Экология как последнее прибежище негодяев

Арктика мне не чужая

Наша страна, слепленная в единое целое кровью, потом и слезами, в определенные исторические периоды выкармливает своим березовым соком с мякотью благодушных дарителей российских земель. Например, в разгар псевдоэкологического конфликта с нефтедобывающей платформой «Приразломная», неожиданно проявил себя профессор Высшей школы экономики Сергей Медведев. Или я что-то не понимаю в экономике, или эта школа какая-то неправильная. По моему скромному мнению, экономика - это наука о преумножении богатств, а не раздаче их задаром геополитическим конкурентам и врагам. Но, профессор так не считает:

«По-хорошему, у России как у не справившегося и безответственного хозяина Арктику надо отобрать и передать под международную юрисдикцию подобно Антарктиде с полным запретом на хозяйственную и военную деятельность» - написал профессор в своем блоге. Пост Сергея Медведева как-то удачно совпал с выступлением платных борцов за экологию из "Гринпис". Что лишь косвенно подтверждает - Россия в Арктике все делает правильно, в своих интересах. Если бы было наоборот, как в 90-х годах, когда на арктических метеостанциях люди натурально дохли с голоду и очень удивлялись, почему на годовую зарплату не могут вызвать вертолет для эвакуации... Тогда бы Запад молчал в тряпочку. Как заверещал, как вспомнил о «правах человеков», «правах оленей и китов», демократии и экологии - значит, мы на верном пути. Все просто.

Северная земля, остров Домашний, государственная граница России.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

У профессорского мнения нашлось немало защитников, и основной их аргумент звучал так:

«Профессор три года жил на Чукотке! Он знает!». Этот факт биографии подавался с таким пафосом, что я не удивлюсь если ВШЭ учредит специальную медаль – «Житель Чукотки» с правом перехода МКАД в час пик по асфальту.

Это так называемый Атриум, нутрянка нового здания погранзаставы

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Как ни странно, Арктика мне тоже не чужая, и повидал я не меньше профессора. Я был, например, на Северном полюсе, был на станции Барнео. Жил на Земле Франца Иосифа, в тесном кубрике старой заставы Нагурская. А потом, через год, ночевал уже в новом здании, похожем на космический корабль. С зимним садом, фонтанами, детской площадкой и кинотеатром. Жил почти две недели на Северной земле на нашей погранзаставе. Гостил на метеостанции, у ее начальника - 25 лет стажа, штормов и северных сияний. Жил на Диксоне, который почему-то не стал сдаваться тяжелому немецкому крейсеру «Адмирал Шпеер», а принял неравный бой и победил. На земле Миддендорфа я прошел почти сотню километров по береговой линии . Там же и споткнулся о цинковый поплавок, сделанный в Англии в двадцатые года двадцатого века. Со словами "Лазют, ох, лазют!" прибрал поплавок хозяйской рукой – как сувенир. В период Разрухи и Гражданской, Запад в очередной раз пытался влезть в нашу Арктику тихой сапой – с помощью концессий и нелегальных браконьерских туров по побережью. Иностранцы строили фактории, торговали, вели сепаратные переговоры с туземными «авторитетами», занимались топосъемкой и проводили геологические изыскания. И этот поплавок, найденный на берегу Северного ледовитого – оказался уликой из прошлого. Вся эта бурная деятельность автоматически прекратилась, как только в России наладилась жизнь – что в 20-ом веке, что 21-ом.

Диксон оказался пуст - вместо 5 тысяч жителей в нем осталось чуть больше сотни. Пуст, но не брошен, а аккуратно законсервирован. Народ сгрудился поплотнее

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Россия "вспомнила" про Арктику внезапно - в начале 2000-х годов. Помню интересный и значимый в геополитическом плане визит Сергея Миронова, бывшего вице-спикера Совета Федераций на Архангельскую "Звездочку" и его гневную речь в кулуарах какого-то дома культуры. Тогда он рассказа, что некое могущественное лобби, уже несколько лет проталкивает через правительство идею "вахтового" освоения Северов. Мол, невыгодно там держать города и поселки, а значит, эту неприютную местность во имя экономии, можно и нужно избавить от коренных жителей - всех вывезти в тепло. Дураку понятно, что земли без людей, они а-приори – ничьи, со всеми вытекающими последствиями, вплоть до перехода арктического региона России под международную юрисдикцию. Я подкинул тогда Сергею Миронову пару фактиков, о которых он не знал. Например, рассказал о том, что в Северо-Европейской прессе, уже лет пять нашу Арктику, западную ее часть, называют скромно -"Баренц-регион". Мол, это уже отложившиеся от России территории. При этом, шведы, норвежцы и датчане дают денежку любому, кто готов реализовать любой культурный проект посвященный коренным народам русского заполярья. Этими деньгами, например, была профинансирована идея о «поморской нации», которой не было до первого транша и в помине, а теперь ей просто необходима автономия. Но, русские, даже вражьи деньги могут обратить во благо. И на денежные гранты, например, был снят отличный фильм Сергея Рогожкина "Кукушка", где главная героиня – девушка-саамка.

Но разрухи и распада я не заметил. Даже вертолетная остановка оказалась аккуратно покрашена. И местные уверяли меня, что все вернется на круги своя, и были им явления и Знаки

Фото: Дмитрий СТЕШИН

В итоге, где-то в верхах сопоставили факты и поняли, что Север от России немного дрейфует в Западную сторону. Был принят ряд мер, потому что в те времена, в самых ключевых точках российского присутствия творилось что-то страшное:

Диксон. Парковка перед домом

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Из рассказа Андрея К., командира погранзаставы на острове Домашний, Северная Земля:

-Сначала был аномальный шторм, который перехлестнул остров и залил соленой водой единственный источник пресной воды - ледяную лагуну. Так не бывает, но через неделю аномальный шторм повторился, и застава осталась без питьевой воды. Пресная вода была нужна и для системы отопления, ее нужно было доливать постоянно, в больших объемах, но взять ее было негде, а снега - не натопишься.

Залили в трубы соленую воду, и этот электролит за неделю разъел ветхие трубы и батареи. Потом полетел дизель-генератор. Сломалась последняя машина - люди бились, пытаясь что-то слепить из старых запчастей. От полярной тоски и одиночества застрелился авиадиспетчер. Молча, не оставив записки, в последний час дежурства выстрелил себе в голову из помпового ружья. Люди, так же молча, вынесли его тело из диспетчерской, отключили отопление в здании и закрыли входную дверь на ключ. Переживать эту трагедию не было никаких сил: ни моральных, ни физических и на потолке поста остались замороженные навечно кровавые разводы.

Залив Миддендорфа, кусок слюды

Фото: Дмитрий СТЕШИН

На заставе не было ничего - ни зарплат, ни нормальной еды, даже снегохода на заставе не имелось. А потом, по словам командира, про них вдруг резко вспомнили - примерно в 2009 году. Вспомнили, что у заставы есть задача круглый год поддерживать ВПП, способную принимать любые самолеты, но нет техники для реализации этой трудоемкой затеи. Точнее техника была, но давным-давно поломалась и износилась. И пора бы ее заменить. И ее заменили. И обновили личный состав заставы, сделав его полностью контрактным. И подняли зарплаты - командир, например, в 2010 году собирался в отпуск, имея на кармане чуть меньше миллиона. То же самое произошло на Нагурской, на Земле Франца Иосифа и на заставе «Эклипс». Россия поправила покосившиеся пограничные столбы, и опять встала в Арктике крепко – не свалишь и не оттолкнешь.

Зачем, я понял во время экспедиции в Залив Миддендорфа, когда бродя по гранитными кочкам, усеявшим тундру, вдруг обнаружил здоровенный кусок слюды и принес его в лагерь. Геолог, который был с нами в экспедиции, слюду похвалил – «Жирная какая!». Сходу перечислил мне сопутствующие слюде полезные ископаемые - от медного колчедана и производных до изумрудов, и остаток дней провел в тундре. Лазал по гранитным останцам, стучал геологическим молотком и заворачивал находки в шуршащую крафт-бумагу. По его словам выходило, что геологической разведкой в этих местах никто еще толком не занимался. Думаю, мировое сообщество не отказалось бы помочь нашему геологу. Нам тут на днях намекали недвусмысленно.