«Убить Бобрыкина»: Свежее возвращение

Обложка книги «УБИТЬ БОБРЫКИНА»

Нет ничего лучше в литературе, чем яркое и свежее возвращение к вдохновению юности. Когда читатель слышит со страниц книги аромат не тех лет, когда он был молод, а то состояние, когда он проглатывал книги и восхищенно делился впечатлениями о них на прокуренной кухне за столом, покрытом клеенкой.

«УБИТЬ БОБРЫКИНА»

«Русский Гулливер», 2017

Так сейчас не пишут и так нужно сейчас писать. Однажды модернизм сменил въевшийся в стенки черепных коробок реализм, однажды сюрреализм подорвал власть соцреализма. Книгу Александры Николаенко хочется перепечатать на печатной машинке и сделав несколько копий с помощью копирки, показать нескольким самым надежным друзьям. Нет-нет. Никакой политики. Просто это ценное интеллектуальное удовольствие и те, кто искренне пошел на «Матильду» и те, кто регулярно смотрит Малахова, не должны об этом узнать. Я помню так прочитанного Булгакова, Юза Алешковского и Кастанеду. Они очень разные, но все они - некое таинство.

Стилистическая основа книги, которая стала ее сюжетом – это человеческие сомнения и внутренний диалог без морального пафоса. Книга состоит из мыслей, которые срываются с языка нашего сознания, из мыслей, которые мы не успели не подумать. Эти сомнения и беспомощная внутренняя ярость делает из нас персонажей Гоголя, ничтожных и милых, в шинели и без. С другой стороны, в жизни «маленьких людей» любое бытовое действо становится событием, которое может перевернуть жизнь раз и навсегда. Просто пойдите в магазин за «Земляничным» мылом и веревкой, столкнитесь с тем, что нужного вам мыла нет, а какая именно вам нужна веревка вы не можете определиться. Это же настоящее схватка с системой, и вы ее жертва. Через мгновение вы видите улыбающегося и хорошо одетого человека, которого подозреваете во всем сразу и ненавидите за всё. В этот момент вы становитесь убогим калекой человеческого сознания. А еще в следующий миг, вы видите, как ваш визави выходит из магазина с веревкой, которой для вас в магазине нет, и вы снова жертва системы.

Многогранность модели жертва-палач, плохой-хороший, сверкающая в калейдоскопе Александры Николаенко становится притчей-памфлетом, но не сложно Свифтовским, а воздушно Горинским. Такие книги повышают статус литературных премий и их жюри. Рекомендация от всей души и желчи.