Генерал-полковник Борис Громов: Приказывая вывести войска из Афгана, маршалы извинялись
Генерал-полковник Борис Громов в редакции "Комсомольской правды".
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Этой сложнейшей операцией руководил Герой Советского Союза генерал Борис Всеволодович Громов, тогда - командующий 40-й армией. Накануне даты он зашел в «Комсомолку» и ответил на наши вопросы.
ПОЧЕМУ ИЗВИНЯЛИСЬ МАРШАЛЫ
- Борис Всеволодович, какой была численность нашей группировки на момент вывода из Афганистана?
- 142 тысячи человек.
- Когда вы впервые узнали, что надо готовиться к выводу?
- В начале 1987-го. Я служил тогда в Прикарпатье и уже в в третью командировку готовился в Афганистан. Мне позвонил первый зам начальника Генштаба генерал Варенников: «Есть важный разговор. Все при встрече расскажу». В Москве я был у Варенникова, начальника Генштаба маршала Ахромеева, министра обороны маршала Соколова. Они и сказали, что рассматривают меня на должность командующего 40-й армией. А задача - подготовить армию к выводу из Афганистана.
- И вы дали согласие?...
- Да. Они, - вы не поверите, - даже извинились передо мной за это предложение... Что редко бывает с такими руководителями.
- Но почему маршалы извинялись перед вами?
- Потому, что направляли меня в Афган на третий заход. Сказали: можете отказаться. Вы свое там отработали, у вас случилась трагедия - жена моя первая погибла там в авиакатастрофе... И они знали, что у меня еще двое детей… Но я согласился. Я уже хорошо знал Афганистан, все дороги, города, перевалы...
- Был ли письменный приказ о выводе войск?
- Нет, я получил задачу устно.
- В Генштабе сказали, как планировать вывод?
- Нет, Генштаб тогда на сей счет мне никаких указаний не давал.
- Все вам на откуп отдали?
- Естественно. Лучше нас обстановку никто не знал.
ЩЕДРЫЕ ШУРАВИ
- Как выполнялся план вывода?
- Мы начали потихонечку передавать наши военные городки, заставы, технику афганской армии. Вот для примера. Военный городок с казармами, мебелью, кроватями, тумбочками, даже с постельным бельем… Все, что положено передавали. А через неделю проверяли, как афганцы там живут…
- И?
- Ну, это особый народ – афганцы... Ничего не оставалось от казарм.
- А зачем мы все афганцам передавали? Хотя бы танки, машины можно было вывезти?
- Мы так показывали, что мы не убегаем. Что даже уходя, поддерживаем афганскую армию и народ. Но боевую технику оставляли в основном уже старую. Бронетранспортерам лет по 10 лет было… Нового ничего не оставляли…
- Вы говорили афганскому руководству, что собираетесь домой?
- Старались держать язык за зубами. Но разве какие-то «шевеления» войск по всему Афгану можно было скрыть? Афганцы, конечно, начали догадываться... А верхушка уже знала, потому что этот вопрос решался предварительно… В Москве.
Генерал-лейтенант Борис Громов - командующий ограниченным контингентом советских войск в Афганистане, июнь 1988 года. ФОТО Денисов Роман/Фотохроника ТАСС
ПРОДУКТЫ ЗА ХОРОШЕЕ ПОВЕДЕНИЕ
- Вы с Наджибуллой (президент Афганистана в 1987-92 годах) разговаривали?
- Конечно. Много раз. Руководство Афганистана было, мягко говоря, категорически против вывода наших войск. Они понимали, к чему это приведет... Наджибулла держал связь теснейшую с министром иностранных дел СССР Шеварднадзе. И он уговаривал Шеварднадзе, как мы знали, предпринять все, чтобы задержать вывод войск.
- Вы понимали, что после вывода наших войск - Наджибулла приговорен?
- Ну, конечно, было ощущение, что ему будет очень трудно. Хотя он человек волевой был, умный… Он хотел оставить хотя бы тысяч 30 наших в Афганистане.
- А как вы добились, что моджахеды не открывали по уходящим колоннам огонь?
- Мы про моджахедов знали очень много – про каждого, кто возглавлял бандформирования, и крупные, и малые. Знали всех абсолютно! Разведка работала очень хорошо. Перед нами была цель – вывести войска без потерь. И мы для этого делали все - даже привлекали этих главарей.
- Вели переговоры?
- Мы вытаскивали их к себе. Говорили им о выводе, уже ничего не тая. Они, в принципе, даже и график уже знали. И всех их предупредили – позволите себе, не дай бог, напасть на наши колонны, для вас это будет смертельно. Сил у нас много…
- А правда, что моджахеды просили у вас продукты? Мол, тогда не будем стрелять…
- Да, они через нашего посла в Афгане просили продукты, зная, что у нас много осталось и риса, и муки… Мы все это преподносили, как дар от нас. Естественно, с условием, чтобы себя хорошо вели при выводе…
- Соблюдали душманы эти условия?
- В основном да.
Архивный снимок, афганские моджахеды у подбитого советского вертолета.
Фото: REUTERS
ГЛАЗА В ГЛАЗА С МАСУДОМ
- Вы тогда встречались с Ахмад Шахом Масудом? (легендарный полевой командир по прозвищу Панджшерский лев).
- Да, было.
- И о чем говорили?
- Под его началом было самое крупное войско. С этим нельзя было не считаться. Мы встретились перед входом в Паншерское ущелье. Я был один, со мной только водитель. И Масуд один был, тоже с водителем. Это было прямо на дороге.
- А как вы его понимали без переводчика?
- Вот водители и были переводчиками.
- О чем разговор был?
- Я ему сказал, что нам предстоит вывод через его «владения». Он говорит – да, знаю, вы же не скрываете это. Я - его попросил взять на себя охрану дороги. Он слово держал железно.
Хотя в самом начале им ставили задачу из Пакистана (там сидели многие главари моджахедов) сорвать вывод. Но они собрались в Пешаваре, все взвесили и поняли, что для них это будет убийственно. Им бы не поздоровилось – это точно.
УДАР НА ПРОЩАНЬЕ
- Вам с Горбачевым говорить приходилось?
- Я один раз - по телефону, буквально пять минут. Он позвонил и спросил, как дела, туда-сюда… Это было в начале вывода.
- Это правда, что из Москвы советовали на финише вывода дать залпы по моджахедам?
- Когда некоторые большие начальники далеко от Афганистана, у них чешутся руки хоть как-то поучаствовать в таких делах... Да, они предлагали нанести удар на прощанье... Ну, надо же отомстить, ударить обязательно…
- Кто был инициатором?
- Решительнее всех проводил эту задумку не кто иной, как господин Шеварднадзе.
- И приказ был такой?
- Эти люди убедили Политбюро, персонально Горбачева, разукрасив все в красках, что как только наши главные силы подойдут к перевалу Саланг, духи обязательно удар нанесут. И разгромят уходящие войска наши. И потому нужен упреждающий удар.
- И как вы на это реагировали?
- Мы стояли намертво и говорили, что этого нельзя допустить. Это ж будет море крови. Естественно, прекратится вывод войск. Кому это выгодно? Кто это хочет? Матери все знают, жены и дети, что выйдут их отцы, мужья… они даже числа знали. Приезжали многие на границу, встречали… и вдруг такое.
- Этот приказ из Москвы все же был выполнен?
- Удары были нанесены.
- И куда же?
- У нас же в Афганистане разведчики хорошо знали, где душманские формирования… А где их нет. Разведчики золотые были.
- Но били-то по бандитам или по пустым горам?
- Мы делали так, чтобы поменьше было крови... Причем, к нанесению ударов привлекали и дальнюю авиацию с территории Советского Союза.
- Говорят, в этих авианалетах участвовал Дудаев?
- Не могу сказать, он ли лично участвовал, но дивизия, которой он командовал, наносила эти удары. Базировалась она в Прибалтике.
МАКСИМКА
- У меня до сих стоят в глазах знаменитые кадры, когда вы выходите со стороны Афгана по мосту, а вам навстречу бежит сын.
- Да, было.
- Раскройте секрет, как он там появился?
- Это секрет и для меня был. Честно, абсолютно.
1989 год. Генерал-лейтенант Борис Громов и его сын Максим покидают Афганистан. ФОТО Ходжаев И., Юсупов Борис/Фотохроника ТАСС
- Кто вам такой сюрприз сделал?
- Мои дети в то время жили в Саратове, у отца и мамы моей первой жены. Вот старший, который меня встречал, Максим, там учился, ему 12-13 лет было. И в Саратове была замечательная женщина, корреспондент, ее командировали от саратовского телевидения на вывод. И у нее мысль появилась - взять с собой Максима.
- Вы фамилию ее помните?
- К сожалению уже нет, обманывать не буду… Они приехали на границу с Афганистаном, где мост Дружбы. И когда нам уже завтра выходить, 15-го, все войска были уже на той стороне, я один остался на афганской. Со мной бронетранспортер с экипажем, все. И вот мне звонят с нашей стороны: вы завтра в обморок не упадите. Будет сюрприз. Я говорю – какой? Сказали «а», говорите и «б»! В общем, сдали мне потихоньку, что будет сын встречать. Я уже готов был внутренне. Но когда перешел уже, спрыгнул с бронетранспортера, и он ко мне побежал... Все равно в горле перехватило, слова не мог сказать…
- В тот день вы сказали: «За моей спиной не осталось ни одного солдата». А потом оказалось, что на том берегу пограничники наши были...
- Я сказал, что за моей спиной не осталось ни одного солдата 40-й армии. Пограничники были, но они не входили в 40-ю армию.
Борис Громов покидает Афганистан через мост, соединяющий афганский город Хайратон и советский Термез, 15 февраля 1989 года. Фото из личного архива.
ВОЙНА ПО «ОШИБКЕ»
- Сегодня Госдуме некоторые депутаты призвали признать ошибкой ввод наших войск в Афганистан…
- Это уже не первый раз. Во-первых, это говорят те, кто в Афганистане ни разу не был. А во-вторых, сейчас легко судить – ошибка или не ошибка. Вот я уже прекрасно понимаю, что можно было обойтись и без ввода огромной армии. И то, что говорили тогда лидеры Афганистана, Тараки и Амин, напирая на то, что им тяжело, надо помочь, ввести армию – хотя Советский Союз и так помогал им вооружением… Я думаю, тогда Политбюро ЦК КПСС пошло на поводу. Было введено в заблуждение…
- Говорили, что в Афганистане уже высадился батальон США. Доходили до вас такие слухи?
- Вот и Тараки, и Амин на это и напирали. На самом деле, как оказалось, у американцев тоже была операция подготовлена - с тем, чтобы затолкать СССР в Афганистан. Это не мои выдумки, об этом написал директор в то время ЦРУ. Получается, и Тараки, и Амин в этом участвовали.
- Ввод наших войск, по сути, был идеологическим решением, да?
- Да, на 100%. Все, кто принимал это решение и готовил его для Политбюро и Брежнева, они понимали, что потери неизбежны, что расходы колоссальные будут. Но тащить туда всю технику просто не было никакого резона! Можно было, не вводя войска, управлять процессом с территории Советского Союза. Группами спецназа, авиацией... Армия афганская была в наших руках, советники там всегда были наши. Мы, собственно, и содержали эту армию афганскую. Зачем туда повели такую громадину, я до сих пор не могу понять.
- А были тогда в военной верхушке СССР люди, которые противились этому решению?
- Скажу больше. Все Минобороны и Генштаб были против ввода. Категорически. Говорили это на совещаниях в Кремле.
- Получается, что из-за того решения Политбюро мы зря потеряли 13,5 тысяч наших людей в Афганистане, да?
- Да. 13 884 человека. Это только потери 40-й армии. А со всеми вместе, с советниками и так далее – почти 15 тысяч… Наши солдаты и офицеры показали себя с самой лучшей стороны. Но у меня до сих пор неприятный осадок от того, как встречали нас на Родине...
Вывод советских войск из Афганистана начался в мае 1988 года, а полностью завершился 15 февраля 1989 года.
Фото: REUTERS
- Что, из Москвы там никого не было?
- Я имею в виду из Политбюро, ЦК КПСС... Ну, хотя бы звонок был бы перед выводом или сразу после. Скажем, от генсекретаря ЦК КПСС… Это все-таки событие в жизни страны – армия не сама пошла в Афганистан, вы же ее туда направили. А потом словно забыли. Вот только с приходом Путина – я говорю это не потому, что он сейчас президент, а я вообще такие вещи говорю искренне, – начало меняться в лучшую сторону. Вспомнили, что есть 40-я армия, Путин всегда приходил и поздравлял нас 15 февраля. Изменилось отношение и ко всем, кто воевал там.
- Что в этот день скажете своим бывшим подчиненным, как командующий 40-й армии?
- С удовольствием скажу своим братьям, друзьям, всем, кто был там 30 лет назад… Огромное спасибо вам. Я вас всегда помню, всех. Берегу эту память свято. Здоровья вам, вашим близким, и чтобы все у вас было хорошо!
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Война в Афганистане продлилась почти десять лет - с 25 декабря 1979 года, когда в страну был введен «ограниченный контингент советских войск», и по 15 февраля 1989 года, когда Афганистан покинул последний советский солдат. В боевых действиях за этот период участвовали 546 255 военнослужащих, более 200 тысяч были награждены орденами и медалями, 71 стал Героем Советского Союза. Безвозвратные потери (погибли или умерли от ран и болезней) составили 13 833 человека, стали инвалидами 6669 человек, числятся в розыске как без вести пропавшие 330 человек.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
«Полки уходили через ад, фугасы подрывались через каждые сто метров»: как советские войска покидали Афганистан
«Комсомолка» разыскала офицеров, которые со своими частями уходили в числе последних, и пригласила их в гости. Своими воспоминаниями с военным обозревателем «КП» Виктором Баранцом поделились полковник Ковалев Александр Михайлович (на момент вывода - капитан, награжден орденом Красной Звезды), полковник Павловский Юрий Владимирович (на момент вывода - майор, начальник разведки 860-го отдельного мотострелкового полка 40-й армии. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги»), полковник Васильев Валерий Семенович (на момент вывода подполковник, начальник штаба 66-й отдельной мотострелковой бригады 40-й армии. Награжден медалью «За отвагу»). И вот такая получилась беседа (подробности)