Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Спорт5 марта 2019 9:05

Александр Ширвиндт: Я еще никогда биатлонистку не раздевал

Накануне старта чемпионата мира по биатлону мы поговорили с самым авторитетным болельщиком [аудио]
Александр Ширвиндт

Александр Ширвиндт

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

- Александр Анатольевич, 7 марта в шведском Эстерсунде стартует чемпионат мира по биатлону. Мы знаем, что вы болеете за московское «Торпедо» и биатлон. И там, и там дела идут неважно. «Торпедо» давно болтается в низших лигах. В биатлоне сплошные скандалы. Вы будете смотреть чемпионат мира?

- Я вынужден смотреть чемпионат мира. Потому что ничего другого смотреть уже я не буду. Я уже старый. Поэтому я привык к привычкам.

- И будете так же Дмитрию Губерниеву в прямом эфире звонить и радоваться?

- Я звоню Губерниеву, да, это уже такой какой-то ритуал. Я люблю и баскетбол, и футбол. Но как-то уже такая игра вышла, что я вроде не могу спать без биатлона.

- Мы заметили, что вы звоните Губерниеву тогда, когда у наших что-то получается. Либо серебро, либо золото, либо хотя бы бронза – обязательно. Вы как-то приколдовываете?

- Конечно, приколдовываю. Только возможности все меньше и меньше. Колдую вяло, и результат поэтому не очень. Но вот сейчас пытался чего-то колдовать во время чемпионата мира по лыжам, снял даже... там уже бежали даже без винтовок...

- Биатлон – это своеобразный спектакль, в котором есть драматизм, конфликт, тренеры, как режиссеры, ругаются. Наших всех поливают. Это какой жанр – мелодрама, комедия, трагикомедия? Или цирк, или что?

- Я думаю, что это, скорее, водевиль.

- Учитывая то, что Гараничев на последнем этапе Кубка мира опоздал на старт, а до наших все время докапываются по поводу допинга, может быть, вам поехать туда в качестве тренера? Вас же приняли бы.

- Да, наверное. Но так как я сам всю жизнь на допинге, я боюсь, что это будет разрушать атмосферу в команде.

- Что бы вы пожелали нашим тренерам, спортсменам, болельщикам? Особенно болельщикам.

- Это ведь история очень пикантная. Сбрасывают со счетов, что это совершенно сумасшедшие нагрузки, лошадиный труд. Когда рядом бегут огромное количество этих милых тренеров с запасными палками, и говорят «давай, давай!», насчет «давай» - ведь это же есть какие-то физиологические возможности. Это 40-50 километров пилить по бездорожью, по страшной слякоти. Это что-то такое совершенно закадровое. И это остается за кадром. А в кадре остается только «давай, давай!». И, конечно, то, что зрелища совершенно перестали быть предметом уважения и необыкновенной симпатии к этим труженикам, это ужасно. А «давай, давай!» - это же дилетантский способ существования. «Давай, давай!» - это все-таки, скорее, как орут речевки так называемые на стадионах, «Торпедо», мы с тобой! «Торпедо», мы с тобой!». И потом буквально полтора тайма огромная трибуна кричала противникам «Шинник», на …! «Шинник», на …!». Это же нужно иметь какую возможность – полтора часа орать «Шинник, на …!», не закрывая рта. Это все очень сложно. Взаимоотношения зритель и клоун, я очень это хорошо понимаю, потому что, если спорт не является предметом искусства, вожделения и страсти, это даже становится сразу какой-то валютной принадлежностью трюма в яхте.

- И еще можно анекдоты от Ширвиндта?

- Анекдоты все какие-то вяло-лирические. Анекдоты смысловые ушли в каких-то годах прошлого столетия. Я все чаще вспоминаю анекдоты советских времен. Они опять выплыли. Когда проблемы, проблемы, проблемы. Я вспоминаю анекдот.

Жара, жуть, идет мужик. Вдруг видит в подвальчике написано «Парикмахерская». Он зашел, там мухи, духота, одно кресло, какие-то несвежие простыни, помазок стоит в мыле, зеркало с разводами. Он садится, выходит какой-то в заляпанном халате старый еврей. Он говорит: «Что вам?» - «Побриться». Он берет бритву, начинает ее об халат вытирать. И клиент говорит: «Будьте любезны, позовите заведующего». Тот отвечает: «Ну я заведующий». «Скажите, а этот бардак когда-нибудь кончится?» Он говорит: «И вы хотите начать с этой парикмахерской?»

А еще.

- А почему наши проигрывают, а мы все равно смотрим? Это как в «Театр Сатиры» народ ходит?

- Это еще сызмальства – «Хлеба и зрелищ!». Это когда покойный замечательный гений, интеллектуал Михаил Ильич Ромм, когда была полемика в газетах, он выдвинул тезис, что в связи с необыкновенным развитием всей техники и так далее, театр, конечно, погибнет. Потому что телевидение, компьютеров тогда еще не было, это все задушит его. И вот он был аргументирован очень серьезно. Прошло столько времени, давно уже нет Ромма, и никуда театр не делся. Потому что, чем сильнее развиваются эти селфи, условно говоря, тем больше людей тянется к естеству. Всякая синтетика, как бы она ни была хорошо завальцована, все равно проигрывает свежему натуральному продукту. Поэтому театр не может погибнуть. Потому что это живое искусство, не зафиксированное. А когда что-то зафиксировано, сразу становится подозрительным, потому что – субпродукт. Поэтому ходят. То же самое – спорт. Всегда надеешься на чудо. А чудо может быть только сиюсекундное, импровизационное, неожиданное. Вот поэтому все живое всегда вожделяет. А все заштопанное, как бы это ни было шикарно завальцовано, оно подозрительно.

- Однажды смотрели в Москве на Кайсу Мякяряйнен. И на наших девочек – на Ольгу Зайцеву, на других. Женщины в биатлоне - они такие сильные, с винтовками, бегут, фигуры красивые, форма отличная.

- Я еще ни разу в жизни биатлонистку не раздевал. Но так как сейчас бегут всегда по снегу при температуре +10, я смотрю, они уже почти голые бегут. Это такая мистика – голый человек на лыжах, с винтовкой, по лужам. Страшный вид спорта.