Шведские письма русской тетки. Часть 3

Мы открываем новую рубрику под названием «С другого берега», посвященную в первую очередь нашим соотечественникам за рубежом. Каково приходится россиянам в других странах, где и кому «за бугром» жить хорошо?

К чему приводят «столкновения культур» и легко ли найти общий язык с «аборигенами»? В каких удивительных местах вам довелось побывать?

И как, из дальних странствий возвратясь, мы воспринимаем российскую действительность, что удивляет, возмущает, радует? Пишите нам, рассказывайте, присылайте рисунки, снимки, видео на адрес grat@kp.ru Обсудим!

Первую часть истории можно прочитать ТУТ. Вторую – ТУТ.

57-летняя Полина рассказала о том, как она в январе 1995 года уехала с маленьким сыном Никитой из Средней Азии в Германию по частному приглашению, но жизнь с немцем не сложилась. Полина, промыкавшись 4 года по женским домам, решила нелегально переехать в Скандинавию. В Норвегии они с сыном получили отказ в предоставлении вида на жительство, перебрались в Швецию, однако и там получить разрешение надежды не было. Полине посоветовали "исчезнуть". Она оставила Никиту одного в шведском лагере для детей-эмигрантов, а сама уехала - опять нелегально - к знакомым в Германию. Через год мальчик получил вид на жительство. Полина решила с ним "воссоединиться". Начались хождения по инстанциям, долгое ожидание ответа от МИГ (Миграционного ведомства Швеции), отказы...

Письмо четвертое.

Хочу сделать небольшую вставочку.

В том месте, где я писала, что Никита, оставшись один замолчал. Это он мне рассказал вчера.

День молчит, два молчит. Вызывает его контакт-першун ( это что-то сродни руководителя-ассистента) и говорит:

- Если ты не прекратишь молчать, мы не будем давать тебе есть.

Правда, морили его голодом день или два - короткий период. Но все равно факт вопиющий.

Когда он получил позитив, многие люди последовали его примеру - информация в азюльской среде распостраняется быстро. И многие получали позитивы за счет молчащих детей. Потом это движение получило такой размах, что вопрос рассматривался на государственном уровне. Трещали об апатичных детях по ТВ и газетах ежедневно. И, конечно же, как всякое начинание, это явление в конечном счете, приняло уродливые, бесстыдные формы: детей накачивали, по-видимому, какими-то препаратами. Ужас!

Это обьясняло то, что дела людей рассматривали годами. Люди постигают язык, надеясь на благополучный результат. Дети разговаривают на шведском лучше, чем на своем родном языке. И .......бац! Отказ. Это потом уже, когда Швеции погрозили пальчиком из Евросоюза, был принят закон, по которому дела должны рассматриваться в течении полугода. Но, как известно, "закон что дышло" - это актуально в том числе и в Швеции.

Миграшунская тетя спрашивает меня:

- Что ты будешь делать, если тебя вернут в Казахстан?

Обстоятельно отвечаю, что в ближайшее время посещать Казахстан не собираюсь, а вернуть меня в Казахстан невозможно, поскольку есть препятствие исключающее данное действие: отсутствие у меня Каз. гражданства.

Роется в моей тонюсенькой в то время папочке. Находит ответ. Читает.

Прочитала. Убирает его обратно. И опять:

- А вот что ты будешь делать, если тебя вернут в Казахстан?

И так несколько раз.

Месяцев через семь получаю письмо. Письмо заказное, надо получать на почте. А как его получить, если у меня нет удостоверения личности?

Лет пять я жила в Швеции, не имея на руках никакого, повторяю, НИКАКОГО удостоверения личности. Я как бы была, но меня не было. Те несчастные копейки, которые мне были положены согласно Женевской конвенции, я получала лично на руки.

Через какое-то время приходит это же письмо обычной почтой. Отказ. Во всем отказ.

В воссоединении отказ. В работе отказ. В виде на жительство отказ. Дышать, правда можно. И на том спасибо.

Здесь же выносится решение выслать меня в Россию или Казахстан.

ОК.

Это решение было вынесено 19 мая 2005 года.

В июне (или в июле, не помню точно) меня вызывают в МИГ - зачитывают это решение вслух. Потом другая тетя - суровая такая, наглая - говорит мне следующее:

- Если ты подашь ходатайство для разрешения на работу - получишь отказ. Даже и не пытайся. И к врачу-психотерапевту обращаться не советую. Медицинский аттестат нами во внимание приниматься не будет.

О, как! Но "с волками жить, по волчьи выть".

Отбросив всю свою деликатность, я поперла танком.

- У тебя, - говорю, - ответ посольства есть? Открывай папку. Ищи.

Нашла. Покрутила, повертела и говорит:

- Этот документ выдан в Германии, а это Швеция.

- Минуточку, - говорю. - И Германия, и Швеция входят в Европейский Союз. Это раз. Если у тебя есть какие-то претензии, то отправь данный документ на подтверждение в любое отделение каз.посольства. Посольство - это единый орган в любой стране. Это два.

И Россия, и Казахстан чихать хотели на ваши решения. Если у меня нет ни российского, ни казахского гражданства, то вы тут хоть зарешайтесь. Какой страны у меня паспорт? Правильно. СССР! Вот туда и отправляйте.

- СССР больше не существует.

- Ну так восстановите. Делов то!

Было видно, что они не привыкли к тому, чтобы с ними разговаривали подобным образом. На равных. Они привыкли, что зачморенные ими люди давили на жалось. Я эти все фокусы знала, но никогда ими не пользовалась. Характер не позволял. Арабки, так те рыдают в голос...а-а-а-а-а.

Знала одну арабку, которая ходила жалкая и бедная, пока ждала решения. Но, как только получила позитивный ответ - вмиг преобразилась. Сняла свой платок, в который была до того вечно закутана, отрастила наманикюренные ногти, катит на шикарной машине. Сигареты не хватало для полноты картины.

Потянулись долгие месяцы и года ожидания неизвестно чего.

Это называется "тактика выматывания".

"Или царь помрет, или указ отменят".

Иду как-то ранним зимним вечерком по улице. Смотрю, стоит кучка черноголовой молодежи, среди которой светится светлая макушка моего сына. Он отрывается от компании и движется навстречу мне.

- Мама, пацаны говорят, что шведы вывозят людей и бросают их в аэропортах одних.

- Да ну! - удивляюсь.

Новость была настолько невероятной, что поверить в нее было трудно. Чушь какая-то. Как это? Да быть такого не может. Поверить я в нее не поверила, но намотала на ус, что впослeдствии очень мне пригодилось.

Иоанна Кангас. Моя мучительница, которая вымотала мне всю душу. Она понимала по-русски, и, кажется была из Прибалтики. Это ее я обзывала "идиоткой" и разными другими нехорошими словами, когда она доводила меня до белого каления, в свою очередь, вызывала полицию и давила на тайную кнопку тревоги, по сигналу которой сбегалась вся контора Миграшунки, если я чуть-чуть приподнималась со стула.

- Ты родилась в Казахстане.

- Нет - отвечаю - я родилась в Казахской Советской Социалистической Республике.

- Ну, это все равно Казахстан.

- Для нормальных людей - это две большие разницы.

- А на какой улице ты родилась?

- А какое это имеет значение?

- Ну все таки?

- Не помню.

- Почему не помнишь?

- Потому что была новорожденным ребенком. Вот ты помнишь на какой ты улице родилась?

Задумывается.

- Да помню.

- Да брось. Ни хрена ты не помнишь, - говорю.

Вот до такого маразма доходило.

В следующий раз она мне заявляла:

- Ты с нами не сотрудничаешь.

- Как это не сотрудничаю? - взяв себе в привычку со всех бумаг снимать копии вытаскиваю по порядку. - Вот анкета на выезд на каз. посольство в Осло, вот в Лондон, вот российское посольство, вот письмо на имя президента Казахстана: все, что вы мне "рекомендуете" - все выполняю. Хотите меня депортировать - так пожалуйста, я разве против? Вопрос - куда?

Не устала еще читать мою литературу, Наташа?

Да какая это литература? Это все моя жизнь. Здесь нет ни строчки выдуманной.

Итак. 2006 год. Самое начало июня.

Я сидела в комнате напротив раскытого балкона. Вдруг на поручень балкона уселись две сороки, и заглядывают в комнату. Я еще подумала: "Какие-то новости мне принесли".

Дня через два-три меня вдруг, ни с того ни с сего, потянуло на улицу. Вот какая-то сила подняла меня и повела. Я ходила туда-сюда, а взгляд мой постоянно устремлялся в небо. В это время, как я потом вычислила, за тысячи километров от нас, в далеком Казахстане, умирала моя бедная мать. И видно, прощалась со мной.

Когда мне сообщили об этом, я ничего не сказала сыну, поскольку у него через день был выпуск в гимназии, но он видно что-то почувствовал, все приставал ко мне: "Мам, че с тобой?"

- Да, ничего, устала - говорю. Думаю: "Пусть отгуляет выпуск, потом скажу".

И в этот день, когда пришла эта страшная весть, я в полубессознательном состоянии шла куда-то, а зачем не помню, и опять.....птицы. Летали над моей головой, чуть ли не садились. Другая часть птиц провожала меня по пути следования. Я дойду до какого-нибудь дерева, они взлетают с дерева, летят вперед и садятся метров через двадцать на следующее дерево, до которого мне еще предстоит дойти. Мистика.

Моя мать умерла внезапно от кровоизлияния в мозг. Она страдала повышенным давлением. Было жарко, она решила принять ванну, а любила она мыться в очень горячей воде - вот и случилось. Соседи слышали ее крик, но никто не догадался выломать дверь. Это сделали утром, когда было уже поздно. Она умирала одна.

А я, ее единственная дочь, не смогла из-за этих сволочей, вылететь, чтобы проводить ее в последний путь. И на могиле не была. И понятия не имею, где ее похоронили.

Вот как их после этого назвать? Звери. Ничего человеческого в них нет.

Вот тебе "просвещенная и гуманная Европа".

Душа плачет, сердце ноет, а сделать ничего не могу.

Письмо пятое.

На последней встрече Иоанна Кангас спрашивает меня:

- Назови (здесь все, и стар и млад, обращаются друг к другу на "ты", сама, Наташа, знаешь) страны в которые тебя можно отправить.

Да пожалуйста! Начинаю монотонно:

- Советский Союз (морщит нос, не нравится).

- Россия (записывает в блокнотик).

- Казахская ССР (записывает).

- Украина.

- Белоруссия.

- Швейцария (записывает).

- Великобритания (записывает).

- Монако (записывает).

- Новая Зеландия!

Тут она, наконец, очнулась. Посмотрела на свою писанину и резко захлопнула блокнот.

Я смеюсь. Думаю - кто вас сюда набирает? По каким критериям производится отбор? Вот сидит она, кукла - балда балдой - и вершит человеческие судьбы.

- А почему немцы твою фамилию пишут вот так? - тычет пальчиком в мой немецкий документ.

- Они пользуются ИЗО-нормами, - отвечаю.

- А что это такое?

Ну, красавица, я тебе тут ликбез устраивать не буду. Не знаешь - "учи матчасть", как говорят русские.

Наконец, эта бодяга ей самой надоела - бесцельные и бесконечные разговоры ни о чем.

- Я передаю дело в полицию - обьявляет.

Да и хрен с тобой! Передавай.

После окончания гимназии мой сын поработал годик, у него завелись небольшие деньжата, и мы купили ноутбук. Потом он уехал в Стокгольм, и я осталась одна. Для меня началось самое страшное время, пережитое мной на Западе. Абсолютная изоляция. Как в камере-одиночке. Познания шведского языка у меня были минимальные, общаться с людьми я не могла. За период моего существования в Швеции мне два раза давали курс изучения языка, и оба раза закрывали. Не положено.

Но люди пытались со мной разговаривать.

Зима. Холодно.

Я иду с горы по тропинке параллельно дороге. В гору, навстречу мне поднимается старая, ветхая дама с таким же ветхим псом черной масти.

Дама, поравнявшись со мной, начинает разговор. Я ни черта не понимаю, но вида не показываю, и, иногда вставлаю : «Я, я......пресис». По нашему это будет: «Да, да.....точно». Не знаю, попадала ли я в смысловую канву разговора, да это, по-видимому, было и не важно - старой даме нужно было выговорится, а понимают ее, или нет - дело десятое. Пес ложится у ее ног, стоять нет сил. Глаза у него от старости подернуты пленкой, слезятся. Лизнул мою протянутую руку. Звали его Симон. Так состоялось наше знакомство. Старушка говорила, говорила, а я стояла и стояла. Да пусть говорит, думаю, поди насидится одна, так рада любому слушателю, даже безъязыкому. Потом они уходили, а я долго смотрела им в след - на сгорбленную старостью старушку, и еле телепающегося за ней пса по кличке Симон.

Наступил день, когда старушка вышла гулять одна...

Но были и другие старушки.

Об одной не хочется вспоминать, но настолько она врезалась в память - не вытравить никаким уксусом.

Встречаться приходилось часто, ибо она жила этажом ниже. В первый раз, когда я с ней поздоровалась, с ней произошла метаморфоза. Лицо ее от ненависти уехало в сторону, зубы оголились, только не клацали... Я восемь лет прожила в Германии и такого явного, неприкрытого нацизма не видила. А здесь, в тихой, Богом забытой Швеции - пожалуйста. Немощная, едва шевелящаяся бабка, наскрозь пропитанная ядом. Фашистский недобиток.

Из Берлина приехала моя подруга Надя. Заходим с ней в магазин ИКА.

- Поль, давай купим вишни - толкает меня в бок локтем.

- А ты посмотри, сколько стоит - говорю.

- Четырнадцать девяносто; ну, пятнадцать крон. Ой, а что это за hg.? - удивляется Надя.

- Хундра грамм - поясняю.

- За сто грамм? Это что - килограмм стоит 150 крон?? Если грубо округлить - 16 евро??? - считает огорошенная Надя. - Да у нас в Берлине она на каждом углу продается. Три евро килограмм! Это тридцать крон на ваши деньги!

Ну что тут скажешь!

Дело мое в полиции. Видно, опять положили под сукно и забыли. После полугода ожидания снимаю телефон и начинаю с моим никаким шведским разыскивать_ кто мной знимается и почему не шевелится.

Разыскала. Мента звать Ханс Галин.

Два раза встречались, и оба раза без переводчика. Ну как можно разговаривать на серьезные темы без переводчика? Что можно обьяснить? Приходилось пускать в ход и ноги и руки.

Потом Ханс Галин исчез. Растворился. Стал неуловим. То он ушел в отпуск. То заболел. То позвони через две недели. И так без конца.

И однажды мое терпение просто лопнуло. Это было в конце января 2008 года. Я покидала в сумку вещички, закрыла квартиру, плюнула и поехала. Не было никаких сил.

Продолжение - в ближайшее время на нашем сайте