Разговор по душам с любимой артисткой: «Не думайте о плохом»

Внешность ее поразила. Молодое лицо, без грима. Только глаза подкрашены. Гладкие короткие волосы. Высокий лоб. Простужена, кашляет. Говорит просто, серьезно. Улыбнулась только к прощанию.

Дом в переулке возле Маяковской, уютный, необыкновенно личный, носящий черты хозяйки. Все вкусно (от слова вкус) - от мебели до чашки с кофе.

- Вы живете в одном из самых прелестных мест Москвы. Маяковка, Патриаршие - вы стремились сюда?..

- Первое, когда я в Москву приехала во ВГИК, угол сняла на Маяковской - я ж Маяковского обожаю... Позже у меня была комната на Ленинском проспекте, через четыре года мне дали квартиру от Союза кинематографистов. И я ее поменяла на этот район - на Маяковской.

«Я не прощаю. Я исчезаю»

- Люся, когда выходите на сцену, вам легко, вы летите или тяжело работаете?

- Работаю. Колоссально. Кто-то внутри прет вперед: давай, на этой волне... ну давай... и пошло, и пошло... А потом, после выступления, начинается такой противный анализ, где ты себе самый большой судья... И так важно услышать что-то от родного человека, а он вдруг говорит: знаешь, я сидел и думал, к чему бы придраться... И так искренне! Аж плохо становится...Ты сидишь и думаешь, к чему придраться! И какой смысл в такой личной жизни? Нет стабильного, о котором мечтаешь...

- Если б было стабильное, наверное, с ума б сошли.

- Ну что вы! Я до такой степени поря... как это называется...

- Порядочный человек...

- Да, консервативный до неприличия. У меня никогда не было параллельных романов. Не было романов с режиссерами. Боже сохрани. Он должен быть для меня недосягаемым... а если я запах буду слышать... Нет. Я очень брезгливый человек.

- Любовь играла главную роль или второстепенную?

- Вначале главную. Абсолютно. Мне всегда безумно хотелось, чтобы был человек, которого я буду обожать... Я однолюб. Проклятый. Понимаете? А потом это все сгорает. Но я не прощаю. Не умею.

- Что значит однолюб? Вы же не один раз любили?

- Я разочаровывалась - очень больно. Как это объяснить? Если тот, кто мне нравится, смотрит на другую, я хочу исчезнуть, я сразу такая несчастная и больше не могу подняться на ту высоту, на которую он меня поднял. На высоту женщину поднимает все-таки мужчина. И я подаю на развод или... исчезаю. Это очень мучительно.

- Люся, я помню ваш взлет, потом попытка «Современника», не получилось - алкоголь, да? Говорили, что падала с ног...

- Жуткая сплетня. Никогда не падала. Кто меня знает, ни разу в жизни меня пьяной не видел. Может быть, то, что я снималась в фильме «Гулящая»... Я могла шампанского выпить, бокал, и все.

Гурченко на выставке Екатерины Рождественской: актриса участвовала в ее фотопроекте (на фото «картина Пикассо» с Гурченко справа).

Фото: Мила СТРИЖ

Фото: Мила СТРИЖ

- Господи!.. Но был же период, когда вы пропали?..

- Меня уничтожили. Это был 57-й год, Всемирный фестиваль молодежи и студентов. Вербовали всех. Вы смотрели фильм покойного Леши Габриловича «Мой друг - стукач»? Когда он согласился от испуга. А со мной не прошло. На той же лавочке его вербовали! У того же дома! Я когда смотрела, мне плохо было...

- Тогда, может, они эти слухи специально распространяли?

- Может быть. Наша семья совсем в другом измерении существовала. Папа из батраков, мама - уничтоженный дворянский род, поэтому испугана. Мама с ходу поняла все. А папа не понимал. Как так - Родина, Сталин, ура! И вот это мое большое прозрение, и такой удар... В «Современник» меня приняли, я делала все честно, но поняла, что там погибну. Потому что играла тетушек, девушек с веслом, с коромыслом, в хоре, в колхозе. Роль Роксаны в «Сирано де Бержераке» мне дали - так это не мое, природа не та...

Кадр из фильма-бенефиса «Легенда», ставшего самой последней работой актрисы.

«Помнишь, Люсенька, как не было цветов?»

- Что сегодня вас держит, Люся? Бог, религия?

- Я не религиозна. Хотя мне с детства нравилось пойти в церковь - хор, красота убранства, воздух, который пахнет ладаном... Меня спасает киношное «вдруг». Когда я очень плохо себя чувствую на съемке, уже лиц не вижу... Я впускаю в себя мою боль. И тогда происходит вот это - «а вдруг»! Но несколько раз в жизни были провалы. Когда пускала все на самотек: эй, я такая, что все смогу! За это я сильно была наказана.

- Плакали?

- Нет. Противно было от собственной самоуверенности. Всегда нужно самообучение, чтобы завтра, если позовут, быть готовой. Потому я смотрела все фильмы. Я очень много читала. С утра до вечера слушала джазовую музыку, чтобы свободно импровизировать в роли... И дальше мне уже ничего не было страшно.

- Как вы зализывали раны?

- Беду надо перележать. Я вообще люблю лежать очень много. Если вы думаете, что я зарядкой занимаюсь, то нет. Я репетирую лежа. Танец - лежа...

«Он должен меня завоевать»

- А как начинается любовь? Он вас должен завоевать?

- Обязательно. Я никогда шага не сделаю. Я по старинке. Если мне нравится человек, он никогда этого не поймет, я и виду не подам.

- А вы теряете голову? Или уже нет?

- Нет, не теряю. Я всегда думаю о плохом. Когда успех - сразу думаю: а был неуспех! Ах, сколько цветов - а помнишь, Люсенька, как не было цветов, всем дарили, а тебе нет? Может, это ужасно, но у меня так. Меньше думайте о плохом.

- Люся, значит, когда уже нет никаких сил - еще рывок, и выходишь за пределы, так?..

- Так. И вот тут-то все и начинается. Тут-то, как говорил папа, мы и добираемся до Бога.

Читайте и смотрите:

Людмила Гурченко [Избранное]

Песни, которые пела Люся [Видео]

Такой мы запомним любимую актрису [Фото]