"Птицы гнезда Петрова": поэзия Петра Крючкова, самого везучего и невезучего поэта

Петр Крючков.

Фото: Личная страница героя публикации в соцсети

Мы продолжаем нашу поэтическую рубрику. Начинающие поэты очень удивляются, когда их просят обязательно указывать возраст на подборке стихотворений. Смысл возмущения понятен: мы же не подписываем под стихотворениями Пушкина, сколько лет было поэту, когда он написал тот или иной шедевр. Стихотворение либо есть, либо нет и причем тут возраст.

Увы и ах, в современных реалиях все обстоит не так. Считается, что поэт должен заявить о себе до 35 лет. А дальше - шансов никаких. Крупные конкурсы, литературные слеты, ярмарки возможностей - ограничиваются заветной цифрой 35.

Заложником ситуации стал москвич Петр Крючков. Тонкий лирик, обладатель изумительного чувства юмора и большой друг белок - Петр вышел из "призывного" возраста. Ему 43 года. В поэзию пробивался окольными путями: участвовал в конкурсах экспромтов и мелких стиховикторинах. Получалось хорошо. Однажды выиграл посудомоечную машинку. В другой раз - поездку в Гонконг.

Личная страница героя публикации в соцсети

Но "непонятные и бесподобные" стихи беспокоили и требовали иного.

Чуть ли не единственным способом "выйти в свет" для Петра оказались поэтические курсы CWS. Выполнив творческое задание, Петр выиграл бесплатное место, а в ходе обсуждений его творчество высоко оценил Дмитрий Веденяпин, один из лучших современных поэтов.

Забытый

Ясону снится странный сон,

Что он немного не Ясон.

Бьёт в борт рассол,

А солнце ярко.

Колхида лезет на Арго,

Он наломал уже рогов,

Но боги вроде за него

В веселой драке.

Геракл Иванович орёт:

«Не заводи, Эрот те в рот!»,

Сам мерно бьёт

Толпу злодеев.

Ясон волну веслом толкнул —

Выносит в небо взрыв акул.

Бредёт по мокрому песку

Его Медея.

Рыбками

Клубились в небе белые кораллы,

Актинией висело солнце над.

С кормы земли мы рыбками ныряли

В парящий Ниагарский водопад.

Глаза зажмуришь, выдохнешь дыханье —

Летишь, не чуя перьев-плавников,

Удара ожидая подсознаньем,

Но входишь в небо тихо и легко.

Без брызг, без багажа, без звучной фразы

С упоминаньем женщин и святых.

А над тобой, чуть выше, водолазы

Среди созвездий тонут золотых.

Фанерозой

Пролетел период четвертичный,

Летней непоседой–стрекозой.

Вижу, виду это безразлично —

Пусть канает в вечность кайнозой.

Завершен эон, пожухли краски,

Махайрод ушёл, и мы идем.

Не вздохнем, не дрогнем бровью царской,

Падая в архив за окоем.

Плавно, без порывистых движений,

Нынче налетит Земля на ось.

Ляжем дружным слоем отложений,

Чтоб хоть у кого-нибудь сбылось.

Мусор

Снега ждешь, но падают лишь голуби,

Перьями усеивают улицы.

Кошки отгрызают птицам головы,

Чтоб потом на солнце сыто жмуриться.

Перья прорастают в небо крыльями,

Кисок бабы-дети душат-тискают.

Но раскрылись утром в лужах лилии

И помойки встали обелисками.

Это скоро будет, будет холодно,

Значит, за ночь вымерзнет все лишнее.

А пока что крысы правят городом

И висит безумие над крышами.

Лест глаголит

Ворона выронила перо.

Сорока подарит перо второе.

А с парой пёрышек — я герой,

А с лапкой кролика — круче втрое.

Отдашь ли, белка, ушную кисть,

Хозяин, вырвешь из лапы коготь?

Осина, ты обещала лист

С макушки самой лесного бога.

Корона вырастет тьмой рогов,

Из кроны выпадет, хрустнув, ветка.

Деревья выйдут из берегов,

И свет погаснет для человека.