Проблема русской зондеркоманды в Грузии

Вышла картина Ренни Харлина «Пять дней в августе» (или «Пять дней войны») - про русско-грузинские военные столкновения 2008 года. Ну то есть как вышла: в Америке премьера состоится в августе, в Грузии уже прошла (событие осенила присутствием Шэрон Стоун, никак к фильму не причастная), в большинстве стран лента вышла сразу на DVD. В России в прокат картина официально едва ли выйдет, но ее можно скачать с торрентов.

* * *

Действительно хорошую рецензию на этот фильм могут написать кинокритики из организации «Коммунисты Петербурга и Ленинградской области». Ну вы помните, - те, который пытались пропесочить содержанку Бонда Ольгу Куриленко и советовали Мадонне спеть «Интернационал» на Дворцовой площади. Даже хочется написать им письмо и кинуть ссылочку. Возбудятся, как от балтийского чая, раскипятятся, сплетут очередную филиппику людям на радость.

Я-то что? Мне в августе 2008-го Пекинская олимпиада была интересней, чем описанные в фильме события - и это при том, что я не люблю спорт. Я, как выражались в древних Афинах, идиот, то есть человек, пребывающий в себе, не интересующийся управлением государством (а тем паче управлением государства смежными государствами).

Впрочем, финнский режиссер Ренни Харлин в каком-то смысле такой же идиот, как я. Его тоже не сильно волнует история про то, как в августе 2008-го столкнулись огромная грубая Россия и маленькая, стремящаяся к свободе Грузия. Ему заказали кино - он снял, как мог; эффектно, но с определенным отвращением к нелюбимой работе, которую теоретически может, но не хочет выполнять.

* * *

Ударная сцена «Пяти дней в августе» - русские войска, войдя в мирный, теплый, нежный грузинский городок, собирают всех жителей в кучу, хамят и для острастки стреляют в воздух. Буквально только что на деревьях поспевали яблоки, в лужах квакали жабы, люди ощущали себя жителями Эдема - и вдруг идиллия нарушена вторжением русских. Неужели сейчас поганцы загонят грузин в амбар и сожгут? Нет! Такое зверство, может, и пришлось бы по сердцу бойцам российской зондеркоманды, но все же она (а главным образом режиссер) скована правилами приличия. Накачанный, татуированный вожак русских ублюдков в исполении финна Микко Нусиайнена (позже он со страшным акцентом скажет «Я казак») - ограничивается тем, что простреливает ноги пожилой грузинке, а его подчиненные перерезают горло мэру и начальнику полиции города и сжигают их трупы.

Все это происходит на глазах не только оцепеневших грузин, но и храбрых американских телерепортеров. Эти ребята прошли не одну войну (в Ираке у главного героя убили подругу) но не утратили интереса к тому, чтобы передавать в эфир правду о военных зверствах. Буквально только что американцы стали свидетелями того, как российские истребители разбомбили невинную грузинскую свадьбу, на которой так хорошо плясали мирные граждане. Теперь репортеры снимают на видео кровавую расправу с пейзанами.

Конечно, именно memory card из камеры, на которой запечатлено русское свинство, станет предметом, который двинет сюжет вымученного фильма. Русские хотят карту памяти отнять, репортеры - сохранить. Русские по ходу все зверствуют и зверствуют, репортеры покрываются пятнами крови, получают контузии, идут на смерть - но карту памяти не отдают.

Командир русских (югославский актер Раде Себерджия, невероятно похожий на Никиту Михалкова) захватывает окровавленного американца в плен и играет с ним в шахматы (пуанта: кисть американца оставляет кровавую каплю на белой пешке, - получается красиво, в цвет грузинского флага). Хитрый Себерджия заранее прогуглил партнера и теперь ведет с ним задушевные беседы. У них есть кое-что общее. Русский потерял в Афганистане сына Сашу, американец потерял в автокатастрофе родителей. Что, как не семейные утраты, толкает их обоих в горячие точки? Грохот заглушает боль, а потом в этом грохоте они начинают чувствовать себя защищенными. Отдайте, в общем, карту памяти по-доброму.

А финский казак тем временем терзает другого репортера, привязанного к стулу оператора. Сначала сообщает ему: «Россия наняла нас, потому что у ее регулярной армии нет нужной мотивации. Нам хорошо платят за особую работу. К примеру, мы ловим дезертиров: счастливчики идут под суд, а плохие люди попадают ко мне» - и разворачивает заветную упаковку ножиков для пытки. К счастью, в этот момент разбиваются окна и влетают храбрые грузинские спецназовцы во главе с красавцем Резо, которого репортеры знают еще с Ирака, где тот выполнял интернациональный долг. Ап - журналисты спасены и от ножиков, и от болтовни за шахматами.

Присутствует в этом сюжете и девушка - грузинка, которая (очень удобно) училась в Нью-Йорке и говорит по-английски не хуже репортеров. У нее проблемы с отцом-осетином: тот не верит в мощь Грузии и оказывается в итоге не очень хорошим человеком.

И, конечно, присутствует титаническая фигура Михаила Саакашвили в исполнении Энди Гарсиа. Ни с кем из главных героев он не пересекается - сидит в сверкающем дворце, тревожится, ведет переговоры с руководством Евросоюза. Гарсиа очень точно и смешно снимает манеры Саакашвили, рисуя его страстным, нервным политиком, с южной пылкостью радеющим за судьбу отчизны. Невольно присматриваешься к его галстукам (красным, на фоне белой рубашки опять же получается под грузинский флаг) - будет жевать, не будет? Не будет; но видно, что в запале сгрызет хоть весь дворец. Ишь! - эти русские сначала пытались сломить финнов (тут Ренни Харлин находит единственную точку, которая у него хоть сколько-нибудь теоретически может чесаться), потом венгров, потом чехов, а теперь грузин; не позволим!

* * *

Наверное, Грузии повезло больше, чем Венгрии и Чехии: пятидневная война независимость у нее не отняла, Саакашвили выступал и выступает перед ликующим народом, сочувствующие продюсеры заказывают Ренни Харлину фильмы.

Надо заметить, что русские были оперативнее: уже осенью 2008-го Первый канал показал фильм Игоря Волошина «Олимпиус Инферно». За пышным названием скрывалась ровно та же история: иностранный репортер объективно освещает движуху на российско-грузинской границе, и зверями выходят грузины.

Но это не фильмы - это два плевка двух стран друг в друга. Русский появился быстрее, зато грузинский гораздо масштабнее. Российская авиатехника так красиво бомбит Гори, что не захочешь, а а залюбуешься. Там есть голливудские невыносимые диалоги. Например, репортер видит своего друга-оператора лежащим в крови, не способным двигаться. Наклоняется к нему.

- Иди, иди! - говорит друг-оператор и протягивает карту памяти.

- Я тебя не брошу! - отвечает репортер.

- Ты должен идти!

- Я тебе помогу!

- Нет, нет, нет, это ты должен идти!

- Я не оставлю тебя здесь!

- Заткнись! Ты должен вынести отсюда нашу запись! Сделай это ради меня! Обещай, что вынесешь нашу запись!

Выносит, куда деваться.

* * *

Когда-то Ренни Харлин был хорошим режиссером…

(Это звучит, как зачин советской пропагандистской статьи, но что поделать – снимаешь агитки, приготовься, что тебе и отвечать будут в стиле агитки; такое вот поэтическое правосудие. А потом, в этом тексте все искренне - не смотрите, что я работаю в лояльной к правительству газете).

Так вот, хороший в прошлом финский режиссер Ренни Харлин на заре карьеры снял великий боевик “Крепкий орешек-2”. Я его с юности люблю-не могу. Недавно случайно включил телевизор, - а там валит снег и Брюс Уиллис в ужасе смотрит на взрывающийся самолет, и все так хорошо, что оторваться от экрана невозможно.

А потом он еще снял очень запоминающийся фильм “Скалолаз” со Сталлоне. И все полагали, что Харлин станет режиссером-звездой навроде нынешнего Майкла Бэя - но не срослось.

После «Скалолаза» он снял две скучные картины – “Остров головорезов” и “Долгий поцелуй на ночь” - с актрисой Джиной Дэвис, которая стала его женой. И возникло впечатление, что в процессе недолгого сожительства Харлин и Дэвис друг друга съели. Обе картины провалились в прокате, потом лауреатка «Оскара» Дэвис практически ушла из кино, а Харлин пошел по наклонной – снимал какую-то ерунду про акулу (“Глубокое синее море”) и про пилотов “Формулы-1” (“Гонщика” я люблю, но за это мне стыдно), а дальше скатился уже к отчаянному дерьму: его “Сделка с дьяволом” была одним из худших фильмов, что я видел в 2000-х.

В своих лучших фильмах Харлин использовал неожиданную жестокость (в кино это не плохо). В «Крепком орешке-2» были две замечательные сцены: когда, нарушая все законы жанра, погибал полный пассажиров самолет, и когда воспитанный офицер-негр без предупреждения перерезал соседу горло. У зрителя подкашивались ноги - он не знал, чего ждать дальше, но вместе с тем становилось очень интересно. И в «Скалолазе», опять же нарушая законы жанра, Сталлоне не мог удержать подругу, зависшую над пропастью, - она выскальзывала из его верной руки и с протяжным воплем падала вниз.

Харлин умел пользоваться этим приемом как никто - но быстро разучился, как разучился вообще режиссерскому мастерству. У него и сейчас перезают горла грузинам и убивают старушек, но это вызывает не ужас, а только зевок.

У него и раньше была еще одна, что называется, director’s trademark - режиссеркое клеймо: в память о родных краях он во всех фильмах хоть краешком показывал бутылку водки Finlandia. Теперь он даже бутылку не показывает. Его герои просто все время очень, очень много пьют.