Танцуя с иконой, богохульница Зоя окаменела

Нынешняя хозяйка дома на Чкаловской Наташа Курдюкова с иконой Николая-угодника.

(Продолжение. Начало в номерах газеты от 2 и 3 ноября)

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ ПЕРВЫХ ЧАСТЕЙ

31 декабря 1955 года в частном доме в Куйбышеве (ныне - Самара) некая девушка Зоя пустилась танцевать с иконой Николая-угодника. Тут же кара небесная превратила ее в окаменелую статую. Медики и милиция разнесли эту весть по городу. Полгода милицейское оцепление окружало дом и сдерживало любопытных. После девушка была прощена и исчезла. Очевидец-сосед рассказывает о натиске на их дом взбешенной толпы, но уверяет, что панику в городе организовали две глупые старушки, коим все то причудилось.

Рассказ соседа

«...И вот в субботу, когда потемнело, через ворота поперли сразу человек пятьдесят! Мы начали их метелить! Они были пьяными, да темно вокруг, и никак не поймут, кто же это их бьет. Мы их били, наверное, с полчаса, но никого не пропустили.

Но люди все равно иногда прорывались. Помню, в дом к Болонкиной пролез один мужчина в военном полушубке - покажи да покажи окаменевшую девку! Болонкина провела его по дому, и он никакой девки там не увидел. Но человек все равно твердил, что где-то здесь потайная комната! Мне надоел этот бред, я вывел мужика в сени, дал ему раз лопатой и выгнал.

После Болонкина стала требовать от всех любопытных по 10 рублей за осмотр квартиры, но желающих посмотреть за деньги было немного, все хотели сделать это бесплатно. А 10 рублей тогда были в цене. Пообедать, например, можно было за 1 - 2 рубля. Пиво же стоило 28 копеек за кружку.

...На заводах собирали целые комиссии, в которые входили и члены партии, и передовики. Они предъявляли мне документы: мы от такого-то предприятия. Я спрашивал у партийных: «Вы в Бога верите?» Они: «Нет». - «Тогда идите на свой завод и расскажите, что нету тут никакой каменной девки» А они: «Нет, ты покажи нам свою квартиру!». А я в ответ: «Вы же в Бога не верите, а туда же!» Так делегации и уходили ни с чем.

...Не было у нашего дома никаких оцеплений и даже милицейского поста. Правда, на второй или на третий день событий меня пригласили в милицию. Там сидели еще два кагэбэшника. Они меня стали спрашивать: «Что будем делать?» Я им говорю: «Ведь вы же власть, а не я». Тогда начальник милиции достал свой пистолет, протянул его мне и сказал: «Возьми и стреляй! Сейчас ты находишься в критической ситуации, ведь на тебя нападает целая толпа. В этом случае ты можешь убить кого угодно - и тебе ничего не будет...» Я ответил: «У меня есть ружье».

Столпотворение около нашего дома закончилось само собой примерно через неделю или дней через десять...»

Лошадей хватали за хвосты и валили

История героя-очевидца, конечно же, увлекательна, но очень уж фельетонная даже для российской действительности: начальник милиции предложил ему пистолет пострелять по толпе... вшестером они за полчаса отметелили пятьдесят человек... а милиции там и вовсе не было? Вот уж последнее - сущая кривда! Как сторонники, так и противники «чуда» мне показали копии стенограммы с 13-й Куйбышевской областной партконференции, которая состоялась 20 января 1956 года. Повестку дня сразу сломали многочисленные вопросы в записках от делегатов по поводу явления на улице Чкаловской. Ответ держал первый секретарь обкома КПСС товарищ Ефремов: «Да, произошло такое явление, позорное для нас, коммунистов. Какая-то старушка шла и сказала: вот в этом доме танцевала молодежь, и одна охальница стала танцевать с иконой и окаменела. Начал собираться народ потому, что неумело поступили руководители милицейских органов. Видно, и еще кто-то приложил к этому руку. Тут же поставили милицейский пост. А где милиция, туда и глаза. Мало оказалось патрульных - выставили еще и конную милицию. А народ - раз так, все туда... Некоторые додумались даже до того, что предложили послать туда попов для ликвидации этого позорного явления. Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать, а товарищу Страхову (редактор газеты обкома КПСС «Волжская коммуна») дать разъясняющий материал в газету в виде фельетона».

Ну еще бы! По источникам даже Никита Хрущев объявил все это провокацией западных спецслужб в канун открытия ХХ съезда КПСС! А наш герой заявляет, что милиции там и не было и он бился с атакующей толпой практически в одиночку...

Да и нынешние старожилы в разговорах со мной все заявляли, что дом был окружен на несколько кварталов. Трамваи и троллейбусы не ходили. Иногда между толпой и конницей возникала драка: «Покажите каменную девку, и мы уйдем!» - лошадей хватали за хвосты и валили на землю. Тогда милиционеры стреляли вверх, и толпа унималась.

Откеда взялись старушки?

Представить, что все это действо организовали две сбрендившие старухи, как-то нелепо. В доме явно что-то произошло, но что?

На специальном заседании бюро Куйбышевского горкома партии от 3 февраля 1956 года идеологи и пропагандисты получили чудовищный нагоняй. «В результате ослабления научно-атеистической пропаганды в городе заметно активизировались церковники и сектанты... Слух о «наказании Божием грешников» привлек большое количество граждан. Однако местные партийные организации не приняли срочных мер к разъяснению трудящимся провокационного характера этого слуха... Дикий случай на Чкаловской со всей остротой подчеркивает необходимость принятия неотложных мер по усилению идейной борьбы с религией».

И вот тогда в свете «принятия неотложных мер» на вокзалах, базарах, в школах и т. д. - по воспоминаниям старожилов - стали появляться многочисленные «соседи» гражданки Болонкиной с веселыми рассказами о двух старушках, одурачивших весь город. Но и тут партия перегнула: народ быстро раскусил, что иные «соседи» никогда и не бывали на Чкаловской. Так, версию о старушках город не принял. Да и что касается приведенных воспоминаний «нашего» соседа, то он почему-то «переселил» Болонкину из ее отдельного дома, стоящего во дворе в окружении двухэтажек, в квартиру № 5: «Люди лезли в окна...» (зимой-то?), «...натиск был такой, что толпа проломила ворота во двор...» - если бы так, то и домик бы тот разнесли.

(Окончание читайте в субботу, 6 ноября.)