Леонид Рошаль: «Медицинская помощь должна соответствовать Конституции!»

Леонид Рошаль: «Медицинская помощь должна соответствовать Конституции!»

Фото: Иван ПРОХОРОВ

- Леонид Михайлович, 11 февраля во всем мире отмечается День больного человека. Как вы считаете, какие болезни на сегодняшний день должны вызывать наибольшее беспокойство медицинского сообщества с социальной точки зрения – особенно в России?

- Нам сегодня действительно стоит поговорить о проблемах больного человека - как облегчить его участь и его состояние? Как обеспечить ему нормальные условия для лечения и ухода? Как обеспечить профилактику заболеваний? Сделать так, чтобы человек всегда без проблем мог лечь в стационар, а потом получить полноценную реабилитацию? Чтобы у него не было проблем с лекарственной терапией? И чтобы при этом человеку помогала Конституция Российской Федерации, в которой написано, что лечение в государственных и муниципальных лечебных заведениях России – бесплатное. Чтобы все гарантии медицинской помощи соответствовали Конституции. Если мы посмотрим на День больного человека с этой точки зрения, то я согласен, что такая дата нужна. Чтобы были решены все вопросы, о которых я говорил, и чтобы люди меньше болели.

- И все-таки – какие болезни можно назвать наиболее массовыми и опасными?

- Понимаете, каждая болезнь должна вызывать опасение и требовать серьезного отношения – ведь любая болезнь может привести к серьезным осложнениям. Но если брать официальную статистику, то на первом месте стоят сердечно-сосудистые заболевания. Пусть на меня кардиологи не обижаются, но здесь есть определенное лукавство. Ведь в эту статистику попадают и очень пожилые люди, которые естественно умирают с диагнозом «острая сердечная недостаточность» из-за возраста. А мне больше интересна статистика – от чего умирают в работоспособном возрасте? И если мы посмотрим на данные по этой возрастной категории, то увидим, что здесь на первом месте среди причин смертности – травма, потом – онкологические заболевания, ну и на третьем, может быть – сердечно-сосудистые проблемы. И нам сейчас как раз надо заниматься вопросами снижения смертности в трудоспособном возрасте, и от чего они становятся инвалидами. А инвалидами, как правило, чаще всего становятся от различных травм – черепно-мозговых, костной ткани, в результате онкологии, ампутации конечностей и пр. Инвалидом можно стать и в результате неправильного лечения инфаркта, который бывает и в трудоспособном возрасте.

- Кроме инвалидизации, в медицине встречаются проблемы и заболевания, которые окончательно вылечить невозможно – психические болезни, хронические недуги, которые требуют пожизненной поддерживающей терапии. Многим людям требуется постоянная помощь, квалифицированный уход и особые условия жизни – специальные клиники и пансионы постоянного проживания. Сегодня эти вопросом, мне кажется, больше занимаются сестры милосердия, волонтеры и меценаты. То есть когда государство не берет решение таких проблем на себя…

- К сожалению, волонтерское движение у нас только в самом зародыше, если говорить о здравоохранении, да и сестер милосердия не очень много. У нас не очень хорошо с законом о благотворительности, но меценаты все равно есть. Многие широко не рекламируют свою благотворительную деятельность. Благотворительностью занимается и Прохоров и Потанин и Алекперов и Усманов и многие другие. Много лет помогает детским домам Кобзон. Недавно узнал, что в Новгородской области жилой корпус психоневрологического интерната построил на собственные деньги Президент Европейского Еврейского конгресса Вячеслав Кантор. Надо им и другим не равнодушным поклониться в ноги. Вместе с тем, я считаю, что нормальные условия жизни и медицинской помощи неизлечимо или тяжело больным людям обязано обеспечить, в первую очередь, государство.

- Вы много работали в разных странах мира, имеете перед глазами реальную картину состояния здравоохранения и в России, и в других частях света. Как вы считаете, есть ли у российской медицины какое-то преимущество перед зарубежной?

- Вот вы сейчас находитесь в Институте неотложной детской хирургии и травматологии в Москве на Полянке. Аналога ему на западе нет. К нам ежегодно обращается около 80 тысяч человек, и вы не найдете среди них ни одной мамы, которая заплатила бы здесь хоть одну копейку за лечение. Это во-первых… Во-вторых, когда к нам приезжают немцы, французы, американцы – они не верят, что это есть в России. По своим результатам лечения, оборудованию, квалификации сотрудников мы ничем не отличаемся от лучших зарубежных клиник. Я вам это гарантирую. Кроме того, нам довелось работать в разных странах – во время землетрясений, войн, от Гаити до Японии. И через два-три дня выясняется, что наши доктора по уровню квалификации на голову выше своих коллег из других стран. На Гаити американцы сами переводили детей в госпиталь, где работали наши врачи. Конечно, достижения у западной медицины есть, но по техническому оснащению мы сейчас приближаемся к их стандартам. Хотя там есть и такие высокие технологии, которых у нас пока нет. Но в целом, среди российских пациентов тех, кому могут помочь исключительно за рубежом – это 0,00001%. Остальным может помочь российское здравоохранение. И основную массу больных лечат государственные учреждения. И вылечивают, между прочим. Осложнения бывают? Бывают, точно так же как они бывают и у наших иностранных коллег. Но нельзя забывать, что нередко зарубежные клиники смотрят на российских пациентов просто как на мешок с деньгами. В этом я убедился на личном примере. Они говорят - приезжайте, но гарантий никаких не дают.

- То есть у российской медицины хорошее будущее?

- Надо знать, что в России много хороших врачей, но жаль, конечно, что сейчас состояние нашего здравоохранения в экономическом смысле – тяжелое. Для нас сейчас самое главное – не потерять квалифицированных специалистов, тем боле что кадров и так не хватает. Многие выпускники медицинских вузов уходят в частные структуры, уезжают за границу, или просто бросают профессию. А нагрузка на тех, кто остается, возрастает в разы. И я бы вернул систему распределения выпускников государственных мединститутов, чтобы они три года работали в больницах – иначе здравоохранение мы потерям. Это не нарушение гражданских прав выпускников – это обеспечение гражданских прав сотен и тысяч людей, которые сегодня не могут получить помощь врача.