибудь через забор. Зачем это смаковать! - А к кому через забор вы могли лезть? В книге рядом с вами жила семья энкавэдэшника, который следил за вами... - Кто жил по соседству? Напротив нашей дачи была дача сына Отто Шмидта Владимира. Его сын к нам приходил в гости, сейчас он работает врачом в ЦКБ. Через дорогу снимала дачу Лиля Брик. Я у нее бывал, чай пил. По соседству жил актер МХАТа Качалов... Я особенно не дружу с соседями, потому что терпеть не могу застолий, когда с бутылкой приходят: «Давай выпьем!» - А я на Николиной горе искала прототипов книжных Левко. Под них подходит семья Горбачевых. Горбачев был энкавэдэшником (так же, как и книжный Семен Левко), у него была дочка (которая потом умерла, как и в книге). А у этой дочери есть сын и дочь, тоже как в книге. - Помню я Горбачева, но не дружил с ним. Здоровался, прощался. Но в доме его не бывал, и он у меня не бывал. - А еще возле вас на Николиной горе вроде бы Вышинский жил. - Да, я с ним был знаком! Но только знаком, больше ничего. - Он же палач! - Ну, конечно, палач. А кто был не палач? И Сталин был палач. Такое было время... Я со Сталиным семь раз встречался. Однажды с ним пять часов проговорили. Мне не было страшно. Я ни в чем не был виноват. - А еще в книге вас забрали в милицию и продержали в кутузке. Такое в вашей жизни было? - Не было! Я вообще с милицией дружу, иначе бы не написал «Дядю Степу милиционера». Все это сплетни, домыслы, анекдоты! И книга эта - художественно оформленная сплетня! - А вы будете против того, чтобы Никита снимался в будущем фильме? - Почему я против? Если он согласится - пусть играет. Но он вряд ли согласится. Ему не 20 лет, чтобы в игрушки играть, а скоро 60. Сейчас вообще такой упадок идет в кино. Такую ерунду снимают. Позорно смотреть то, что показывают по телевизору! Я не случайно получил звание «человека эпохи». Да, я выжил в ту эпоху, в которой все мы жили. Прожил честно. Служил Советскому Союзу, и этого не стесняюсь и не поливаю грязью все, что было. А было и плохое, конечно. И сейчас очень много и хорошего, и плохого. Мне 92 года, а я продолжаю работать... Главное - работать честно и взяток не брать! Так что когда какой-то сценарист Червинский берет меня как героя своего сценария - это ему славы не принесет. Шедевра он не сделает. Режиссера хорошего на такую картину он вряд ли найдет. Звонок Никите МИХАЛКОВУ - Книгу «Шишкин лес» я не читал и, видимо, не прочитаю. У меня, к сожалению, нет времени. - Говорят, что будет фильм сниматься по этой книге. - Ну и Бог с ним. Что дальше-то? - Я разговаривала с Червинским, и он сказал, что был бы счастлив, если бы вы сыграли главного героя Степу, который представляет в книге вашего отца. - Ничего про это не знаю. - Но вы могли бы участвовать в этом проекте? - Как я могу участвовать в том, чего я не знаю! Это довольно так стремно! - А как вы относитесь к тому факту, что в книге герой, который вас олицетворяет, разбивается на самолете? - И что? Как меня может трогать то, чего я не знаю, голубушка?! Вас трогает стробоскопия объектива номер 16? Ну так вот!