Владимир Колокольцев, начальник ГУВД Москвы: «Я взял за правило: за преступление милиционера должен отвечать его начальник. Невзирая на звание»

Вещи, изображения могут рассказать об их хозяине достаточно много. В комнате отдыха, смежной с кабинетом начальника Главного управления внутренних дел по Москве Владимира Колокольцева, есть по крайней мере две особенности, отличающие ее от подобных помещений других чиновников. Во-первых, это здоровенный силовой тренажер, а во-вторых, две большие фотографии со всем известными цитатами. «Вор должен сидеть в тюрьме!» - на фото с Владимиром Высоцким. А фотография Павла Луспекаева в образе Верещагина из «Белого солнца пустыни» снабжена надписью: «За державу обидно…»

«ВОРОВ В ЗАКОНЕ» В МОСКВЕ СТАЛО МЕНЬШЕ

- Владимир Александрович! Как сегодня обстоят дела с этнической преступностью в столице? Лет двадцать назад проезжаешь гостиницу «Белград» и знаешь, что она под «чеченцами», ресторан «Гавана» или Центральный дом туриста - под «солнцевскими». А сейчас просто называются фамилии: Исмаилов, Байсаров, Нисанов или названия абстрактных АО, ООО и проч. А бандиты что, куда-то делись?

- Те бандиты, которые в 90-х годах начинали с наперсточного бизнеса и банального вымогательства и не были ликвидированы в те времена, в значительной части своей перешли в экономические сферы и занимаются легальным бизнесом. С точки зрения закона ко многим из них сейчас претензий нет.

А те, кто продолжает заниматься криминальным бизнесом, находятся в поле нашего зрения. Этническая преступность никуда не пропала, только масштабы ее в разы уменьшились. Существовавшая в системе МВД структура по борьбе с организованной преступностью в свое время внесла достойный вклад в ликвидацию повсеместного крышевания коммерческих структур. РУОПы сыграли свою роль и сбили криминальную волну того времени. Но работы у нас все равно хватает.

- А сколько «воров в законе» сейчас действует в столице?

- Прежде чем ответить на этот вопрос, я хотел бы дать некое пояснение. Кто такие «воры в законе»? У них ведь нет членских билетов, они не состоят ни в каких профсоюзных организациях, по месту жительства как «воры» тоже не регистрируются. Да, у нас имеется оперативная информация, что тот или иной представитель криминалитета имеет соответствующий ранг. Мы знаем, кто эти граждане. Однако, когда была ужесточена санкция за совершение преступлений «ворами в законе», механизм привлечения к ответственности этой категории граждан изменен не был. Поэтому ни один «вор в законе» теперь не афиширует свою принадлежность к воровскому клану, и, даже если у нас имеется информация, что тот или иной гражданин является «вором в законе», это еще не основание для возбуждения уголовного дела и привлечения его к уголовной ответственности. Нужно собрать доказательную базу и доказать его причастность к конкретным проявлениям преступной деятельности, чтобы потом принять решение о привлечении его к ответственности. Такая работа проводится. А озвучивать конкретное количество таких специалистов криминального жанра нецелесообразно. Мы же не можем опубликовать наши оперативные разработки. Скажу, что количество этих граждан в Москве сильно уменьшилось в последние годы.

- Как бы мы скептически ни относились к законодательному опыту Грузии, в деле борьбы с оргпреступностью там определенные достижения налицо…

- Грузинское законодательство достаточно просто сформулировано в отношении этой категории граждан. Если имеется информация о принадлежности к воровскому сообществу того или иного гражданина, это уже является основанием для возбуждения уголовного дела и привлечения его к уголовной ответственности. И перед ним ставится вопрос: вор он или нет. Все записывается на видео. Если признался - в тюрьму на семь лет, не признался - свои разберутся, в лучшем случае «раскоронуют». Наше законодательство такого пока не допускает. Информация о принадлежности к воровскому клану не может служить основанием для возбуждения уголовного дела. Комментировать законодательство не буду, скажу, что и само оно, и механизм его применения нуждаются в совершенствовании.

ВЗЯТКИ ДАВАТЬ ОЧЕНЬ ВЫГОДНО

- Давайте, Владимир Александрович, поговорим о наболевшем - о коррупции. В столице регулярно задерживают чиновников-взяточников…

- Самая большая проблема состоит в том, что зачастую интересы взяткодателя и взяткополучателя совпадают. И порой взяткодатель заинтересован совершить это уголовное преступление, для того чтобы извлечь какую-то выгоду. Поэтому он не идет на сотрудничество с правоохранительными органами. Ему тоже выгодно давать взятки. Когда законодательство изменится так, что взяткодатель не будет заинтересован это делать, тогда работа будет более эффективной. А примеры сегодняшней работы есть. В феврале был арестован зам. руководителя муниципалитета района «Якиманка» по ЦАО Заргарянц А. В. Его взяли с поличным при получении взятки 300 тысяч рублей. Он же получил «откат» от генерального директора «Аварийная служба МР «Беговой» в размере полутора миллионов рублей. В марте был арестован чиновник из Департамента физической культуры и спорта г. Москвы О. Н. Нефедов, получивший взятку 827 тысяч рублей от директора спортивной базы. В поле нашего зрения и другие коррупционеры разного уровня.

- У вас довольно большой опыт в борьбе с коррупцией в органах власти. В Орле, где вы проработали два года (с 2007 по 2009 год), вашим сотрудникам удалось довести до суда дела первого вице-губернатора, ряда начальников управлений, крупных городских чиновников. Знаю, что там вы столкнулись с противодействием власти. А в Москве? Нет ли давления со стороны руководства города?

- В условиях провозглашенной высшим руководством государства программы по борьбе с коррупцией, не каждый, даже крупный, чиновник рискнет оказывать какое-либо давление на правоохранительные органы с требованием свернуть какую-либо антикоррупционную работу. Поэтому относятся к этому делу с опаской. К тому же в Москве мы активно сотрудничаем с созданным при мэре столицы Советом по противодействию коррупции.

Что касается Орла, то там определенное противодействие правоохранительным органам кончилось для первого вице-губернатора восемью годами тюрьмы, а не условным заключением, как предполагали многие.

«Я ДАЛ УКАЗАНИЕ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕТИТЬ УВОЛЬНЯТЬ СОТРУДНИКОВ ЗАДНИМ ЧИСЛОМ»

- Вам досталось непростое наследство. Мало того что ГУВД - крупнейший главк с сотней тысяч личного состава, в нем до сих пор еще не все в порядке. Сейчас преступность среди милиционеров в столице снижается. Это следствие президентских инициатив? Теперь принадлежность к милиции является для преступников отягчающим обстоятельством?

- Скорее не это, а общее требование президента усилить работу по пресечению противоправных действий со стороны сотрудников милиции. Руководство МВД и главка предпринимает самые активные шаги для того, чтобы минимизировать преступность в нашей среде.

- Но одной жесткостью ничего не сделаешь.

- До тех пор пока для трудоустройства в милицию не выстроится очередь, пока не будет усилен социальный пакет, а зарплата не будет повышена до достойного и престижного уровня, очень сложно кардинально изменить ситуацию в целом. Поэтому провозглашенная президентом программа по реформированию органов внутренних дел направлена на улучшение состояния дел в наших рядах.

- Вы человек жесткий и неукоснительно соблюдаете два правила: пьяный милиционер, совершивший правонарушение, увольняется, а начальник преступника отстраняется и наказывается. Сколько уже было таких увольнений и наказаний?

- Достаточно много. При этом лишаются своих должностей, если вы заметили, не только вышестоящие руководители, но и их начальники. И генералы, и полковники…

Я считаю, что сама концепция внутренней безопасности в ГУВД стала иной. За честность, законопослушность и добросовестность милиционеров теперь отвечают в первую очередь руководители, а не сотрудники подразделений собственной безопасности. Мною взято за правило освобождать именно вышестоящих руководителей, поскольку именно они должны в полной мере отвечать за действия своих сотрудников.

Что до самих сотрудников, то у нас, к примеру, действует приказ об увольнении за вождение автомобиля в нетрезвом виде. Здесь никаких компромиссов быть не может. И не задним числом, как это бывало раньше. Я дал письменное указание категорически запретить увольнять сотрудников задним числом. В таких случаях ни о какой чести мундира речи быть не может!

«МИЛИЦИОНЕР НЕ ДОЛЖЕН ОБЩАТЬСЯ С НАЧАЛЬСТВОМ ЧЕРЕЗ ИНТЕРНЕТ»

- Каково ваше отношение к видеообращениям милиционеров?

- Я резко отрицательно отношусь к этому, поскольку считаю, что в МВД есть достаточное число руководителей, способных реагировать на любое обращение своих подчиненных. Выносить на суд общественности свои вопросы, зачастую интерпретируя факты исключительно в свою пользу, непорядочно.

Сейчас в Госдуме рассматривается законопроект, устанавливающий уголовную ответственность за высказывания сотрудников органов внутренних дел в отношении своих руководителей. Сама наша организация не предполагает такого рода взаимоотношений между подчиненными и начальниками. Человек, надевающий на себя погоны, приносящий присягу, подписывает обязательство соблюдать определенные ограничения. Если его эти ограничения не устраивают, то не нужно идти на работу в милицию. Пусть идет на работу в гражданскую организацию и публично рассказывает о своих проблемах и отношениях с руководством.

- В планах МВД сейчас организовать такой порядок, чтобы все сотрудники уведомляли начальство о ставших известных им коррупционных предложениях, создается управление по профилактике коррупционных нарушений среди сотрудников милиции. В ГУВД будет подобное подразделение?

- Создание каких-то дополнительных структур у нас не предусматривается. У нас есть подразделения собственной безопасности, занимающиеся, и небезуспешно, этими проблемами. Увеличивать штатную численность, вводить новую структуру считаю нецелесообразным.

ПРО НЕРАЗРЕШЕННЫЕ МИТИНГИ

- Вы, Владимир Александрович, достаточно много внимания уделяете работе с оппозицией. Многие заметили, сейчас более мягкое отношение милиции к правозащитникам и оппозиционерам, даже если они устраивают несанкционированные митинги: аккуратно зафиксировали нарушения - и до свидания в суде. Никаких там разгонов, дубинок и проч.

- Это скорее мягкость нашего законодательства. Мы просто стараемся выполнять его требования как можно точнее. Я против резких движений, но недавно инициировал обращение в Мосгордуму по поводу ужесточения санкций за проведение не согласованных с властями мероприятий. Это вызвало резко негативную реакцию.

- Вы, выходит, жестокий сатрап и против демократии?

- Скажу читателям «Комсомолки», у нас самое либеральное в Европе отношение к участникам не разрешенных властями митингов. Нас пытаются обвинить в организации дополнительного давления на оппозицию. Какое там давление! Мы запросили в столицах различных государств законодательство, действующее в отношении участников подобных митингов, собраний и демонстраций. Для сравнения: в Париже за организацию и участие в несанкционированных манифестациях предусмотрена ответственность до трех лет лишения свободы со штрафом 45 000 евро. А если участник такого митинга скрывает свое лицо, то срок может быть до шести лет. Или Великобритания - пример либеральной демократии. Там уполномоченный офицер полиции в случае возникновения опасности повреждения чужой собственности вправе наложить запрет на проведение того или иного уже разрешенного мероприятия. И если этот запрет, даже не начальника лондонской полиции, а уполномоченного офицера нарушается, то это чревато арестом на срок до трех месяцев.

- А у нас - штраф от 500 до 2000 рублей…

- Я считаю так: при соблюдении принципа разделения властей они должны иметь равные возможности. Мировой судья рассматривает дело участника несанкционированного митинга в течение одного дня и выносит решение за месяц. Мы - представители исполнительной власти - имеем право выяснять все обстоятельства, устанавливать личность задержанного всего три часа (это вместе с задержанием и доставкой в ОВД). Если мы говорим о соблюдении прав человека, то как можно за три часа оформить протоколы задержания и выяснить личность нескольких десятков человек? А если учесть, что процентов шестьдесят из них иногородние и без документов? Какого качества материалы получат мировые судьи?

Поэтому я и предлагаю ввести санкции для участников несанкционированных митингов вплоть до административного ареста. В этом случае время задержания увеличится до разумно необходимого - до 48 часов. Если законодателей это не устраивает, то другое предложение - изменить норму права, ограничивающую задержание тремя часами. Просто увеличить ее «до рассмотрения мировым судьей». Тогда и мировые судьи будут нести ответственность за своевременное рассмотрение данного материала, и сотрудники милиции получат возможность готовить качественные материалы. Не нужно делать вид, что все нормально в этом вопросе, надо смотреть правде в глаза.

ПИРОТЕХНИКЕ НА СТАДИОНАХ НЕ МЕСТО

- В новогоднюю ночь вы лично извлекали задержанных за участие в запрещенном митинге оппозиционеров из райотделов и отправляли по домам. Это так?

- На носу Новый год, люди празднуют, а в райотделах милиции десятки людей занимаются оформлением протоколов. Это могло растянуться до утра. Пришлось самому выехать и напомнить руководителям, что закон дает возможность в некоторых случаях ограничиваться предупреждением. Задержанных предупредили и предложили им отправляться по домам. Так некоторые отказывались уходить, протоколы требовали! Но такой случай скорее исключение.

- Посмотрим, как наши законодатели отнесутся к предложениям руководства ГУВД…

- Кстати, я не понимаю, почему Мосгордумой было отклонено мое предложение об ответственности за пронос пиротехнических средств на стадионы. Кому приятно, наблюдая за ходом матча, получить за шиворот петарду, пострадать от взрывпакета или дымовой шашки? Потакать подобного рода явлениям - значит, нанести ущерб большинству зрителей.

КАК НАМ ОБУСТРОИТЬ МИЛИЦИЮ

- У меня создалось четкое впечатление, что реформу МВД решили начинать со столицы. Скажите, ваши действия по реорганизации столичной милиции согласованы с общей линией МВД?

- В каждом регионе есть своя специфика. Поэтому мы занимаемся реформированием милиции, исходя из интересов москвичей и нашей структуры. Что бы я хотел сделать? По максимуму поддержать те подразделения, которые занимаются непосредственно раскрытием, расследованием преступлений и охраной общественного порядка. Их нужно сохранить и укрепить. Необходимо укреплять наши низовые подразделения. Там идет основная работа, и именно по их работе население оценивает ход проводимой реформы.

- Через пару лет московскую милицию покинут 20 тысяч человек. Это будут, как правило, не самые лучшие работники, но при этом обладающие оперативным опытом, знаниями и умением обращаться с оружием. Вы не опасаетесь, что многие из них пополнят ряды преступных группировок, особенно «обиженные»?

- От недобросовестных сотрудников необходимо избавляться в первую очередь. Для тех, кто служил честно, мы стараемся минимизировать проблемы с трудоустройством. Что касается преступных группировок и их пополнения, то в отношении этих людей мы будем активно работать. Мы ведь тоже знаем, чего от них можно ожидать…

- Вы уже подготовили свои предложения в новый закон о милиции? Это будут просто изменения или новая редакция документа?

- Закон будет приниматься в новой редакции и открыто обсуждаться в обществе. Мы внесли целый ряд предложений, и я уверен, что значительная часть из них будет поддержана. «КОМУ КАК НЕ СОСЕДЯМ ЗНАТЬ, КТО ЖИВЕТ РЯДОМ?»

- Владимир Александрович! Как вы оцениваете действия московской милиции во время ликвидации последствий террористических актов 29 апреля? Каковы первые результаты расследования?

- Действия наших сотрудников по локализации последствий террористических актов расцениваю как профессиональные. Что касается результатов расследования, то в сравнительно небольшой промежуток времени был установлен круг участников и лиц, причастных к совершению терактов. На заседании Национального антитеррористического комитета директором ФСБ А. В. Бортниковым была озвучена информация о том, что это было сделано совместными усилиями и сейчас ведутся активные оперативно-розыскные мероприятия. Это высокая оценка и нашего труда.

Я бы с удовольствием рассказал читателям «Комсомолки» о предварительных итогах работы по делу, но, поскольку расследование данного дела проводится Следственным комитетом при Генпрокуратуре, комментировать ход расследования я не вправе.

- Попадали ли предполагаемые террористки в поле зрения милиционеров раньше?

- Я недавно побывал на Кавказе. Знаю, что исполнительницы терактов уже попадали в поле зрения компетентных органов по месту их проживания.

- Будут ли сделаны какие-то выводы относительно существующей системы безопасности и контроля в нашей подземке?

- Что касается системы обеспечения безопасности метрополитена, то она пока не удовлетворяет современным требованиям и будет в корне меняться.

- Владимир Александрович, существует ли сейчас практика поддержки террористов столичными предпринимателями родом из северокавказских регионов? Создается впечатление, что террористы пользуются не только средствами из зарубежных источников?

- Я не могу отрицать существования подобных явлений. Но они не так распространены, как в 90-е годы. То, что такая поддержка есть, я подтверждаю.

- Оказывал ли содействие недавним террористам кто-то из коренных москвичей?

- Такой информации у нас не имеется.

- Террористы не могут существовать в вакууме. Они должны приехать в столицу, их нужно обеспечить квартирой, транспортом, деньгами, взрывчаткой, телефонами наконец, у них есть пособники. Кто-то сдал им квартиру, они пользовались чьей-то машиной. И соседи видели их, и, возможно, кто-то думал: «А не позвонить ли в милицию, чтобы проверили?» Но не позвонил? Почему? Это недоверие к милиции, лень, нежелание «выпячиваться?» Как изменить сознание наших граждан, которые считают: если что-то случится, то не с ними?

- Следить за проживанием граждан в снимаемых квартирах должны не только сотрудники милиции. Общественный контроль - лучшее средство профилактики терроризма. Кому как не соседям знать, кто живет рядом с ними. Мы постоянно призываем население города к повышению бдительности и осмотрительности в связи с террористической угрозой. Нужно понять одну простую вещь: из-за того, что вы оставили какие-то свои подозрения при себе, вы сами, ваши родные, близкие могут стать жертвами очередного теракта. Ни один участковый, обслуживающий в среднем около 5000 населения, не в состоянии чисто физически досконально знать о каждом проживающем на подведомственной ему территории, тем более о временно проживающих.

- Но вопросы более тесных контактов милиции и граждан нужно решать…

- Сейчас мы возродили общественные пункты охраны порядка. Это форма взаимодействия населения с органами охраны правопорядка, которая зарекомендовала себя только с положительной стороны еще в советское время. В годы перестройки она была утрачена. Руководством города уделяется большое внимание восстановлению этих пунктов. Выделены помещения, денежные средства для оплаты руководителей этих пунктов. Закуплено около тысячи комплектов оргтехники: компьютеров, принтеров, факсов для этих пунктов. Там работают и группы участковых уполномоченных, обслуживающих данную территорию, и председатели общественных советов (причем на платной основе), и собственно общественность. Мы доводим до этих пунктов необходимую информацию, проводятся совместные рейды по соблюдению режима регистрации в городе и проч. Рассматриваются обращения населения, проводится работа с неблагополучными семьями, обсуждаются вопросы воспитания несовершеннолетних. А все это и есть решение вопросов профилактики и безопасности по месту жительства москвичей.

- Вы служите в Москве с 15 марта 1982 года, так что помните те времена, когда любой милиционер, к которому вы обращались, мог указать вам дорогу и люди видели в милиции не опасность, а помощь и спасение. Возможно ли восстановить доверие к органам внутренних дел, которое было потеряно за последние 30 лет?

- Милиция - это часть общества, и существующие в обществе проблемы свойственны ей. Я бы назвал это улицей с двусторонним движением. Я по натуре оптимист и считаю, что мы совместно с обществом сможем поднять авторитет нашей милиции. Тем более что на это есть политическая воля руководства страны.

ИЗ ДОСЬЕ «КП»

Колокольцев Владимир Александрович. Родился 11 мая 1961 года в г. Нижний Ломов (Пензенская обл.). После службы в армии в 1982 году поступил на службу в московскую милицию - рядовым оперативником. С 1993 года - начальник 108-го отделения милиции, начальник отдела уголовного розыска Второго регионального управления ЦАО г. Москвы, зам. начальника, затем начальник отдела Управления по организованной преступности Юго-Восточного РУОПа, затем начальник Юго-Восточного РУОПа. С 2001 года - начальник отдела Оперативно-розыскного бюро Главного управления МВД по Центральному федеральному округу, зам. начальника ОРБ.

С 2007 по 2009 год - начальник УВД по Орловской области, с мая по сентябрь 2009 года - первый зам. начальника Департамента уголовного розыска МВД РФ.

В сентябре 2009 года назначен начальником Главного управления внутренних дел по г. Москве. Генерал-майор милиции, кандидат юридических наук, доктор социологических наук. Женат, имеет двоих детей.