Генерал, руководивший охраной президента СССР: "В первый день ГКЧП Горбачев запросил бутылку «Московской», 0,75"

Вернулся в Москву Горбачев вместе с Александром Руцким (за спиной). «Ни на какие сделки я не пошел. Занял твердую позицию», - заявил тогда он журналистам прямо в аэропорту. Это было начало развала СССР. Фото: STEPHANE BENTURA/AFP/East News

31 год назад в Советском Союзе случилось то, что одни называют путчем, другие - ГКЧП. Восемь человек из верхушки власти, среди которых были и руководители силовых ведомств, решили отстранить от власти Михаила Горбачева, чтобы «не допустить развала страны». Из-за этого в Москве, а потом и в других городах люди под предводительством Бориса Ельцина вышли на улицы, а путчисты ввели в город войска. Все это время президент СССР Михаил Горбачев был с семьей в отпуске в Форосе.

Начальник службы охраны первого лица государства, генерал-майор КГБ в отставке Вячеслав Генералов в беседе с «Комсомольской правдой» детально восстановил те 4 дня, которые потрясли мир.

Генерал-майор КГБ Вячеслав Генералов.

Фото: wikimedia.org

«ЧЕРТ С ВАМИ!»

- Когда и с кем вы прибыли в Форос?

- 18 августа днем. К Горбачеву ехали люди, которые болели за страну. Чтобы принять конкретные, действенные меры. Ввести чрезвычайное положение. При котором можно использовать армию, в частности, для уборки урожая. И другие средства.

- Вы летели вместе с ними?

- Да, в Крым летели члены Политбюро – Шенин, Бакланов, Болдин, а также генерал армии Варенников (Главком Сухопутных войск — ред,), генерал-лейтенант Плеханов (начальник Службы охраны КГБ СССР — ред.) и я. Общались в самолете, мы же все друг друга знали. Рассуждали примерно так: надо прийти к Горбачеву и доложить о ситуации. Убедить его, что он не прав. Чтобы принял решение: либо ехать с нами, либо подписать бумагу, что вводится чрезвычайное положение.

- Кто встречал в Крыму?

- 9-й отдел КГБ по Крыму. Руководство аэропорта Бельбек. И местные военные чины — Варенников же был замминистра обороны.

- Доехали без помех, президент вас ждал?

- Доехали в Форос быстро. Горбачев не ждал нас. Когда ему Медведев, начальник его личной охраны, доложил, что приехала группа таких-то, Горбачев отреагировал так: а что это они мне ничего не сказали? Я не готов. Но Медведев ему говорил, что приехавшие очень хотят встретиться.

- И он встретился?

- Болдину он доверял как самому себе. Бакланову президент тоже верил — как и Крючкову (которого в тот прилет не было — ред.).

- Где общались?

- В кабинете Горбачева, на втором этаже главной дачи.

- Дверь была закрыта, но вам было слышно, что происходит?

- Конечно, в самом кабинете охраны не было, но слышно было хорошо. И разговор становился все громче . Особенно было слышно Варенникова. Но сначала Горбачеву говорил Болдин. А тот даже не реагировал. Как будто ничего не происходит. Потом Бакланов начал — опять молчание. И тут Варенников: «Да вы понимаете, что творите, что страну разоряете?!». Громогласный был генерал.

- Что отвечал президент?

- Поначалу не было слышно — он, скорее всего, не знал, что ответить. Каждый задавал вопрос. Шеин спросил: чем будете убирать урожай, где люди, где техника, где горючее? Он молчит. -Ну так вы же сами хлеборобом были, орден за уборку зерна получили?! - А он молчит!

- Горбачев в итоге всех послал?

- Было так. Выслушали все. Кто-то сказал ему: «Михал Сергеич, мы вам предлагаем - поехали вместе в Москву. Там соберем всех руководителей и примем решение». Горбачев: «Никуда я не поеду. Я болею». Они ему: «Ну тогда подпишите бумагу от своего имени, что не против, а мы сами соберем». Он: «Ну езжайте и решайте. У вас там Янаев, Павлов». И все сказали: «Жаль конечно, Михал Сергеич».

- И все — на том и расстались?

- Все, выходя из кабинета, прощались с ним за руку. И он сказал: «Черт с вами, делайте, что хотите!». И ушел обратно в кабинет.

«ЧТОБ НИ ОДИН ВОЛОС НЕ УПАЛ!»

- Вы остались?

- Это было распоряжение Крючкова и Плеханова. Было сказано Медведеву Володе: «Тимофеич, ты езжай, чтобы тебя не замазывать. Ты тут ни при чем. Тебе в отпуск пора. А Вячеслав тут останется и разберется со всем». Этот разговор был в служебном корпусе.

- А будущие члены ГКЧП сразу уехали?

- Нет, они пришли в служебный корпус. Начали обсуждать разговор с Горбачевым. Каждый свое мнение высказывал. Предлагали, какие варианты могут быть. Кто-то сказал: соберем Янаева с Павловым в здании правительства и решим. И улетели в Чкаловский.

- Кто казался главным из тех, кто излагал требования?

- Идеологами были Крючков и Бакланов. Варенников немножко так... шашкой махал. Грозился: я поеду, подниму Киевский военный округ. И он из Бельбека улетел не в Москву, а в Киев. Остальные - в Москву, но там Павлов был никакой, и Янаев - тоже был поддатый, решений не принимал. А Болдин, несмотря на то, что больной был, пытался решать вопросы.

- А вы?

- А я получил указание, чтобы ни один волос с головы президента не упал. Это Плеханов передал мне слова Крючкова. И я остался обеспечивать безопасность Горбачева. Но вообще охрана президента входила в мою обязанность.

- Людей для усиления с собой привезли?

- Никого не привозил. Там было достаточно сил и средств. Я не менял систему охраны. Ни моряков, ни пограничников, ни 9-го управления КГБ. Как было расписание заступления на посты — так и осталось. Единственное, с 18 на 19 число пришел ко мне Черняев (помощник президента — ред.): Горбачев просит, чтобы по усиленному варианту охраняли. Это значит, увеличить число постов. Я собрал всех старших 9-го управления: Как считаете, сможем по усиленному вариант круглые сутки работать? Они говорят: Не сможем, люди упадут. В основном говорили: По усиленному варианту будем только ночью.

- А что личная охрана?

- Они говорят: Мы будем по усиленному круглые сутки. Ну, ребята, ваше дело. И они встали: один у входа, другой на этаже, с другой стороны дома. Днем с пистолетами, ночью с автоматами.

- Сколько всего человек в те дни охраняло Горбачева в Форосе?

- Порядка 190 человек. Не считая моряков, пограничников и местные силы от КГБ и МВД. Они по периметру оперативно охраняли.

«НАДО МАНУАЛИСТА»

- Чем тогда болел Горбачев?

- Радикулит. Там доктор был, знаменитый мануальный терапевт Лиев, в Ялте в санатории работал. И его привлекали, чтобы подлечить Горбачева. Его личный врач, Борисов, сказал: надо мануалиста. Самый близкий был Лиев. Его привезли — Горбачеву понравилось. Лиев говорит: Я к вам завтра еще приеду. Тот ему — ну приезжай. И приезжал он к нему три дня подряд.

- Вы должны были получать информацию от медиков о том, что происходит с охраняемым вами лицом - с его здоровьем?

- Ничего подобного! Это категорически запрещено. Когда приезжал отдыхать генеральный секретарь — то заряжались ближайшие крупные больницы. И мы проверяли круг лиц, врачей, которых можно привлекать смело. Конечно, Лиев был допущен к особой группе.

- Радикулит не мешал Горбачеву двигаться?

- Он и на пляж ходил. И в горы ходил, с Раисой Максимовной. Ну, до 18 августа.

- А потом?

- Ему описали ситуацию. Он стал бояться. Отменил после этого прогулки.

- Горбачеву предлагалось вылететь в Москву 20 августа - на подписание Союзного договора ?

- Черняев с секретаршей и дочь Горбачева с зятем должны были улетать 19 числа. По плану. Я их должен был проводить. Но они сказали: не летим, останемся здесь. Я Черняева позвал: Михал Сергеевич собирается 20-го лететь?— Нет, он не полетит. Я — как, его же самолет стоит в Бельбеке? Договор же надо подписывать в Москве? - Он не хочет лететь.

- Вы слышали лично от президента желание выйти или выехать за пределы госдачи?

- Горбачев меня хорошо лично знал, но в Форосе он принципиально со мной не общался. Видел меня, конечно, но не здоровался. Видит — охрана стоит, ну что еще нужно.

- А его жена или дочь с зятем?

- Нет, со мной они не общались вообще. А я видел: пошли на пляж, в кино, на прогулку. Но у нас не принято маячить у охраняемого лица на глазах.

ЗВОНОК ПРИМАКОВУ

- Горбачева на 3 дня в Форосе полностью лишили связи?

- Ему отключили спецсвязь с самого начала. Потому что Михал Сергеич любитель такого: Выйдите все, я сейчас созвонюсь. Он бы начал созваниваться с Колем, с американцами посоветовался бы. И принял решение, как ему сказали. Поэтому решили: спецсвязь отключена, городская связь работает. Мне сказали: связь включается в Москве. Доложим — и решим, включать или нет.

- И за эти дни Горбачев никуда не звонил?

- Он позвонил 18-го вечером Примакову, который отдыхал в соседнем пансионате ЦК, рассказал про приезжавших. Не знаю, что ему ответил Примаков. Но больше о нем Горбачев не вспоминал.

- А у вас связь была?

- Была связь и в служебном корпусе, где охрана, и в машинах. Когда Черняев мне сказал: включи спецсвязь Горбачеву в кабинете, я ему объяснил, что включаю не я, а в Москве. Я предлагал: хотите, подгоню машину к подъезду резиденции - пусть оттуда куда хочет звонит. Черняев: нет, он хочет только из кабинета.

- Боялся лишний раз куда-то выходить?

- Было видно, как он 18 августа испугался. После этого они постоянно собирались с Черняевым. И ролик в доме записал, как он ограничен в действиях. Помощница Черняева с кассетой с этой записью попросила выезд за территорию, в Мухалатку — чтобы позвонить родным, у нее болел кто-то. Я дал ей машину. Без сопровождения. Она могла видеть, что ничего нигде не перекрывают, но кассету передать никому не смогла .

- Вам докладывали, что к КПП приезжали люди, депутаты, желавшие встретиться с Горбачевым?

- Нет, первый раз об этом слышу. Был один корреспондент из Москвы, который через хозяйственные ворота пытался проникнуть — его пограничники задержали и мне позвонили. Я сказал им сдать его местным органам в Ялту. Раньше, до августовских событий, крымские театры хотели встретиться.

- Телевидение и радио отключали?

- Телевидение и радио не прекращало работать. Когда строили дачу, специально для нее построили и вышку. А вышку не отключишь. Говорили, какой-то приемник нашли на чердаке. Но на чердаке у него все чисто, аккуратно. Не мог там никакой старый приемник валяться. У Горбачева стояли японская и немецкая аппаратура, аудио и видеоцентр.

- И он все дни мог видеть, что показывало советское ТВ?

- А он и видел. Они видели — и потом сидели с Черневым и обсуждали, как выйти из этого положения. Вот что их волновало.

- Зять Горбачева позже вспоминал, что видел суда на воздушной подушке, которые шли к Форосу со стороны моря.

- Это выдумка. У нас два корабля стояли. Один на ближних подступах, другой в 15 милях от берега. Никого бы не подпустили. Все требования оставались. Ближний корабль не допускает подводных пловцов, лодки, с которых могут высадиться на берег, а дальний прикрывает зону со стороны открытого моря. Приезжало первое лицо — выставлялась такая система.

«МОЖНО ВОЗЬМУ 4 БУТЫЛКИ»?

- Изменилось снабжение, или запасы имелись?

- Запасов продуктов никогда не делали. Для первого лица делается все свежее. Каждый день на спецбазу выезжал сотрудник охраны Федулеев. Он брал те продукты, которые ему говорили повара, может, Михал Сергеич, Раиса Максимовна. Он набирал все, что надо, и привозил сюда. Никто ни в чем ограничивать не хотел. Спецбаза 4-го главка работала круглосуточно. Была под Ялтой.

- У вас был сухой закон?

- У нас — да.

- А у Горбачева?

- Запрашивал водку «Московскую», 0,75. Серьезно. 19-го заказал. Федулеев мне говорит: можно, я возьму 4 бутылки водки? Я говорю: бери, сколько надо. И его же охрана докладывала, что Черняев с Горбачевым и Раисой Максимовной и зятем там квасят маленько. И обсуждают, что делать дальше. Они расслаблялись почему? Очень сильно боялись. Очень. Это трудно передать словами — но внешнему виду было сразу видно.

«ЖДАЛ РАЗВЯЗКИ»

- Что было в последний день ГКЧП?

- Мне 21-го августа позвонили. Сначала сказали — от Ельцина направляется самолет с группой товарищей. И в то же время мне позвонил Крючков: мы вылетаем к тебе, пришли машины. Я приехал, встретил их, привез. Руцкой прилетел позже. Они позвонили мне, сообщили что прибыли, я сказал, что дам команду, чтобы их пропустили.

- Как вел себя президент СССР?

- Горбачев вел себя... так, нагловато. Я его предупредил, что приехал Крючков с командой и сейчас приедет команда Руцкого. Он сказал: «Крючкова принимать не буду, а Руцкого ко мне пришли». Это все через Черняева. Горбачев ждал развязки — приедут его арестовывать или спасать. И когда Руцкой приехал — понял: будут спасать.

- Руцкой прилетел с вооруженными курсантами?

- Я их всех оставил в Бельбеке. Не знаю, какие они курсанты — небритые взрослые дядьки в расстегнутой форме с автоматами, снятыми с предохранителей. Я им сказал: Оружие на предохранитель, кто- то тронется — открываем огонь. После этого тихо-мирно было.

- Долго Руцкой общался с Горбачевым?

- Минут 15. Потом к нему прорвался прилетевший с Руцким секретарь ЦК . Горбачев сказал: «Полетим в Москву, там все решим». Когда я колонну формировал, уже стемнело, наверное, в районе 9 вечера.

- А с главою КГБ президент так и не поговорил?

- Нет. Крючков все это время был у нас, во второй резиденции. Никто ничего не ел, не пил — не до этого было. Я составил кортеж для себя и для Горбачева — по всем канонам. Первым ехал я, потом ехала выездная охрана, потом Горбачев с Раисой Максимовной, дочь с зятем в отдельной машине, еще выездная охрана, Черняев со своей секретаршей. Колонну Руцкого поставил после. Кортеж приличный был.

- Как решили вопрос с вооруженными курсантами?

- Когда приехали на аэродром в Бельбек — я остановил Горбачева у нашего самолета. Руцкой выскочил: Михаил Сергеевич, полетим на нашем! Я: у вас же там люди. Он: я их всех выгоню. И выгнал всех из Ту-134-го, посадил туда Горбачева с семьей, с личной охраной и врачом и Крючкова взяли с собой, для страховки. А этих курсантов я заставил разоружиться — и в резервный самолет Горбачева. Ими командовал бывший министр внутренних дел Дунаев. Он мне: Я вас сейчас арестую! Я: какое вы имеете право? Он: у меня пистолет есть! Я: у меня тоже есть. Ну и всех посадил. Первым взлетели Горбачев с Руцким и Крючковым, вторыми мы.

- Какой из четырех дней был самым тяжелым лично для вас?

- 21-е число. Когда все эти люди собрались — и я не знал, как поведут себя ельцинские ребята. Если б они были воинственно настроены, могло быть между моей охраной и той охраной... понимаете?

- Перестрелка?

- Да. Если бы те спровоцировали — наши бы пошли точно. Их задача — защитить Горбачева. Месива бы не было — два-три трупа, и все закончилось. С той стороны неподготовленные ребята были, понятно. Ну какие они трезвые — явно где-то уже постояли. Явно взяли их с объекта, чтобы усилить впечатление от этой делегации.

- Если бы из Москвы глава КГБ Крючков вам отдал приказ на арест Горбачева и доставку в столицу — выполнили бы его?

- Не было бы такого приказа! Вообще! Я знаю Крючкова, и знаю, что могло бы быть. Какой смысл? Не переворот, не революция. У нас борьба за состояние своей страны. Что сделать, чтобы сохранить хотя бы то, что осталось? Никто не хотел власть брать из тех, кто был в ГКЧП - они все обладали достаточной властью.