Армен ДЖИГАРХАНЯН: «Что значит быть клоуном»

На сцене: актер Армен Джигарханян в роли Сократа.

Добиралась к нему, в его театр, на метро.

Он за столом, за спиной фотография, где он и кот Фил.

В жизни он такой же, как на экране, - серьезный, печальный, с искорками смеха в глазах. Обаятельный.

- Вы на метро ездите?

- Езжу.

- С каким чувством смотрите на указатель: «Театр Армена Джигарханяна»?

- Никаких чувств.

- Ни радости, ни гордости?

- Театр - по-настоящему такая бездна, особенно если ты отвечаешь! Для легких чувств места нет.

Клоунское

- Вы говорите про себя, что вы клоун. А что значит быть клоуном?

- Это значит найти определенную интонацию, определенное отношение к жизни, способ говорить правду. То, чем занимается искусство, - раз, и схватить за нос.

- Эмоцией?

- Желательно эмоцией. Своей. И вызвать эмоцию у другого. Сомерсет Моэм сказал, что искусство - это половой акт со всеми вытекающими отсюда последствиями. И я повторяю за великим Моэмом, что он прав.

- Я клоун, я шут в театре. А в жизни?

- Какой я в жизни, я не знаю. И кто это сделал, я не знаю. Не хочу знать. Совсем меня не интересует.

- Вы играли в спектакле «Трамвай «Желание». Там был человек. Вы играли Сенеку в спектакле «Театр времен Нерона и Сенеки». Играли Сократа. Звездные ваши роли. Они вас интересуют?

- Интересуют. Я играл человека. Но не знак. Что, мол, это великий философ... Мы выпустили «Гедду Габлер». Над Ибсеном стоит Чехов. Это две величины - Шекспир и Чехов. Все остальные родились оттуда. Мы с вами знаем, что есть 32 сюжета и 10 типов человеческих. Но как они поступают в тех или иных обстоятельствах - вот где бездна.

- Я слышала историю о том, что когда вы встретили свою будущую жену, то не вы, а она была инициатором...

- Это неправда.

- Неправда? Якобы она сказала, что ей скучно, и вы посоветовали ей влюбиться. А через какое-то время она пришла и сказала: вот я влюбилась. В кого? В вас. Означает ли это, что она была ведущей, а вы были ведомым, или...

- История красивая. Может, и был такой разговор. Знаете, в психиатрии лидер называется преследователь. Мы с вами будем понимать это широко, не так, что это тот, который бьет по голове. Нет, он по идее направляет туда, куда ему нужно. А форм - бесконечное число. Бернард Шоу сказал применительно к театру, что слово «да» можно записать только одним способом, а произнести - миллион интонации.

- Я не спрашиваю, кто был лидер...

- Я. Я неустроенный был. Я. Это тяжелый рассказ. Потому что у Тани была семья. Я разбил семью. И даже до сих пор эта рана где-то кровоточит. Хотя прошло 42 года.

- Вы прожили 42 года с одной женщиной - это что-то значит!

- Как только вы, человек со стороны, возьметесь судить об этом, вы совершите ошибку. В отношениях двоих такие разные вещи задействованы! Я, например, говорил и даже мою жену Таню обидел этим, что не знаю, что такое любовь. Я знаю, что такое ответственность. Есть библейское определение: вы в ответе за тех, кого приручили...

- Это Сент-Экзюпери сказал.

- Это Соломон сказал изначально. Но мы любим Экзюпери, пусть будет Экзюпери.

- Но чувство любви на протяжении жизни менялось?

- Обязательно. От биологического, физиологического - к чувству ответственности. Вот говорят: жалеет. Это близко к чувству ответственности. Это для меня важнее.

- А восторг любви?

- Обязательно. Но я же говорю, это такое биологическое чувство. Немножко потребительское. Не главное.

Природное

- Хочу я этого или не хочу, я себя соразмеряю с природой. Я убежденно говорю, что в нас во всех самое сильное - это животное, природное. Я, как актер, это знаю. Инстинкты и запахи. У армян есть хорошее выражение: дырка носа. Дыркой носа вы ощущаете. Я много раз, имея на это право и возможность, задавал великим людям, причем разных профессий, вопрос: почему ты так решил? Ответ: интуиция. У меня друг, крупный ученый, академик, лекарства придумывал. Я спрашиваю: как? Не знаю. В актерской жизни то же. Единственно: дыркой носа. Потому что я - животное.

- Но насколько я знаю, вы человек очень размышляющий...

- Это ничему не мешает.

- Животное не размышляет.

- Размышляет. Натурально размышляет. А не выдавливает из коробки своей. Мы же совершаем здесь, в головном мозгу, трагические ошибки.

- Я знаю двух актеров, которые умели играть интеллект, ум, мудрость, умели молчать на сцене как никто. Евстигнеев потрясающе играл интеллект. И вы.

- А вы знаете, что обожаемый мною Евстигнеев был неумный человек? Более того, в этом его сила. Потому что ум не мешал ему. У меня со старостью появилось нелюбимое мною качество - раздраженность. Я репетирую с нашими актерами и начинаю раздражаться, когда не отсюда, не из нутра идет. Я ему рассказываю, пошлости говорю, матом ругаюсь, чтобы вызвать у него эмоцию. Говорю: он вот что хочет - сорвать с нее колготки. Ничего, не работает. Если бы не опыт, не знание, можно отчаяться. И я вижу молодых - они отчаиваются.

- А вы? Никогда?

- Отчаиваюсь.

- Что делаете, когда отчаиваетесь?

- Нет такого одного пирамидона. Есть очень хороший совет, которому я научился у Марка Захарова. Он говорит: спроси свой организм. Вот я репетирую и говорю: что здесь играть, не знаю, спроси свой организм, поковыряй там.

- И как вы это делаете?

- Как я вам могу рассказать, какое место я ковыряю! Это невозможно. У меня был великий учитель институтский в Ереване - Армен Карапетович Гулакян. Он рассказывал, как приехал в Тбилиси ставить какую-то мелодраму в армянском театре. Там старик, мудрец-артист играет хозяина дома, у которого слуга. И я, говорит, работаю с артистом-слугой и рассказываю про то, что еще Спартак, будучи рабом, любил свободу и поэтому восстал. Рассказывал часами. Потом приводил Фрейда, что тот сказал... а он на меня смотрит и ничего. Наконец, старик-артист сказал: можно я с ним поговорю? Пожалуйста. Иди сюда. Значит, ты мой слуга, ты употребляешь мою жену очень крепко, но меня боишься, как видишь, сразу обкакиваешься. Понял? Да. Можешь сыграть? Да.

- Живое. Смешно.

- Меня всегда интересует, и я спрашиваю... я космонавтов спрашивал, что там на самом деле. И всегда мне отвечали, что боялись, страшные же вещи, как люди оттуда кричали: я умираю! Представляете, если бы им с Земли отвечали: ты учти, Н2О - формула воды... Вот преодоление этих чувств и есть театр. И оказывается, память настоящая, если ты ее не насилуешь, что мы часто делаем, она вовремя выдаст информацию, может, самую тяжелую, самую страшную. Иногда меня ошарашивает: откуда она пришла, эта память, почему такие задеты нервы... Я размечтался сделать «Дядю Ваню». Читаю и потом думаю. И занимаюсь своеобразным спиритизмом - духов вызываю.

- Чьих?

- Дух мамы... Как дочку хороню...

- Самые страшные минуты жизни...

- Конечно, а боль откуда у меня? Что меня до сих пор задевает? Как в стоматологии, когда у вас не убит нерв.

- Много таких неубитых нервов?

- Много. И все они болят. К сожалению, такая память - лучшее питание актера.

- Вытаскивать всякий раз из себя боль в роли - ведь так же можно сдохнуть...

- Если честно, организм восстанавливает. Опять приходят на помощь физиологические потребности. Говорю вам самое трагическое. Когда хоронили мою дочку... рассказывать это невозможно... Это было 24 декабря. У меня ноги отморозились. Уже не похороны, ничего... я выл от этой боли...

- Сколько было лет вашей дочке?

- 27. Она отравилась. Случай. Не болезнь, ничего.

- Не самоубийство?

- Нет. В 87-м году это было.

- А как Таня перенесла?

- Это не Танина дочь. У нас с Таней нет общих детей.

- У вас были другие романы?

- Это не роман был, а жена. До Тани. Актриса в Ереване. Иногда мне кажется, что этого периода жизни у меня не было. Я серьезно говорю. У меня психика очень здоровая. Но иногда я хочу восстановить лицо, какую-то деталь, и не могу. Уже умерло.

Родное

- А чем актер отличается от обыкновенного человека?

- Вот обостренным этим чувством. У меня был приятель в Армении, актер, у него были адские головные боли. Ничего не могли найти. Привозили в Москву, в Петербург. Случайно нашелся хирург, который знал, в чем дело. Выяснилось, что у него в носу нервы обоняния очень обострены. Информация поступает, а голова не справляется, потому что голова человека, а нюх собачий. Ему это вытравили, и он стал человек. Вот я думаю, актер - с таким чутьем. Или другое. Нормальный человек реагирует на 8 - 12 информационных сигналов в секунду. А у летчика сверхзвукового самолета этот показатель - 30. Как только он падает меньше 30, летчика списывают. Я думаю, хороший артист, у которого эта цифра больше.

- А почему вы себя списали?

- Я не списал.

- Вы же не выходите на сцену.

- Потому что мне физически трудно играть. От меня уже дети не будут рождаться. Я буду делать вид, что они еще рождаются, а уже нет. Мы все время стоим перед желанием и умением...

- Сначала желание опережает умение, потом умение есть, а желания нет.

- Но еще долго сохраняется желание не согласиться, что наши желания и умения больше не совпадают. Мой организм не умер. Но он перешел в режим без деторождаемости...

- Шут, клоун и мудрец как соединены?

- Абсолютно один и тот же человек. Если мудрец - это тот, кто говорит умные слова, то это скука смертная. Переходить улицу только по зебре... Ерунда собачья. Я всегда вспоминаю письмо Лики Мизиновой Чехову. Уже к концу жизни она написала: я так и не поняла, вы любили меня или издевались надо мной. Вот и все. Вот это. Настоящее - это. Причем боюсь, что он сам не понял. Если бы таблица умножения была главным достижением человечества...

- А какое главное достижение человечества?

- Хаос. Вдруг.

- А в вашей жизни план играл роль или случай?

- Случай. Никаких планов я не составлял, что вот приеду в Москву... В основном были желания...

- Которые чудесным образом воплощались.

- Да. Я иногда думал что-то сделать, а потом быстро терял интерес: да ладно, не надо. Какая-то проблема с картиной - давайте пойдем к начальству. А шел туда - думал: а, не надо, получится - получится, не получится - не надо.

- Вы не честолюбивый, не тщеславный?

- Очень тщеславный. Но это опять же такое удовлетворение физиологических потребностей. Я вам говорю честно. Да ты что, народного СССР мне дают? Как интересно!.. Через пять минут мне уже неинтересно. Если у меня зуб болит, это хуже. Если желудок плохо работает, это проблема.

- Вы органичный человек.

- Животное. А так, что вот на съезде меня выберут или не выберут... Меня несколько раз в Думу толкали разные команды. Соблазняли, что будет зарплата 58 тысяч, машина у подъезда. Не могу сказать, что я не захотел бы иметь 58 тысяч и машину у подъезда. Но как-то мне стало скучно. И я подумал: надо же куда-то ходить. А так я в любую минуту звоню и говорю: я очень заболел. Неохота мне. А туда не смогу не поехать. Испугаюсь, что меня посадят. Я имел возможность выйти на очень высокий уровень. Мне сказали: вот через пять минут ты можешь свою судьбу решить до конца жизни. Но ведь что-то потребуют взамен!

Американское

- У вас образовался домик в Америке. Как это случилось?

- Элементарно. Моя жена Татьяна занялась английским языком. Окончила двухгодичные курсы английского при Институте Мориса Тореза для дипломированных специалистов.

- А она кто по профессии?

- Она актрисой была, потом театроведением занималась. Потом стала моей женой. И один мой друг, который живет в Техасе, а мы дружим еще по Еревану, как-то звонит и говорит: в Америке интерес к России, и при университете в Далласе открывается кафедра русского языка, и наша Таня, говорит он, прямое попадание, потому что она русский знает великолепно и знает английский. Она приехала, год или два прожила, ей хорошо было. Потом они поняли, что, извините за выражение, фраернулись с Россией, и кафедру русского сменили на кафедру китайского. Они же очень гибкие. А Татьяна осталась, там ей понравилось. Это домик нашего друга, который сам живет в Далласе. А домик находится в городе с красивым названием Гарланд. Я до сих пор очень люблю Америку.

- За что вы ее любите?

- За высокую культуру быта. Я объездил весь мир. В Японии вообще можно свихнуться, потому что такого не может быть. Но Америка - это другое. Злых людей мало. Они выработали некую мораль...

- У них реальный демократизм...

- Но вы должны знать, что демократия держится на двух великих вещах. Это нравственный закон и юридический. Истинная демократия - это нравственный закон, они боятся Бога, и даже умные боятся, и юридический закон, которого тоже боятся. Мне там хорошо. Я вольный человек.

- Тем не менее вы туда не уезжаете?

- Языка нет у меня. Значит, заработка нет. А на что я буду жить? Моя жизнь здесь. Но у меня нет ностальгического чувства Родины. Мне всегда там хорошо, где мои люди, где я пригрелся. Так не бывает, что я ночью вою. Фактически я эмигрант же. Я сорок с лишним лет живу в Москве.

- Эмигрировали из Армении?

- Да. Своего отца я впервые увидел, когда мне было 29 лет. У меня семья была: я и моя мама. Больше никого. Счастье мое в том, что моя мать научила меня жесткости, юмору. Она невероятного юмора и плакала крайне редко. Она так разыгрывала моих друзей, они не могли догадаться, что она их за нос водит. Она потрясающая была. Спрашивали: в кого ты пошел? Мама всегда говорила, что в ее отца. Он был профессиональный тамада в Тбилиси. Потрясающий человек... У меня тяжелое детство было. Была маленькая комната, дверь выходила прямо на улицу. Война была. Я закаленный. Бабушка, мама отца, научила меня читать, полюбить чтение. Мое первое потрясение было - рассказ Гаршина «Лягушка-путешественница». Я любил очень эту книгу и плакал сколько раз. Я когда что-то читаю, а сижу здесь, то думаю: сейчас поеду, почитаю дальше.

- Вы как ребенок...

- Но не сюжет меня интересует. А как они думают. Например, я в последние годы в третий или четвертый раз читаю «Дон Кихота». И каждый раз обнаруживаю новое и думаю: какие мы кретины, что не видели. А там, оказывается, начало фашизма. Оказывается, это гораздо раньше, чем Ленин сказал страшную фразу: кухарка может управлять государством. Это Сервантес сделал. Санчо Панса стал губернатором и сказал: осла моего приведи, он будет стоять рядом со мной. Черкасов играет Дон Кихота - такой романтик. Ничего подобного. Это же фашист. Он всех заставлял: идите, скажите, что Дульсинея хорошая. Бил их...

- Как вам удалось сохранить в себе детское восприятие?

- Знаете, я однажды слушал редкое интервью Рихтера. Ему говорят: вот вы такую-то сонату Бетховена так неожиданно играете. А он в ответ: а что неожиданного, я просто внимательно прочитал ноты.

Философское

- Ваш сиамский кот Фил здоров?

- Нет. Он умер два года назад. Это моя последняя великая любовь. Ему было 18 лет, по человеческим меркам 90 с лишним. Все равно не могу прийти в себя. Слышу его, иногда мне кажется, что он здесь где-то. Очень тоскую. Так хочу его увидеть, потрогать.

- И уже ведь не заведешь никого...

- Никогда в жизни. Заменителя нет.

- Его полное имя было Философ?

- Да, Философ. Он был маленький, садился так, задумывался. Ах, какой был потрясающий! У меня три места родных. Ереван, где я похоронил свою мать. Москва, где я похоронил свою дочь. И Даллас, где похоронен Фил.

- Что важно в жизни?

- Жить. Хотеть - очень важная вещь. Мой Фил меня научил этому - хотеть. Потому что рассуждать скучнее, чем хотеть. Макбет говорит про жизнь: повесть, написанная дураком, в ней много шума и ярости, нет лишь смысла. У Пастернака это плохо переведено: в ней много слов и страсти. Нет, именно шума и ярости. Фолкнер же именно отсюда взял название для моего любимого романа «Шум и ярость». В ней много шума и ярости, нет лишь смысла.

БЛИЦОПРОС

- Что значит красиво стареть?

- Не знаю. Крашеные волосы - плохо, приклеенный парик - плохо. Быть естественным.

- Какая ваша главная черта?

- Нетерпимость. Я от этого страдаю.

- Что вам нравится больше всего в других людях?

- Нужен конкретный случай.

- Есть ли какой-то девиз или жизненное правило, которому вы следуете?

- Я люблю эту еврейскую молитву: Господи, дай мне душевный покой принимать то, что я не могу изменить, дай мне мужество изменять то, что я могу, и дай мне мудрости не путать одно с другим.

- Если бы вы не стали актером, кем бы вы стали?

- Если бы была такая профессия - наблюдатель... Но за это деньги не платят.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Армен ДЖИГАРХАНЯН. Родился в 1935 году в Ереване. Окончил Ереванский театрально-художественный институт. Актер Театра Ленинского комсомола в Москве, затем - Театра Маяковского. Спектакли «Трамвай «Желание», «Бег», «Закат», «Беседы с Сократом», «Театр времен Нерона и Сенеки» с его участием стали событием.

На его счету больше трехсот киноработ, в том числе «Новые приключения неуловимых», «Короли и капуста», «Место встречи изменить нельзя», «Рецепт ее молодости», «Биндюжник и король», «Бесы», «Американская дочь», «Московские каникулы» и др.

Созданному им Московскому драматическому театру под руководством Армена Джигарханяна - десять лет. Народный артист СССР.

Ольга Кучкина ждет ваших откликов