Александр Горбатов в роли Шаляпина. Фото: Канал «Россия 1»
Много было у Шаляпина в голове ерунды.
Благоговейный миф о нем слегка развеял друг его сердечный и первый наш импрессионист Константин Коровин - оставив мемуар, легший в основу сценария. Федор Иваныч предстал там сущей двухметровой дитяткой, местами несносной. Вмиг со всеми дружился, со всеми на пустяках ссорился. Ел в три горла. Пел в четыре. Заедался с дирижерами. Изменял первой жене со второй. Войдя в известность и амбицию, требовал в контракте птичьего молока: тысячу за выход, абонированную на год ложу для Горького и двух солдат с саблями - репортеров распугивать. Директор Императорских театров Теляковский хохотал и подписывал: все равно, говорил, кроме денег, ничего не дам - а контракт он так и так потеряет. И Шаляпин тут же терял контракт.
Любил выставлять себя радетелем за народ, но крестьян робел, ибо видел впервые. Говорил, что их специально спаивают, для темноты, а в ответ слышал: «Да ведь и ты, Федор Иваныч, выпить не дурак. Кто ж тебя неволит?»
Всерьез относился только к делу: петь мог в охотку ночи напролет, оперы учил целиком вместе с женскими партиями для лучшего понимания. Был крайне благодарен трагику Дальскому за науку: любую арию сперва прочесть вслух стихами и разобраться в персонаже драматически.
Далее все сошлось. Великан. Трудоголик. Мощный голос. Умение подать характер. Упор на русскую оперу поперек иноземного репертуара ровно в миг зарождения национализма, плода растущей грамотности масс.
Относились к нему, как к Высоцкому: с обожанием, панибратством, сплетнями и байками, «как мы с Володей бухали». С «Федей», кажется, тоже бухало раз в сто больше народу, чем он встречал в жизни.
Среди тех, кто «бухал с Федей», были и сценаристы Назарова и Эзугбая. Для того, чтоб тепло отнестись к буйным чудачествам большого ребенка и с почтением - к его мощи и труду, надобен масштаб и такт, которого у авторов байопика и на грош не водилось (режиссера Анашкина тоже касается). Они, по сути, и есть та публика, что истово рукоплещет кумиру, а после рассказывает всем, какой он в жизни хабал, бухарик и сукин сын. Более-менее верную интонацию выдерживает исполнитель коровинской роли Александр Яценко - но то заслуга артиста, а не постановки.
Теляковский там лебезит перед звездой, как усердный халдей (директор театров был к царю вхож). Дальский, вместо того чтобы делу учить, писает с парапета в Неву. Мегасановник Всеволожский вместо державного облика носит филерские усики. Всех их, вельмож и трагиков высшего ранга, играют артисты мощного комического темперамента Каморзин, Алмазов и Цапник - что превращает закат империи в сущий хармсовский балаган.
«Куда прешь!» - любимой фразой вахтеров кроет Шаляпин рабочих сцены (стычка была, но плебейские формулировочки - на совести авторов). «Здесь люди работают, а вы скандалите», - словами регистраторши поликлиники отвечает ему Коровин.
- Il basso (бас)! - Сама дура! - обмениваются репликами будущие супруги, Шаляпин с балериной Торнаги. Впечатление, что едкие коровинские мемуары дали авторам карт-бланш на дворницкий слог и дворницкое поведение персонажей. А чтоб зритель не серчал, герой то и дело вспоминает, кто он, и запевает песенку басом Ильдара Абдразакова.
Как-то Козинцев, рассвирепев на гайдаевские «12 стульев», писал: «Жлоб прочитал сочинение двух интеллигентных писателей». Так и здесь: жлобы прочитали сборник анекдотов из жизни великого артиста.
Вот он у них и кобенится. На полслове обрывает Ключевского. Ставит на место Рахманинова. Впрягается в бричку с Дальским. Даже «В Мариинку!» у него звучит как «В Маринку!».
Зрительницы сладко обмирают. Абдразаков, говорят, отлично звучит (и впрямь отлично).
В Горбатове, говорят, как в Шаляпине, два метра росту (так и есть). Чего ж вам боле. Отличная постановка. Жизненная.
«Шаляпин»
2023.
Реж. Егор Анашкин. Окко
СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ
Урганта и Нагиева вырезали из нового фильма, а Пушкин и Гоголь стали героями ужастика (подробнее)