В Переделкине появился памятник безответной любви

Именно здесь, на даче друга Льва Кассиля, Симонову пришло в голову написать гениальное стихотворное «Жди меня, и я вернусь…»

Переделкинские сосны, деревянные заборы. Тут чуть не за каждой калиткой гаснут следы каких-то литературно-исторических событий, произошедших, но не увековеченных и поэтому забытых. Раньше мимо дома номер 7 по улице Серафимовича экскурсионные группы проходили, почти не задерживаясь. Буквально два слова про «Здесь жил Кассиль», «здесь было написано» и пошли дальше. А теперь, даже несмотря на карантин, какие-то подростки делают селфи на фоне большой памятной доски, где напечатано целиком стихотворение «Жди меня», сказано об авторе и его музее. Они разместят фото у себя на страничках, а там прочтут и их друзья…

- «Жди меня, и я вернусь. Только очень жди…» - надрывно читает одна из девчонок на камеру подружки.

- А что это за стихи? – задаю провокационный вопрос, останавливаясь и аплодируя.

- Ну вот же написано: Си-мо-нов…

- Не знаете такого поэта?

- Не-а… Хорошие, кстати, стихи!

Радостно хмыкаю, наверное, в унисон с Константином Михайловичем. Он написал это великое стихотворение, а мы с сокурсниками и учителем сделали так, чтобы его еще и еще раз читали даже случайные прохожие, не близкие литературе. Оно того стоит!

Кстати, я сама только год назад поняла всю глубину истории, стоящей за этим произведением. И стала относить его не столько к войне, сколько к стихам о любви. Причем о любви безответной, но такой сильной, что все равно спасающей от смерти! А изменил мое отношение тот волшебный семинар в Переделкино, на который я пришла прошлой сенью, едва поступив в Лит...

Это был особенный семинар, больше напоминающий священнодействие, в результате которого у исторического дома появилось Имя

Там, где призраки и эхо любви

А началось все с того, что руководитель нашего курса - писатель Фарит Нагимов - в честь своего дня рождения решил провести занятия не в институте, а в городке писателей Переделкино.

- В этом старинном доме жил Лев Кассиль, Ярослав Голованов, Евгений Винокуров, сюда приходил в гости Аркадий Райкин, а может, и сам Пастернак… – рассказывает мастер, запуская нас в калитку дома 7 по улице Серафимовича. - Но лично для меня гораздо важнее то, что здесь последние двадцать лет жил мой учитель Николай Алипов. Так что это не музей, а именно Дом. Живой, жилой, полный литературных призраков. А еще здесь живет эхо огромного и, увы, неразделенного чувства. Такое мощное, что мне кажется, я иногда его слышу и поэтому про себя зову это место Домом любви.

Мы идем по тропинке, погружаясь в сосново-кленовые джунгли двора, где уютно зеленеет старая двухэтажная писательская дача прошлого века. Такой робкий домик, по сравнению с пластиковыми бизнес-коттеджами, все больше заполоняющими Переделкино. Будто бы извиняющийся. Деревянные, трогательно шершавые от потрескавшейся краски стены; пристройка с газовым агрегатом, похожим на мрачного чугунного бегемота; каминная труба над чердачным окошком, за которым, кажется, маячат те самые призраки; сам древний, кирпичный камин, дышащий огнем, тени, пляшущие на старом паркете; скрипло говорящие двери; гулкая, круто взлетающая под крышу лестница; высокие потолки в трещинах, будто изрезанный коньками лед над головой; плотные, местами провисшие, словно старая кожа, обои… Дом и правда кажется живым. Умным молчаливым зверем с толстой морщинистой шкурой. Эдаким литературным мамонтом.

В этом старинном доме жил Лев Кассиль, Ярослав Голованов, Евгений Винокуров, сюда приходил в гости Аркадий Райкин, а может, и сам Пастернак

- Вот оно, то самое эхо любви - Фарит прикасается к столбику, соединяющему перила и крышу крыльца. Там несколькими слоями скотча примотана пожелтевшая, книжная страничка со стихотворением Константина Симонова «Жди меня, и я вернусь…» - Эта страница одного из первых сборников, в котором было опубликовано стихотворение. Она висит здесь с незапамятных времен, потому что именно в этом доме летом 1941го Симонов написал свои знаменитые строки, посвященные Валентине Серовой. А вот как именно это произошло, при каких обстоятельствах? С чего вдруг, сидя на даче друга - Льва Кассиля, Симонову пришло в голову написать гениальное стихотворное послание любимой женщине, с которой они тогда еще не были вместе?

«Вечная история» – влюбленные на даче друга

Фарит рассказывает, а я вспоминаю знаменитую историю любви поэта и актрисы. Серова не любила Симонова, а он ее боготворил. Ходил на все ее спектакли, писал для нее пьесы, оставил ради нее семью, прощал ветреность, прощал и то, что она в открытую говорила ему, что не любит, даже когда уже была близка с ним… Об этой связи широкой публике стало известно как раз в 1941-м. Но когда и как именно начался их роман, не известно.

- Конечно же, знать такие детали доподлинно могут только двое – продолжает наш учитель. – Но можно предполагать... Есть несколько «вечных историй», которые повторяются из века в век, из поколения в поколение. Одна из них – дача друга, на которой встречаются влюбленные, которые хотят оставить свой роман в тайне. И очень может быть, что с Симоновым и Серовой на этой даче произошла именно такая история. В июне-июле 1941-го Симонов, как военкор, был на Западном фронте и чуть не погиб под Могилевом – трагичная и одновременно романтичная деталь, которая часто служит катализатором отношений, ведь женщины любят героев. А после вышедшего в «Известиях» 20 июля сенсационного репортажа с поля боя имя Симонова прогремело. Да как! В свете самых важных для всей страны событий; на фоне подбитых вражеских танков; с горьким, но таким будоражащим женское сердце привкусом риска и крови! И вот именно тогда он целую неделю жил на даче в Переделкине, куда его временно пустил Лев Кассиль. При этом, хозяин дачи приезжал только в выходные, а все остальное время поэт был предоставлен саму себе и мог встречаться с кем хотел. Серова тоже в то время была в Москве, отправив в эвакуацию только мать и сына. И вот тут что-то произошло такое, после чего Симонов в один присест сел и написал «Жди меня». Причем, печатать стихотворение сначала не собирался, ибо считал его «слишком личным» и читал только «самым близким». И очень возможно, что тем самым «близким», которому он впервые прочел и отдал это стихотворение, была именно Валентина, подарившая ему – талантливому влюбленному, которого не сегодня-завтра могут убить, его мечту и любовь – себя...

Руководитель курса Фарит Нагимов, вдохновивший студентов дать дому имя

Уже потом Серова на несколько месяцев рассталась с Симоновым, потому что влюбилась в Рокоссовского. Но разразился скандал, ведь маршал был женат, и Сталин одной фразой разрушил этот роман, буквально запретив им встречаться. Только тогда Серова вышла замуж за Симонова, и даже родила ему дочь, но так и не полюбила. До самого последнего дня он ждал ее любви, «как никто другой» и молил о ней в своих стихах. Но сердце Валентины, видимо, погасло и она медленно, но верно спивалась, пока не умерла.

Стихи о нужности кому-то

Но это все потом, потом… А тогда, в июле 1941-го, возможно, именно на этой даче были сказаны какие-то бесконечно важные слова, произнесены какие-то особенно сильные «заклинания», которые вызвали к жизни знаменитое стихотворение и помогли сохранить на войне жизнь не только военкора Симонова, но и десятки тысячи жизней тех, кто носил вырезку с этим стихотворением в кармане гимнастерки, у сердца.

Кстати, в стенах этой писательской дачи было написано еще немало знаменитых произведений. Тот же «Кондуит и Швамбрания» Льва Кассиля. То же «Сережка с малой Бронной и Витька с Моховой» (тоже, кстати, военное стихотворение) Евгения Винокурова. И сам наш преподаватель вспомнил, что его карьера драматурга с международным именем началась именно там, в Переделкине. (Гостя у своего учителя, и ни разу до этого не писав пьес, он внезапно для самого себя создал «Крик Слона», который, спустя полтора года, поставил в Германии знаменитый режиссер Армин Петрас). И все же стихотворение «Жди меня» занимает в этом списке какое-то особое, священное место.

- Я помню, что еще в детстве читал его с трепетом, и, думаю, дело в том, что оно не только о войне, и даже не столько о войне, сколько о вере в то, что где-то тебя непременно ждут – объяснял наш мастер. – О нужности кому-то! О надежде возвращения туда, где ждут. Именно поэтому это стихотворение волшебным образом было актуально и в начале войны, когда солдаты только уходили на фронт. И в конце, когда многие из них уже не вернулись. И осталось актуально даже сейчас, в мирное время. Потому что всем нам важно быть нужными кому-то. Жизненно необходимыми. В этом и состоит суть счастья. Основа любви!

В этом старинном доме жил Лев Кассиль, Ярослав Голованов, Евгений Винокуров, сюда приходил в гости Аркадий Райкин, а может, и сам Пастернак

Тайна самого большого счастья и горя

Это был особенный семинар, больше напоминающий священнодействие, в результате которого у исторического дома появилось Имя. Мы решили, что книжная страничка, приклеенная к стене скотчем – романтично, конечно, но сталь надежнее. И сами напечатали стихотворение и его историю на стальном листе. Теперь ворота дома украшает памятная доска: «Дом Жди меня». А историю, тайну, или даже, говоря профессиональным языком, «исходное событие» произведения, по-прежнему надежно хранят его молчаливые стены. И насколько эта тайна глубока, можно судить по тому, что перед своей смертью Константин Симонов уничтожил все письма, фото и записи, которые свидетельствовали о его мучительной любви. Их общей дочери Маше он сказал: «То, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… И самым большим горем».

Скончался Симонов 28 августа 1979 года в Москве. Согласно завещанию, прах его был развеян над Буйничским полем под Могилевом. Почему именно там? Конечно же, прежде всего потому, что тот бой стал самым большим переживанием в его жизни. Но возможно еще и потому, что, если бы не смерть, коснувшаяся его в Могилеве, не случилось бы чего-то очень важного в его личной жизни. Возможно, той единственной ночи в Переделкино, когда Валентина его действительно любила, потому что осознала, что провожает на смерть. Не было бы надежды у той великой любви, а значит, не было бы и этого великого стихотворения.