Матиас Руст, немецкий пилот, приземлившийся на Красной площади 25 лет назад: «Я думал, что помогаю Горбачеву с перестройкой»
Когда 28 мая 1987 года 19-летний авиахулиган сел в самом центре Москвы, переполох был страшный: еще бы - какой-то юнец поставил под сомнение всю противовоздушную оборону Советского Союза! На Западе ликовали: враг больше не был страшен - если мимо его лап мог запросто проскочить зарубежный самолет! Своих постов лишились министр обороны СССР Сергей Соколов и несколько ключевых генералов ВВС.
Спустя три месяца Матиаса Руста судили. Приговор был совсем не шпионским - 4 года. Отсидел он и того меньше, через год с небольшим вернулся в родной Гамбург и на много лет пропал с информационных экранов.
Интервью давал редко, пиар на своем имени не делал, поэтому вся история его четвертьвековой жизни после посадки на Красной площади окутана легендами. Чего только о нем не писали: что напал с ножом на медсестру, отказавшую ему в любви, украл в универмаге свитер, открыл в Москве обувной магазин, женился на индианке и уехал жить в Тибет...
Так Матиас Руст выглядит сейчас.
Так Матиас Руст выглядит сейчас. Смотрите фотогалерею
Как Матиас Руст все это время жил на самом деле? Как распорядился тем шансом, который ему дала жизнь?
Обозреватель «Комсомолки» напросилась в гости к скандально знаменитому летчику и узнала подробности, которые Матиас Руст никогда и никому не рассказывал.
«Перестройку я немножечко ускорил»
- Когда ты прилетел домой после советской тюрьмы, тебя, Матиас, наверное, встречали как героя?
- Нет, героем я был, только пока сидел. Потом мнение изменилось, потому что от меня ждали совсем другого поведения. Я был очень слаб физически и морально, потерял вес и больше года общался с единственным человеком - соседом по камере. А от меня ждали поднятой в приветствии руки и радостных улыбок. Я был счастлив, конечно, но в то же самое время мне было грустно. У меня было ощущение, что я оставил в СССР друзей. Я имею в виду тех следователей, которые меня допрашивали.
- И поэтому через несколько лет вернулся в Россию опять?
- В 1994-м. Было очень интересно посмотреть, как все изменилось. Сравнивать, конечно, было не с чем - в 1987-м я постоял на Красной площади всего 15 минут. Но я, еще находясь в тюрьме, заметил, что что-то происходит. Сосед по камере, его звали Александр, читал мне газету «Правда» и говорил, что манера изложения стала другой. Спустя 7 лет я прожил в Москве несколько недель. Она произвела на меня огромное впечатление.
- Это был твой единственный визит в Россию?
-15 лет назад один немецкий телеканал пытался было меня туда отправить, но мне не дали российскую визу.
Автограф-сессия закончилась быстро: очень скоро самолет окружили люди в плащах и фуражках...
- В Интернете пишут, что в Москве ты якобы открыл бутик и продавал обувь под брендом «Матиас Руст»?
- Ничего подобного!
- Тогда скажи, почему, получив всемирно известное имя, ты не попытался этим воспользоваться? Не получилось или не захотел?
- В то время у меня было много предложений. Книгу предлагали написать, но я подумал, что еще рано. Могу сказать твердо: я летал в Москву не из корыстных соображений. Я хотел оставить свое послание человечеству, что и сделал. У меня были идеалы, я делал все для мира и для свободы и не хотел использовать свое имя таким образом. Я хотел активно поучаствовать в перестройке и надеялся, что Горбачев меня в это движение включит. И считаю, что перестройку немножечко ускорил.
- Работники немецких спецслужб наверняка после твоего возвращения уделили тебе немало времени? Что спрашивали?
- Они не задали ни одного вопроса, касающегося полета в Москву. Единственное, что их интересовало, - взял ли я самолет из аэроклуба легально. Они думали, что я его угнал. Но потом поняли, что все было законно, и оставили меня в покое.
- Это правда, что в Германии тебя навсегда лишили летной лицензии?
- Не совсем так. Ее просто не продлили. Для того чтобы продлить, мне нужно было пройти тестирование у специальных психологов. Они должны были определить, заслуживаю ли я доверия, и подписать заключение - достаточно ли я вменяем, чтобы управлять самолетом. Но в дело вмешалась политика - в газетах бурно обсуждалось, была ли это провокация против русских и надо ли мне давать еще один шанс. Я хотел было судиться, но потом махнул рукой, потому что это потребовало бы больших расходов. Сделал себе в 2000 году лицензию в Южной Америке и с тех пор пару раз в год летаю на Карибах.
- А кто за твои путешествия платит?
- Сам. Несколько лет назад я действительно зарабатывал игрой в покер. Сейчас работаю аналитиком в швейцарской финансовой компании.
- Не получив при этом высшего образования?
- Мне предлагали работу и без этого - сначала в одном агентстве в Эстонии, потом - в инвестиционной фирме в Британии. Да, я не изучал экономику, но участвовал во множестве семинаров и мастер-классов.
- А что получилось с личной жизнью?
- Дважды разведен: первый раз был женат на польке, второй - на индианке. Со второй женой остались друзьями и сохранили хорошие отношения. Она очень красивая, намного младше меня.
- Почему ты не пускаешь в дом журналистов?
- Плохой опыт: были тут как-то одни, сняли видео, а потом начали публично рассуждать - почему у него эта вазочка тут стоит, а диван тут, и что это значит с точки зрения психоанализа...
«Нас учили, что Советский Союз - это зло»
Едем вместе на летное поле, в тот самый аэроклуб, с которого Матиас Руст стартовал 25 лет назад, сказав родителям, что полетит в Исландию. Едем на такси - машинка у него такая крохотная, что все мы (наш герой, корреспондент и режиссер с видео-камерой) туда не поместимся. Его знаменитой «Сессны», на которой он летал в Москву, на летном поле давно нет. Через несколько месяцев после полета ее вернули, конечно, но аэроклубу пришлось заплатить штраф в 13 тысяч немецких марок. После этого самолетик купил один японский бизнесмен, который три года назад перепродал его Берлинскому научно-техническому музею. Ну а мы садимся в точную копию, только другого цвета. Матиас Руст радостно трогает рычаги, отмечая, что навигационная система осталась точно той же, что была четверть века назад, и шутит: «Ну что, полетели?»
А что - с него ведь станется...
- Была ли у тебя какая-нибудь наивная детская мечта?
- Я мечтал стать пилотом или астронавтом. К летному делу меня приобщил отец, взяв в возрасте 5 лет на аэродром. Я увидел, как взлетают и приземляются множество маленьких самолетиков, и был заворожен. С тех пор мечтал полетать сам. На 17-летие отец подарил мне полет с пилотом. Мне это настолько понравилось, что я решил, что нужно срочно начинать учиться. И через три месяца начал брать уроки у того самого пилота.
- И много взял?
- 40 часов практических и 80 теоретических. Занимался раз в неделю. Теорию преподавали в аэропорту Гамбурга, а практику в этом самом аэроклубе, недалеко от нашего дома. Занимался около года. Есть коммерческие школы, где можно получить лицензию и за три месяца, но рекомендуется все же поучиться хотя бы год, чтобы была возможность полетать и в хорошую погоду, и в дождь.
- Ну не верю! Я прочитала множество статей - самые авторитетные генералы отмечали высочайший профессионализм пилота «Сессны». А по твоим словам, ты был начинающим...
- Когда я сел в Москве, у меня в общей сложности было сто часов налета. Считаем: 40 часов надо было налетать, чтобы получить права. Еще 50 набрал, долетев из Гамбурга до Исландии (я решил сначала полетать над Скандинавией), а остальные 10 - на пути из Хельсинки в Москву.
- Это правда, что твой отец торговал самолетами «Сессна» и твой полет был частью рекламной кампании?
- Ничего общего с авиацией отец не имел - он работал инженером-электриком в большой немецкой компании. Мать воспитывала меня и младшего брата. Мои родители до сих пор живы, в 1987-м им было соответственно 50 и 46.
- А еще я читала в одном интервью, что твоя мама будто бы говорила: «Сына заставили это сделать». Что имела в виду?
- Она никогда не говорила ничего подобного. Это вопрос интерпретации. Она могла сказать: должна была быть причина, по которой сын полетел в Москву. Причина действительно была: отношения между Западом и Востоком, которые меня волновали. Когда я учился в школе, мы всегда боялись русских.
- Это же мы должны были вас бояться! После такой-то войны...
- Нет, мы. Потому что нас учили, что русские обязательно вернутся отомстить.
- Что ты еще знал об СССР к своим 18?
- Я начал интересоваться политикой с 13 лет. В школе учили, что Советский Союз - это наши враги. Что там совсем другая система и нет частного имущества. Поэтому люди, которые имели хоть что-нибудь, боялись, что настанут социалистические времена и у них все отнимут. Говорили, что Советский Союз только и ждет возможности пролезть в Европу. В школе снижали оценку, если кто-нибудь использовал сокращение «ГДР» вместо «Дойчланд», и говорили, что это сокращение используют только враги Германии.
Руст ожидал, что в суде ему дадут условный срок. Но ему дали 4 года.
Специально все делалось для того, чтобы армия вооружалась, а государство покупало оружие. К власти пришел Рейган, американцы хотели поставлять в Германию ракеты и потому делали все возможное, чтобы развить в людях страх. Чтобы население этому не сопротивлялось. Со всех сторон говорилось, что Советский Союз - это зло.
- И ты, значит, полетел в Москву, чтобы разрушить эту стену... Ну и как сам думаешь - это тебе удалось?
- Вполне: холодная война закончилась, Россия и Германия в очень хороших отношениях.
Однако в логике этому товарищу не откажешь...
«Сегодня я бы на это не отважился»
- А еще раз на эту авантюру ты бы пошел?
- Едва ли. Я себя тоже постоянно об этом спрашиваю, чуть ли не дважды в месяц. Я стал намного старше, мои представления о жизни изменились, и я отношусь теперь ко всему иначе. Сегодня, пожалуй, я бы на это не отважился. Чтобы сделать нечто подобное, тебе должно быть меньше двадцати лет и ты не должен знать, что такое страх. Человек взрослеет именно тогда, когда начинает контролировать свои страхи.
В советской тюрьме Матиас провел чуть больше года. А повзрослел почти вдвое.
- Интересно, сколько людей в мире думают, что ты сумасшедший?
- Люди называют сумасшествием поведение, которого не понимают. Когда человек совершает нечто нестандартное - лезет в горы или прыгает с моста на банджи, - многие тоже говорят, что это сумасшествие. Потому что это необычно.
- Ты гордишься тем, что сделал 25 лет назад или, наоборот, сожалеешь?
- Гордость - не самое правильное для этого слово. Для меня было важнее всего долететь до Москвы и донести миру свое послание. Оглядываясь назад, я все-таки думаю, что я победил, потому что сделал то, чего абсолютно никто не ожидал.
- Но послушай: у тебя была мечта летать - летать в небе Германии ты в итоге не можешь. Еще одна мечта - увидеть Москву и Горбачева. Горбачева ты так и не увидел, а в Россию не можешь получить визу. Так ты неудачник или счастливчик?
- Конечно, счастливчик - я же выжил! Если бы я у кого-нибудь спросил перед полетом: есть ли у меня хоть один шанс? - каждый бы ответил: «Нет! Русские собьют тебя немедленно!» Вернувшись из России, я понял: в мире все происходит так, как должно. Как предписано свыше.
- Полет в Москву был самым ярким моментом твоей жизни?
- Их у меня было два: первый - посадка около собора Василия Блаженного. И второй - освобождение из тюрьмы. Это было очень волнующе. Я даже не могу найти слов, чтобы описать, что в ту минуту чувствовал.
- Извини, если мое мнение тебя обидит, но я никак не могу понять, кто сидит со мной рядом в кабине этого самолета? На сумасшедшего ты вроде бы не похож, хотя и твердишь, что летел в Москву, чтобы встретиться с Горбачевым. На суперагента или блестяще обученного офицера натовских спецслужб, осуществившего секретную операцию, честно сказать, тоже... А еще ты почему-то все время стараешься плыть против течения. Ты ведь мог сбить на этой своей истории целое состояние, окончить университет, сделать карьеру, жениться на хорошей немецкой девушке, завести детей и не рваться в небо. А ты почему-то все делаешь наоборот... Почему?
- Потому что я во всем пытаюсь искать потайной смысл. Мы живем в выдуманном мире и думаем, что все в нем устроено так, как мы видим. Но существует кое-что еще, что этот мир движет. Именно это я и ищу. И пытаюсь понять, что нас ждет после смерти.
- И что же?
- Не знаю, а то бы сказал. Я сам до сих пор ищу ответы. Вернее сказать: ищу Бога.
- А во время своего полета ты его, кстати, не встречал?
- Нет, но постоянно ощущал его присутствие. Я чувствовал, что делаю то, что Бог поддерживает.
Возразить Матиасу Русту было нечего. Было слышно, как за стеклом самолетика с шумной завистью вздохнул наш режиссер-оператор...
Очень скоро самолет окружили люди в плащах и фуражках...
Родители Матиаса, Моника и Карл-Хайнц, навещали сына каждые два месяца.
Вместо послесловия
Дарим Матиасу сувенирную пилотку со значками российских ВВС. «Шапка!» - обрадовался он, вспомнив русское слово и пообещал:
- В следующий раз я приеду в в Москву в этой «шапка»!
- Опять на таком самолетике? Пилотом? - язвительно уточняю я.
- Нет, пассажиром, - отвечает он, смеясь.
Ну слава богу, успокоил. Впрочем, к концу интервью никакой иронии по отношению к этому человеку не осталось.
Я думала, что лечу в Гамбург посмотреть на неудачника, который в свои 44 года зарабатывает тем, что дает интервью, и напишу материал о том, как человек бездарно растранжирил свою жизнь, имея в запасе такой блестящий старт.
Медицинский диагноз мое образование ставить не позволяет, но вот человеческий - вполне.
Так вот: передо мной в кабине «Сессны» сидел человек абсолютно счастливый.
Многие думают, что счастье - это мечта, и потому бегут за ней всю жизнь. Ну а он, получается, догнал ее еще в 19 лет и поэтому больше никуда не спешит...
Самолет, на котором Матиас Руст летал в Москву, стал теперь экспонатом Берлинского технического музея.
Смотрите фотогалерею: Уникальные фото из личного архива Матиаса Руста