Николай Варсегов: «Мне непонятны уходы в монастыри и скиты»

3455 откликов - это рекорд для темы, которая не претендует ни на злободневность, ни, страшно сказать, на сенсационность. Однако вызвала она такой бурный спор атеистов и верующих, что мы решили ознакомить с ним и читателей газеты. Мы попросили нашего колумниста прочитать все эти тысячи мнений и попытаться понять, какое место занимает религия в жизни наших читателей. Но сначала почитайте колонку, с которой все началось. Формула Бога очень проста Один поучительный случай из моей непутевой жизни Расскажу такую историю, которая далеко не красит меня, и даже думал начать ее: «...однажды один мой знакомый...». Но передумал. Итак. Это случилось в 1978 году. Был я тогда молодой, глупый и до девок охочий. Теперь уж минимум как одно, а то и гораздо больше из этих обозначений можно смело вычеркивать. Так вот, отслужил я тогда службу срочную, вернулся к себе на Вятку и как-то на окраине города Кирова познакомился с одной... юной барышней - поварихой из рабочей столовой. Пошли мы, значит, однажды вечером к ней в гости. И едва я открыл бутылку, как в дом заваливаются четверо отморозков с тяжелыми кулаками, украшенными тюремными наколками. Один из этой ватаги вроде бы как жених той барышни оказался, а потому перспектива моя выглядела весьма печально. Однако, прежде чем приступить к разборкам, главный спросил: кто я такой и откуда родом? Я ответил на сей вопрос. Тогда он поинтересовался, а не знаю ли я вот такого-то человека из той же деревни Варсеги? Признался, что знаю такого-то человека, поскольку является он мне отцом родным. Тут кулаки у предводителя и разжались. Стали знакомиться, и он рассказал мне такую историю. Оказалось, что в свои подростковые годы он - детдомовская шпана - подрабатывал летом за рекою за Вяткой на заготовке колхозного сена. Голодал там, и мой отец был единственный, кто этого пацана подкармливал из своего домашнего пайка. По этой причине расстался я с той компанией дружески. К чему рассказал я эту историю? Отец мой, подкармливая того пацана, уж точно не думал в это время о Боге (уж я отца хорошо знаю) и не думал: «А вдруг воздастся?» Он и Святых Писаний никогда не читал. Но поступки свои праведные отец совершал так, как ему подсказывало его человеческое сознание. Не сделай он в свое время доброго дела по отношению к тому детдомовцу, его непутевому сыну (то есть мне), конечно, крепко бы тогда досталось. Вот вам такая легкая и понятная формула Бога, задолго еще до меня явленная и открытая: делай людям добро, и тебе обернется тем же. Отец в отличие от меня никогда не совершал негодных поступков. Он любил этот мир, делал ему добро, и был ответно любим этим миром, и умер легко. Я же за свои неправедные поступки бывал тяжело наказан. Так что всем нам, как мне представляется, явлена очень простая истина: подави в себе порок, будь добр, и мир откликнется и по отношению к тебе своим благом. Думаю, что главное заблуждение людей, особенно верующих и разумных, это когда они отделяют себя от Бога, не участвуя в общественной добродетели. Мне непонятны все эти уходы в монастыри и скиты. Если даже предположить, что Бог отдельно от человека, то зачем Ему надобны многочисленные поклоны верующих? Вряд ли правильно, когда верующий человек замыкается где-то в келье и никак не способствует Господу подвигать добродетель и нравственность в мирской среде. Не утверждаю, что я прав в своих выводах. Потому и приглашаю присоединиться к разговору. СПОР АВТОРА С ЧИТАТЕЛЯМИ Блондинки даны нам для крепости духа? Варсегов: - Продолжаем религиозную тему, ибо возымела она у читателя интерес великий и породила много споров. Редактор одной областной газеты прислал мне такое письмо: «Я тоже раньше не понимал все эти уходы в монастыри, в скиты, покуда не прочитал про Серафима Саровского. Он работал в лавке у старшего брата, читал вслух Евангелие покупателям. Мог бы стать хорошим попом, но пошел дальше. Нес длительное послушание в монастыре, а потом дважды в затвор уходил, примерно на десять лет. Почти ничего не ел, мало спал. Все это время молился и читал Евангелие и книги святых отцов. Зато когда пришло время, он вышел из затвора и спас сотни тысяч жизней. К нему шли нескончаемым потоком люди, и для каждого он находил несколько слов, буквально исцелял их». Варсегов: - Уважаемый мой коллега, а разве то справедливо?! Ты, например, отмучаешься в затворе и прозреешь вполне заслуженно. А я, например, в то время буду пьянствовать и блудить, теряя здоровье. Но после приду к тебе. Ты меня вылечишь и спасешь... Думаю, что экое представление о вере есть заблуждение. Когда в Москву привозят мощи иного святого, люди выстаивают десятки часов, чтобы припасть и, как им, заблудшим, кажется, исцелиться, возможно, даже что-то приобрести. Пару раз я ходил в крестный ход на реку Великую. Спрашивал у иных молодых людей: что-де вас привело сюда за тысячи километров? И мне отвечали иные честно: у нас, мол, в туристической конторе плохо пошли дела, вот мы и приехали помолиться и попросить, чтобы бизнес наладился... Так за что же Бог ли, святой ли должны таких людей исцелять, помогать им в делах? Только за то, что очередь отстояли? Петр: Если я тону и не кричу об этом, не прошу меня спасти, так никто и не кинется. И Бог ждет, когда мы к нему обратимся. Но можно тонуть в пьяном угаре. И понимая, что ты тонешь, позвать на помощь: «Э, спасите, в натуре, меня!» Позвать так и сдаться, камнем пойти на дно. И как спасающий ни старается, не может тебя выловить. И Бог так же. Вот ты понял, что тебя нужно спасать, и начал молиться. Но продолжаешь пить, блудить. А что толку... Варсегов: - Согласен: если ты алкоголик, то перестань пить. Мол, осознав себя пропадающим, возмолись и помогай себе сам. Но разве для этого нужен чей-то монашеский подвиг? Зачем? Чтобы алкаш явился к монаху, а тот бы ему сказал: «Брось пить, и все у тебя наладится»? Конечно, живя в миру, куда тяжелее общаться с Богом и уйти от соблазнов, чем живя в монастыре. Потому, полагаю, быть безгрешным в миру - это подвиг куда сильней, чем затворничество в пещере. Если ты в силу своей работы хоть парочку сволочей посадишь в тюрьму или вытащишь из нее человека невинного - Бог, не сомневаюсь, зачтет тебе это куда большим подвигом, чем отшельничество. Я очень не уверен, что Богу в радость, когда люди уходят в монастыри. Прусов Николай Сергеевич: Лично для меня Бог - понятие нравственное. И не важна мне материальная сущность Бога. Рано или поздно я обо всем этом узнаю при личной с Ним встрече. Для меня в Боге важно другое - нравственное начало, если хотите. Пример Иисуса Христа помогает мне оставаться Человеком в этом мире чудовищ! Если нет Бога, то критерия, что есть нравственно, а что безнравственно, тоже нет! Варсегов: - По-моему, верно сказано. Если есть в человечьей среде нравственное начало (а оно, мы видели, есть), следовательно, есть и Бог. И, главное, Он есть в миру, а не только в монастырях. Соглашусь, что в миру еще есть и блондинки с титьками. Да, они провоцируют на греховное и трудно с ними бороться. Но и блондинки - часть промысла Божьего, даны нам, наверное, для крепости духа? Я, например, на Вятке раньше ходил в одну парикмахерскую. И была там одна блондинка веселая, тугозадая, в прозрачном халатике, все норовила потереться о локоть. И что ты думаешь? Я перестал у нее стричься, будучи влюбленным на тот момент в другую особу! В богиню, можно сказать... Много в миру соблазнительного порока, брат, но нет ни одного такого, перед которым бы человек не смог устоять.

А что про концепцию веры пишет наш колумнист Отар Кушанашвили, читайте здесь