Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
В мире12 ноября 2016 19:50

«Отказ от жизни»: полет к Мосулу

Спецкоры «КП» Александр Коц и Дмитрий Стешин слетали в разведку на вертолете Ми-35 с иракскими летчиками. И поговорили с ними по-русски [эксклюзив «КП», видео, обновляется]
Наши корреспонденты слетали в разведку на вертолете Ми-35.

Наши корреспонденты слетали в разведку на вертолете Ми-35.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

«Лучший вертолет на свете»

Иракских летчиков можно уважать уже только за то, что они разрешают курить возле заправляющегося вертолета. Они, без сомнений, бесстрашные люди. Капитан Махмуд, доставивший нас на аэродром, строит корреспондентов «КП» возле вертолета в неровную шеренгу. Включает видеозапись в телефоне и просит произнести так называемый «Отказ от жизни», в котором все свои проблемы, возникшие в этом полете, мы оставляем при себе и не виним в них никого. Как оказалось, это распространенная процедура не только у российских парашютистов, но и у иракских военных. Наш коллега Александр Харьков довольно бегло тарабанит это по-арабски. Мы многозначительно молчим и через силу улыбаемся, кивая головой. Подписываемся, мол, под каждым непонятным словом.

Наш Ми-35 получил новые системы навигации и наведения, локаторы, средства борьбы с ПВО...

Наш Ми-35 получил новые системы навигации и наведения, локаторы, средства борьбы с ПВО...

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

«Это лучший вертолет на свете», - уверяет нас штурман перед вылетом.

«Это лучший вертолет на свете», - уверяет нас штурман перед вылетом.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Крохотный салон на шесть человек и турели для пулеметов в каждом окне. Половина надписей на приборах и лючках - по-английски, половина — по-русски. Это немного согревает. Есть в салоне и непонятные блоки, новенькие на вид, недавно установленные. Судя по шильдам – сделанные в России буквально год назад. Лишнее доказательство верной экспортной концепции нашего ВПК – к чему с ноля разрабатывать новую машину, объявлять за нее сумасшедшую цену, учить пилотов... Если можно просто глубоко модернизировать обкатанный и привычный аппарат? Наш Ми-35 как раз прошел такую переработку, получив новые системы навигации и наведения, локаторы, средства борьбы с ПВО, а все остальное в нем и так было прекрасно. «Это лучший вертолет на свете», - уверяет нас штурман перед вылетом.

В поисках блуждающей батареи

Вертолет закладывает крутейший вираж над авиабазой Кайара, которая приютила нас на несколько дней. У нее была трудная судьба. Построили еще при Саддаме – не жалели труда и железобетона на подземные убежища и крытые капониры. После «победы демократии» здесь поселилась новая иракская армия. В 2014 году базу захватил ИГИЛ*, а в 2015 ее дотла выбомбили американцы. На останках развернулся главный военный лагерь группировки, штурмующей Мосул с юга. Здесь есть все, даже понтонный парк. Линия фронта проходит по реке Тигр, и военные не скрывают, что какие-то части будут ее форсировать.

Слева от нас, чуть ниже, летит крохотный вертолет «Белл». Он, по информации с земли, координирует действия Ми-35. Если что случится, мы будем спасать друг-друга.

Слева от нас, чуть ниже, летит крохотный вертолет «Белл».

Слева от нас, чуть ниже, летит крохотный вертолет «Белл».

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Первое задание – найти минометную батарею на окраине городка Хаммам аль-Алил. «Хамам» – всем известное слово, «лил» в переводе с арабского – «больной». «Баня для больных». На окраине города есть целебные грязевые источники, и бьют горячие ключи. Правда, ИГИЛ не поощрял такого самолечения, поэтому за два года курорт пришел в некоторое запустение, граничащее с полной заброшенностью. К тому же, прямо над грязелечебницей расположились позиции иракских внутренних войск – три десятка броневиков, иногда строчащих из пулеметов и получающих в ответ очередь-другую от террористов.

Мы с изумлением видим, что кружим именно над теми позициями, где были накануне (см. репортаж «Штурм Мосула захлебнулся»). Вот только вчера по нам прилетела всего одна мина, упав в промзону. А сегодня, пристрелявшись, игиловцы плотно накрыли позиции иракской армии. Иракским летчикам нужно попробовать найти эти минометы, а потом двигаться дальше – на Мосул.

Серо-желтая земля проплывает внизу, как во сне. Первые минуты ждем строчки трассеров с земли, дыр, появляющихся в фюзеляже, звона и хруста, с которым металл разрывает металл. «Зу-23», зенитная 23-миллиметровая установка, на Ближнем Востоке в рейтинге популярности сразу после «Калашникова». Она стоит в кузове каждого второго японского пикапа. А есть еще не менее популярные пулеметы ДШК. Но оазисы и поселки внизу пусты или разрушены. В каждом втором дворе валяется на боку или стоит без тягача цистерна от бензина стандартного размера — 32 000 литров. В береговых изгибах рек выступает сера – когда-то здесь можно было черпать нефть прямо из ям, а в каждом втором селе гонят из нефти «самогон» и продают возле шоссе. Полупустыня плотно усеяна бесхозными позициями и капонирами. Внизу мелькает отличное асфальтовое четырехрядное шоссе, идущее на Мосул. Вот только через каждые 200 метров, его пересекает ров, уходящий за горизонт. Сверху это напоминает частую гребенку, и объехать это оригинальное инженерное заграждение нет никакой возможности.

Серо-желтая земля проплывает внизу, как во сне.

Серо-желтая земля проплывает внизу, как во сне.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Вертолеты лишь разведывали нейтральную зону в 10 километров между «Исламским государством» и иракской армией.

Вертолеты лишь разведывали нейтральную зону в 10 километров между «Исламским государством» и иракской армией.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Ближе к Мосулу местность окончательно превращается в пустыню, по которой страшно пыля, от нас удирают какие-то машины без видимого вооружения. Ни в «Белле», ни в Ми-35 их не сочли достойными целями. Сопроводив их параллельными курсами, и нагнав на игиловцев ужаса, мы, взглянув с километровой высоты на окраины столицы ИГИЛ, закладываем вираж и ложимся на обратный курс. Задачи вступать в бой у Ми-35 не было. Вертолеты лишь разведывали нейтральную зону в 10 километров между «Исламским государством» и иракской армией.

На земле разведка также не дала никаких результатов.

На земле разведка также не дала никаких результатов.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

- Сегодня мы прочесали довольно приличный участок, но, к сожалению, не обнаружили ни одной цели, - подходит к нам после приземления майор Хальдун Али. - На земле разведка также не дала никаких результатов.

- Вы всегда летаете так низко?

- С 2013 года у нас было несколько случаев, когда боевики подбивали вертолеты ракетами. Один из них летел прямо рядом со мной. Но сейчас у террористов практически не осталось ПЗРК, так что летать стало гораздо безопаснее. Однако у них в арсеналах до сих пор есть много зенитных установок и крупнокалиберных пулеметов. Но эта российская машина - просто прекрасная, это произведение искусства. Быстрая, маневренная, никаких нареканий нет, меня все устраивает.

«Эта российская машина - просто прекрасная, это произведение искусства», - говорит майор.

«Эта российская машина - просто прекрасная, это произведение искусства», - говорит майор.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

«Американцы не всегда рядом»

С майором Али мы беседовали по-английски, когда мимо проходящие летчики вдруг отчетливо поздоровались с нами по-русски. Капитан Хейдар и майор Адам учились в России, в Торжке. И сейчас летают на ударном вертолете Ми-28.

- Это лучшее, что есть сейчас в Ираке, - хлопает майор машину по хвосту. - Отличные огневые системы, компьютер, камера. Летаем вдвоем — летчик и штурман.

- Долго учились им управлять?

- Обучение вообще рассчитано на два года, но из-за того, что в Ираке идет война, для нас сделали программу на один год. В 2014 году мы прошли обучение и сразу сюда, на войну. Спасибо России.

- Часто вас с земли достают?

- Да, конечно. Летать порой очень опасно. Обстреливают часто. В меня попадали из пушки, 23 милиметра, вот сюда, в хвост, - показывает капитан залатанную деталь.

С майором Али мы беседовали по-английски.

С майором Али мы беседовали по-английски.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Капитан Хейдар (справа) и майор Адам учились в России, в Торжке.

Капитан Хейдар (справа) и майор Адам учились в России, в Торжке.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

- «Зушка», - поправляем мы. - Зенитная установка.

- Да,зенитка.

- Страшно было?

- Нет, это наша работа, все будет нормально.

- А как относитесь к работе российских коллег в Сирии?

- Очень хорошо.

- Может нам объединяться надо? А то мы отдельно воюем, вы отдельно с американцами.

- Американцы не всегда рядом, - дипломатично замечают летчики.

С 2013 года у нас было несколько случаев, когда боевики подбивали вертолеты ракетами. Но сейчас у террористов практически не осталось ПЗРК.

С 2013 года у нас было несколько случаев, когда боевики подбивали вертолеты ракетами. Но сейчас у террористов практически не осталось ПЗРК.

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

Перед полётом иракские военные произносят так называемый «Отказ от жизни».

Перед полётом иракские военные произносят так называемый «Отказ от жизни».

Фото: Александр КОЦ, Дмитрий СТЕШИН

На прощание, у нас выясняют, где можно будет посмотреть видео и прочесть репортаж.

- У меня в России осталась подруга, ее зовут Катюша, - скромно улыбаясь говорит Адам. - Очень скучаю по ней.

- Так приезжайте в Россию!

- Война, - говорит Адам. - Мы не знаем, что будет дальше. Не знаем, что будет завтра...

*запрещённая в РФ экстремистская организация