Алексей Толстой получил ковер от Сталина, а жену задаривал бриллиантами

Алексей Николаевич Толстой называл себя третьим графом Толстым русской литературы

Алексей Николаевич Толстой - одна из самых противоречивых фигур литературы XX века. Дальний родственник Льва Толстого, он был настоящим графом. Советская власть гордилась: «перековали» графа в классика новой литературы! Недоброжелатели негодовали: мол, Толстой продался властям. И слагали о нем анекдоты. Сам же писатель не отрицал ни того, ни другого. И даже в СССР умудрялся жить по-барски.

Он же граф, он же товарищ

Писателя Алексея Николаевича Толстого называли в Советском Союзе «красным графом». Молотов, выступая в 1936 году на VIII Чрезвычайном съезде Советов, сказал буквально так: «Товарищи! Передо мной выступал здесь всем известный писатель Алексей Николаевич Толстой. Кто не знает, что это бывший граф Толстой! А теперь? Теперь он товарищ Толстой, один из лучших и самых популярных писателей земли советской – товарищ Алексей Николаевич Толстой. В этом виновата история. Но перемена-то произошла в лучшую сторону. С этим согласны мы вместе с самим Алексеем Николаевичем Толстым».

Но насколько надежно "перековался" Толстой, говорит анекдот, который в 30-е годы рассказывали его недруги:

«Советская власть пала, город в руках белых. По этому поводу на Дворцовой площади идет парад. И вдруг, нарушая торжественность момента, наперерез процессии бросается писатель Алексей Толстой. Он обнимает морду генеральского коня и, рыдая, говорит: «Ваше превосходительство, что тут без вас было...»

Продал несуществующую деревню

В первые годы после революции, когда русские эмигранты ждали, что власть большевиков вот-вот падет, многие скупали имущество, оставшиеся в России. Толстой рассказывал, как исхитрился продать за 80 тысяч франков несуществующее имение. Писатель Иван Бунин вспоминает его рассказ:

«Понимаете, какая дурацкая история вышла: я все им изложил честь честью, и сколько десятин, и сколько пахотной земли и всяких угодий, как вдруг спрашивают: а где же находится это имение? Я было заметался, как сукин сын, не зная, как соврать, да, к счастью, вспомнил комедию «Каширская старина» и быстро говорю: в Каширском уезде, при деревне Порточки... И, слава Богу, продал!»

Крысу Шушару назвал в честь железнодорожной станции

Вернувшись из эмиграции в СССР, Алексей Николаевич Толстой поселился в Царском Селе под Ленинградом. Когда классик советской литературы ездил по делам на своем авто в Северную столицу, на железнодорожном переезде у станции Шушары ему часто приходилось останавливаться и ждать, когда поднимут шлагбаум. Согласно легенде именно здесь, у шлагбаума, Толстой придумал имя злой крысе из «Золотого ключика», охранявшей заветную дверь в каморке папы Карло, - Шушара.

"Их сиятельство - на партсобрании"

Современники Толстого рассказывали, что приезжавших в шикарный особняк советского классика гостей встречал старый слуга «красного графа», который говорил визитерам: «Их сиятельства нет дома, они уехали по делам в горком коммунистической партии». По другой версии, фраза звучала лакончинее: "Их сиятельство - на партсобрании".

Сталин подарил ковер

Роман «Хлеб» был написан Алексеем Толстым по заказу самого Сталина, им писатель реабилитировал себя за предыдущее произведение - повесть «Восемнадцатый год», в которой «просмотрел» выдающуюся роль Сталина в гражданской войне. Ходила байка, что писатель долго не мог вдохновиться, чтобы написать «заказ». И вот однажды Толстой посетил Всесоюзную сельскохозяйственную выставку. В павильоне Узбекистана демонстрировался роскошный ковер. Писатель подошел к директору и попросил продать ему чудо коврового искусства. Директор развел руками: мол, при всем уважении сделать этого не сможет, так как этот ковер - народное достояние.

Толстой вернулся домой расстроенный. Ковер не выходил у него из головы. Он позвонил Сталину, рассказал о работе над романом «Хлеб и между делом пожаловался, что ему не хватает уюта в доме, вот был бы ковер, как на выставке... «Ничего, - ответил Сталин, - мы постараемся помочь вашему творческому процессу, раз вы поднимаете такие актуальные и трудные темы. Ваш «Хлеб» нужен нам, как хлеб насущный». К вечеру привезли ковер. Работа писателя пошла успешно, и вскоре он опубликовал роман «Хлеб», в котором Сталин восхваляется как спаситель России.

Об покровительственном и одновременно ироничном отношении к Толстому отца народ говорит такой исторический анекдот.

Во время банкета в Кремле Сталин прохаживался вдоль стола, где сидели гости. Алексей Толстой произносил тост в его честь. Говорил долго, употребляя все больше высоких эпитетов. А Сталин, останавливаясь возле тостующего, хлопал того по плечу, ухмылялся в усы: "Хватит стараться, граф".

К слову, автором знаменитого лозунга «За Родину! За Сталина!» можно считать именно Толстого. За два года до Великой Отечественной войны, 25 декабря 1939 года писатель опубликовал в «Правде» с таким заголовком статью, прославляющую Вождя народов.

Обедал дважды: сначала по-русски, а потом по-волжски

Есть анекдотичная история о портрете Алексея Толстого, который написал художник Петр Кончаловский. Сперва живописец изобразил самого классика литературы, а потом перед ним на первом плане написал богатый натюрморт. Прибавка к портрету была сделана без ведома Толстого. Когда писатель увидел готовое полотно, он обомлел - уж не каррикатура ли это на него? Но еще раз посмотрев на аппетитный натюрморт, хлопнул Кончаловского по плечу и сказал:

- Это здорово! Это, это... Поедем обедать!

Вообще же Толстой всегда славился отменным аппетитом и спокойно относился к чужому мнению о своей персоне. По воспоминаниям второй жены писателя Софьи Дымшиц, во время их свадебного путешествия в Париж Алексей Николаевич шокировал сдержанных европейцев, обедая «по-волжски». За столом пансиона, где они остановились, было принято предлагать блюда по нескольку раз. Все вежливо отказывались. Толстой же прикладывался к блюду и во второй раз (по его словам, это был обед по-русски) и в третий - по-волжски. Удивленные взгляды публики нисколько не смущали его.

Мандельштам отвесил пощечину, а Хармс одарил шаржем

Ходило об Алексее Толстом и много злоязычных историй. Например о том, что Осип Мандельштам прилюдно дал пощечину «красному графу», объяснив свои действия так: «Я наказал палача, выдавшего ордер на избиение моей жены». Подавать в суд на Мандельштама, как его уговаривали, Толстой отказался. Но для поэта с этого момента началась череда репрессий.

В 1934 году Даниил Хармс написал шарж на Толстого в одном из своих «набросков» по случаю 1-го съезда Союза писателей СССР:

«Ольга Форш подошла к Алексею Толстому и что-то сделала. Алексей Толстой тоже что-то сделал. Тут Константин Федин и Валентин Стенич выскочили на двор и принялись разыскивать подходящий камень. Камня они не нашли, но нашли лопату. Этой лопатой Константин Федин съездил Ольге Форш по морде. Тогда Алексей Толстой разделся голым и, выйдя на Фонтанку, стал ржать по-лошадиному. Все говорили: «Вот ржет крупный современный писатель». И никто Алексея Толстого не тронул».

"Я циник, мне на все наплевать!"

Но герой многих злоязычных анекдотов, обласканный властью, «советский граф» Толстой никогда не пытался преследовать своих недоброжелателей. По воспоминаниям его современника, художника Юрия Анненкова, на обвинения в продажности властям писатель отвечал откровенно:

"Я циник, мне на все наплевать! Я - простой смертный, который хочет жить, хорошо жить, и все тут. Мое литературное творчество? Мне и на него наплевать! Нужно писать пропагандные пьесы? Черт с ним, я и их напишу! Но только это не так легко, как можно подумать. Нужно склеивать столько различных нюансов! Я написал моего "Азефа", и он провалился в дыру. Я написал "Петра Первого", и он тоже попал в ту же западню. Пока я писал его, видишь ли, "отец народов" пересмотрел историю России. Петр Великий стал без моего ведома "пролетарским царем" и прототипом нашего Иосифа! Я переписал заново, в согласии с открытиями партии, а теперь я готовлю третью и, надеюсь, последнюю вариацию этой вещи, так как вторая вариация тоже не удовлетворила нашего Иосифа. Я уже вижу передо мной всех Иванов Грозных и прочих Распутиных реабилитированными, ставшими марксистами и прославленными. Мне наплевать! Эта гимнастика меня даже забавляет! Приходится, действительно, быть акробатом. Мишка Шолохов, Сашка Фадеев, Илья Эренбург - все они акробаты. Но они - не графы. А я - граф, черт подери! И наша знать (чтоб ей лопнуть!) сумела дать слишком мало акробатов!".

В ТЕМУ

Бриллианты вдовы достались ее водителю?

Людмила Ильинична была четвертой женой писателя. Бывшая его секретарша, красавица, лет на 20 моложе. Толстой ее обожал и баловал дорогими подарками. Он был самым публикуемым писателем и человеком состоятельным, рассказывали, что мог зайти в ювелирную лавку и попросить "заверните это, это и это". Так вот после смерти писателя Людмиле Ильчиничне досталась уникальная коллекция украшений. Дело об ограблении вдовы в 1980-м стало одним из самых громких (а недавно о нем сняли фильм "Охотники за бриллиантами"). Бандиты ворвались в квартиру Толстого на Спиридоновке. Людмилу Ильиничну закрыли в ванной. Взяли лишь то, что женщина не успела спрятать в тайник (накануне была на приеме во французском посольстве). Самое ценное - уникальная брошь с бриллиантами "Бурбонская лилия". Сделана она в форме трех лепестков лилии, символа французского королевского двора. Есть предположение, что Людовик XIV - "король-солнце" - заказал ее для своей жены.

Воров искали по всей стране и таки нашли. Правда, брошь они успели распилить и продать. А вот сережки и цепочку вернули вдове.

Судьба же драгоценностей из тайника до сих пор неизвестна. Шикарная квартира, мебель, обстановка квартиры писателя после смерти вдовы стали музеем. А коллекция как в воздухе испарилась. Поговаривают, что бриллианты достались водителю семьи Толстого, его бывшему фронтовому товарищу. Он был приближенным человеком и наверняка знал и о тайнике, и о его содержимом.