Егор Кончаловский: Запад 30 лет шлепал животом и учил нас, чумазых. А мы — копили силы
Российский кинорежиссёр, сценарист и продюсер Егор Кончаловский
Фото: Иван МАКЕЕВ
ОНИ — ВЫСШАЯ РАСА, А МЫ ТУЗЕМЦЫ
- Егор Андреевич, вы человек творческий, тонкокожий. Как вам дышится в России?
- Я разочарован. Запад нас обманул. После развала СССР нам казалось, что вот-вот станем частью Европы, грандиозного свободного мира от Лиссабона до Владивостока, будем пользоваться кредитными картами в дорогих магазинах Парижа. Но то, что нас обманули, я почувствовал еще в начале 90-х, когда уезжал из Великобритании. Запад тогда смотрел на нас совсем не так, как нам бы хотелось.
- А как вам хотелось?
- С уважением. Как на людей, принадлежащих одной цивилизации. Оказалось, нет. Один английский профессор-русофоб сказал: знаете, в чем загадка русской души? В том, что русские - белые. Я слушал в Москве, что их экспаты говорят про нас.
- Что услышали?
- Что туземцы все мы – иракцы, югославы, сербы.
- А они – высшая раса?
- Грубо сказано. Скорее так - у белого человека дополнительное бремя – учить всех нас, чумазых. При том, что Россия в 90-е годы во многом разворовывалась благодаря этим экспатам. Например, в нашем бизнесе, в рекламе самыми коррумпированными считались как раз англосаксы… Что очень прискорбно. Была же американская мечта!
ТЕПЕРЬ ВСЕ РУССКИЕ - ПЛОХИЕ
- А по-моему, все логично - мы учились у Запада, и тот вел себя соответствующе - как учитель. Снисходительно. Но мы сами выбрали себе роль ученика. Режиссеры учились снимать, как в Голливуде. Бизнес учился создавать эффективные предприятия. И все мы, разинув рты, впитывали западную цивилизацию, мечтая оказаться в ней.
- Конечно! Когда я служил в Советской армии в 1986 году, система уже теряла веру в себя. На политинформациях все сидели и спали. Помню разговоры с отцом и это ощущение – нам не хватало воздуха. Казалось, вот-вот откроется великолепный мир. Но он открылся ровно на секунду, удобную Британии и США… А потом - раз. И мы уже не слышим: хороший русский или плохой русский? Нет. Теперь все русские плохие! И как быстро деградировали ценности Запада, которыми они бравировали, – свобода слова, равенство перед законом, неприкосновенность личности. Все исчезло. В Британии за 8 лет (в конце 80-х – начале 90-х) я не видел ни одной драки. Неприкосновенность! Выйди из паба пьяный, ори, но трогать никого нельзя. А теперь - все пропало. Наверное, потому что Запад расслабился. Ему всегда нужен спарринг-партнер.
- Как СССР когда-то?
- Конечно. Если ты будешь боксировать с бабушкой на ринге, хорошим боксером не станешь.
- Теперь-то он получил хорошего соперника?
- Поздно! Он 30 лет не тренировался! Он уже толстый и шлепает животом. А спарринг-партнер Россия тихо копила силы, чтобы однажды сделать необходимое.
ТРУДНО ВЕРНУТЬСЯ В СССР
- И что дальше?
- Я говорю о трагедии! Мы много лет жили ради американской мечты. Ну, кому не хочется дом! Джип! Бассейн! Институт, хорошая работа, ездить на Мальдивы.
- Уверен, всем примерно этого хочется.
- Но эта мечта разрушилась. Я ведь тоже хотел ездить на дорогом автомобиле, отдыхать заграницей…
- Как раз у вас, почему-то я уверен, с этим все хорошо. Ваша-то американская мечта исполнилась?
- Не могу сказать, что я с большим удовольствием куда-то отъезжаю - идет военная операция. Даже не очень прилично вот так гламурненько ездить. А с другой стороны – зачем? Наблюдать, как умирает тот прекрасный Запад, который мы любим до сих пор? Мы же любим Флоренцию, правда? Музеи, гиннес в ирландском пабе, английские газоны. Запад куда-то пропал удивительно быстро. И мы остались сами по себе. Со взором, обращенным внутрь. И, на мой взгляд, это очень хорошо.
- А что хорошего? Большинство моих знакомых до сих пор мечтают учить детей в Европе. Любой деревенский житель России мечтает о лужайках, доме и пабе. Чем вы замените эту американскую мечту? Возвращением в Советский Союз?
- Мир уже таков, что очень трудно, «клаустрофобично» вернуться в СССР. И не надо расстраиваться, на мой взгляд, что мы сейчас не можем ответить на этот вопрос – куда мы идем? Например, по инерции замечаю какой-то кинофестиваль в Европе. А потом вдруг понимаю - это перестало иметь значение… Помню, Меньшов получил за «Москва слезам не верит» Оскара и все в Советском Союзе рукоплескало, бурлило! Но ему дали приз за историю абсолютно американскую. И когда Михалков получил статуэтку, он радостно заявил - это первый Оскар новой России! Так было это важно! Помню Каннский фестиваль, когда отцу было дико важно взять приз, потому что от этого зависела его дальнейшая судьба на Западе. Вот в такой мы жили системе вероисповеданий.
ПАЛЬТО МИХАЛКОВА
- Не уверен, что кинофестиваль в условном Урюпинске заменит Канны или Оскара. Разве европейские награды – не настоящее мерило кино-таланта?
- Мы сами сделали их мерилом из-за советской жизни. Когда святая вера и чистая наивность советского человека в конце 60-х была подпорчена зачатками потребительского общества. Помню, и система стала мягче - на иностранках стало можно жениться. И выпустили кое-кого за границу. Помню разговор: Сергей Михалков и два его сына. Он говорит: кому отдать пальто? Мой папа: мне! Никита: нет, мне! Папа говорит, почему тебе, Никита? Тот: потому что я не выездной! (смеется) Мы сами сделали Запад - мерилом качества нашей работы.
- Допустим, нет теперь Запада. И что? Победу в урюпинском кинофестивале предлагаете считать серьезным достижением? Никто не согласиться.
- Это верно. Только мы не изолированы. Если брать по количеству стран и населения, то с нами не дружат лишь 15-30% мира. Мы найдем новые пространства и мерила. China Film Group по капитализации больше, чем все пять major американских! А индийский Болливуд делает 2 тысячи фильмов в год. Я убежден, что появится новая общность стран, где Россия будет играть влиятельнейшую роль, если не главную.
ПРОЛУОСТРОВ РОССИЯ
- Все ли в семье Михалковых-Кончаловских за спецоперацию?
- У нас семья большая. Тещи, бабушки, прабабушки... Одна прабабушка за, другая против войны вообще и спецоперации в частности. Но я считаю, что это больше, чем просто операция. Это столкновение цивилизаций, в котором Россия стоит на стороне света, а Запад встал на путь сатанизма. И мы сейчас сражаемся с такими ценностями, которые для нас просто противоположны, абсолютное зло. К сожалению, это происходит на территории, где много веков назад прошла трещина между западной и восточной цивилизациями.
- Простите, но трещины по всему миру. Между Китаем и Вьетнамом, на ближнем Востоке, в Африке их не счесть. У каждой страны есть свои неприятели. И кровь братскую они пока льют.
- Согласен. Мы привыкли думать, что главное происходит в Европе. Что битва Белой и Алой Розы с 15-ю тысячами рыцарей ценней, чем заварушка в Китае и Монголии с парой миллионов участников. Хотя Европа – лишь полуостров нашего огромного континента.
- Это наш полуостров? Мы, русские, кто? Европейцы?
- Он будет наш в какой-то момент. Думаю, что скоро. Но пока многие в растерянности. У моей дочери, которой 21 год, трагедия. Она выстроила свою перспективу бизнеса в Инстаграмме. Она планировала, что будет миллион подписчиков, линия одежды, искусство, книжки. Понимаете? А - раз! И все рухнуло!
Но я с оптимизмом смотрю в будущее, потому что мы будем на месте рухнувшего мира мы искать, придумывать нашу новую систему.
ПОЧЕМУ УКРАИНЦЫ ВОЮЮТ ОСТЕРВЕНЕЛО
- В одном из интервью вы сказали, что Россия действует в Украине как в уличной драке. Чтобы уцелеть, пришлось бить первым. Но когда бьешь первым, не несешь ли ответственность за жертвы? Например, среди мирного населения?
- Наверное, да. И надо быть готовым нести эту ответственность. Но даже при этом, поступать так, как ты считаешь нужным и правильным. А в нашем случае - единственно возможным образом. В некотором смысле это гражданская война. Мы воюем с такими же, как мы. Поэтому и воюют, кстати, украинцы достаточно остервенело.
- У них свои убеждения.
- Конечно. Просто плохо, что это происходит на территории Украины - это могло бы происходить в другой стране. Бывали в истории случаи, когда борьба России за выживание, интересы и статус, происходила на чужих территориях. И сейчас идет борьба не против Украины, а против тех, кому важна или очень слабая Россия, или отсутствие России, или разделенная Россия, или неуютная Россия, или Россия вся в ранах, в горячих точках.
ПОКИНУВШИХ СТРАНУ ЖАЛКО. НО ЭТО НЕ ПРЕДАТЕЛИ
- Сейчас семья Михалковых похожа на бастион государственной позиции посреди интеллигентской фронды. Говорят, 90 % творческой интеллигенции скептически относятся к СВО.
- Я не считаю, что большинство творческих людей против спецоперации. Те, с кем я общаюсь, как правило, болеют за наших, за победу. Мой отец никогда не был певцом России, он всегда ее критиковал. Но последнее, что я от него слышал: то что мы делаем сейчас, это отвага. Отвага – выступить против всего мира. Но с другой стороны, очень плохо, когда людей, покинувших страну, бескомпромиссно называют предателями, продавшими родину за 30 серебреников. А они, например, всю жизнь работали, и просто хотят под конец пожить в Италии…
- А еще хотят свободно высказывать свое мнение, как Галкин, например?
- Не хотел бы я оказаться на месте этих людей, кто, скривив лицо в неловкой гримасе хвалит или ругает. Не важно, на чьей они стороне. Когда человеку говорят: «отнимем визу у сына в Лондоне» или: «конфискуем твою квартирку в Монако». Банальное принуждение.
- Но и в России, если скажешь что-то не то, могут и гастроли отменить, и дело завести.
- Я понимаю. Но на Западе даже выбора не дают. Даже промолчать ты не можешь. Я видел такие выступления, и мне очень жаль этих людей. Это и есть конец мечты.
- То есть условные Галкины из-за границы язвят по принуждению?
- На мой взгляд, да. Причем, принуждение может быть в окружающей атмосфере. Рукопожатный ты или нет... И не то, что потом эти люди себя не простят. Они могут и не испытывать никакой вины. Но не забудут они это, уж точно.
ПРО ПЕРЕГИБЫ И ПОБЕДУ
- А не жаль вам тех, у кого за пару слов, за фразу, отменяют концерты в России?
- Конечно, у нас тоже перегибы. Что вы хотите? Да, война сейчас более техническая, более интересная, хайповая, более видеопригодная, чем наша Великая Отечественная, когда все в крови, в грязи, в поту, в гное, страх и ужас. Но от этого она не менее ожесточенная. Сейчас война идет с большей яростью не в окопах, а в СМИ, экономике, дипломатии, торговле.
- А если военные действия затянуться? Гайки-то все крутятся и крутятся….
- Были ожидания, что мы как нож через масло пройдем. Но противник, оказывается, подготовился. Немцам потребовалось восемь-девять лет, чтобы превратиться в Третий Рейх. А тут – тридцать! И мало победить военной силой. Вопрос этой денацификации – очень серьезный. Как ее делать? Чтоб переучить людей, это займет десятилетия.
- А что такое победа, по-вашему? Что ей станет?
- Мы должны дойти до такого предела, который будет ощущаться нацией, государством, народом, - победой. Ведь бывают такие победы, которые ощущаются как поражение.
НАЧНУТ ШАРАШИТЬ КИНО ПРО ДОНБАСС
- Позвонил с Донбасса мой приятель – чиновник. Говорит - бойцы не очень знают, за что воюют, поэтому нужна, мол, качественная пропаганда. Кино поможет?
- Нельзя построить идеологический кинематограф исключительно по госзаказу. По-вашему, как должно быть? Государство говорит: раньше мы давали деньги на комедии и боевики. А сейчас - только на фильмы про Донбасс или про русского офицера? Так это не работает. Были попытки и про Крым что-то сделать, и про героев. Но когда в фильме есть заказ - получается агитка.
Фильмы должны быть талантливыми, чтобы хватали за сердце. Военные говорят: дайте нам патриотические кино. Это как когда-то стало модным фэнтэзи, все пошли его снимать. Боюсь, так же все начнут шарашить про Донбасс.
Я лично считаю, что новейшую историю снимать еще рано. Надо чуть-чуть отойти, осмыслить ее, а не просто кричать лозунги.
ЧЕРЕЗ ГОД ВСЕ БУДЕТ ПО-ДРУГОМУ
- Как нащупать неуловимую национальную идею? Мы рушим старый мир, не зная новый?
- Нам плохо было в том мире.
- Но мы же идем в пустоту, неизвестность.
- Ну, почему? Думаю, на будущий год мы уже будем жить в новой системе координат.
Пустота заполнится. Мы после американской придумаем себе новую мечту. И это прекрасно. Ты ушел из ненавистного тебе коллектива, смотришь вокруг: так, чем я сейчас займусь? Мы – новая Россия - молодые, богатые, здоровые, с хорошим оружием и мускулами. Разве плохо?