Наталья Жванецкая: «Еще в начале нашей семейной жизни, Миша сказал мне: никогда не читай мои письма и никогда не спрашивай, откуда я пришел»

Наталья Жванецкая.

Фото: Анастасия ПЛЕШАКОВА

6 марта - 90 лет со дня рождения Михаила Жванецкого. В этот день на доме, где он жил, в центре Москвы откроют мемориальную доску. Её сделал скульптор Владимир Соскиев. Он же - автор памятника, который установлен на Новодевичьем кладбище на могиле Жванецкого. О том, как будут отмечать юбилей писателя, на Радио «Комсомольская правда» рассказала его вдова - Наталья Жванецкая.

- Мемориальную доску я видела только в макете, поэтому для меня это тоже будет открытием, - говорит Наталья Жванецкая. - 5 марта откроется выставка в Старопименовском переулке в Галерее Artstory, посвященная Мише. 31 марта пройдет гала-концерт в «Барвиха Luxury Village». Это первый концерт после Мишиного ухода. Артисты Юрий Стоянов, Игорь Золотовицкий, Сергей Маковецкий, Павел Деревянко, Нонна Гришаева... будут читать произведения Жванецкого, которые выбрал для этого вечера Евгений Гришковец. Потом на базе этого концерта выйдет несколько версий фильма – для кинотеатров, онлайн-платформ и одного из телеканалов.

- Где же этот дом, на котором установят мемориальную доску? Не все знают, где жил Михаил Михайлович.

- Это дом на углу Лесной улицы и Тверской. В 1990 году мы переехали в эту квартиру. Долгое время мы жили в ней, там родился наш сын Митя. А когда мы переехали за город, Миша каждый день приезжал туда как на работу. Это был его рабочий кабинет, его холостяцкая квартира. Наверное, там он чувствовал себя свободнее, чем дома, где семья, ребёнок, няни, коты, собака, тётушки, водитель…

Из этой квартиры он мог пешком дойти до своего офиса на 1-ой Тверской-Ямской. Почти каждый день он уезжал на работу. И это было удобно всем. Я ему собирала еду в большую сумку-контейнер: первое, второе, компот и «на перекусить». Ещё не были распространены, как сейчас, заказы еды онлайн. Каждое утро начиналось с этих сборов, и он уезжал работать.

- Вы занимались готовкой и бытом?

- Сначала я готовила, убирала, смотрела за ребенком. Но в какой-то момент поняла, что всё, больше не могу. Потому что вечером, когда Миша заканчивал работать, надо было идти с ним на какую-нибудь тусовку. Миша считал, что жена должна его сопровождать, он хотел, чтобы я ездила с ним на концерты, в театр, на светские мероприятия… А как с маленьким ребенком? Поначалу пыталась Митю брать с собой. Но однажды в Юрмале, когда Мите было совсем мало лет, мы где-то загуляли допоздна, а ребёнок был с нами, он заснул у меня за спиной. И я просто забыла Митю в ресторане. Мы пошла к выходу и по дороге я вспомнила, что у меня было что-то ещё, кроме сумки… Когда я прибежала за ребенком, он мирно спал. После этой истории решили взять няню.

- Кажется, что светская жизнь и Жванецкий – это вещи несовместимые…

- Ему нравились тусовки, какие-то большие праздники, особенно в 90-е. Он там со всеми встречался, всех видел, общался. Артисты же не дружат, как обычные люди. У меня 7, 10, а то и больше подруг. Я могу с ними встречаться, разговаривать по телефону каждый день. Миша так не мог. Хотя ему было важно общение, чтобы кто-то позвонил, сказал своё мнение, например, о передаче «Дежурный по стране», которую он вел 19 лет. Он ждал этих звонков и очень расстраивался, если звонков было мало. Обязательно спрашивал, как мне передача? Я всегда говорила: прекрасно, замечательно. А ему нужны были подробности. Ему нужен был собеседник, который бы подтвердил его собственные мысли. Мне кажется, его монологи – это не шутки, не остроты. Он просто так видел мир. У него было парадоксальное мышление. Он так разговаривал, он так обсуждал телепередачу, сидя дома. Сейчас я жалею, что ничего не записывала за ним. Хотя, наверное, было бы глупо: дома включать диктофон и что-то записывать за мужем.

- Это же очень интересно – каждый день слушать Жванецкого. Только проснулся - и уже слушаешь Жванецкого...

- Это быстро перестаешь осознавать. Мы начали вместе жить, когда мне было 24 года, а ему уже 55. Я с ним прожила 31 год и была уверена, что я умная. А когда Миши не стало, поняла, что не такая уж умная… Важны не твои мозги, а кто с тобой рядом, кто твой собеседник.

- Наверное, в любой компании, когда появлялся Жванецкий, все ждали от него искрометных шуток, что он начнет что-то остроумно рассказывать. Насколько было тяжко оправдывать эти ожидания?

- Анекдоты он не рассказывал никогда и даже не запоминал их. Были такие гости, которые иногда просили: «Мишаня, пошути». И тут начиналась странная история, когда он пытался процитировать самого себя. Даже когда он со сцены читал свои произведения, все равно присутствовала импровизация. Он не мог себя учить наизусть. Когда он начинал себя цитировать, это была катастрофа. Было не смешно… Я ему говорила: носи листочки с собой. И он стал носить пару произведений на случай, если его попросят что-нибудь прочитать. Он не мог на заказ пошутить.

- Лично я воспринимаю Жванецкого на слух, мне сложно читать его тексты…

- А я как раз люблю его читать. Когда он выступал, он вытаскивал только первый слой, чтобы была реакция зала, чтобы люди засмеялись. На самом деле в его текстах больше философии. Его не надо читать, как юмориста, Жванецкого надо читать как автора мини-рассказов. Читая его диалоги, вы четко представляете внешность человека, его характер. Михаилыча нельзя перефразировать...

- Дома, в кругу друзей вы тоже называли мужа Михалычем?

- По-разному. Мишастик, Мишаня, Михалыч... Смотря, о чем хочешь с ним поговорить. Если серьезно, то Михалыч. И вот это «надо серьезно поговорить» – для него вообще самая страшная фраза. Он падал в обморок: давай, говорит, начни без этой фразы, я все, что угодно, уже представил.

- У него были близкие друзья?

- Роман Карцев и Виктор Ильченко были его близкими друзьями. У него были друзья со школы, по-моему, в живых уже никого не осталось. Был друг из Израиля. Они подружились в Одессе, ещё когда были студентами. Это был такой… его антагонист что ли. Он всё время Мишу критиковал. Он приходил к нам в гости и начинал критиковать: дом слишком большой, «Мерседес» - вообще нескромно для писателя, жена слишком молодая, ребенок маленький… И когда он уходил, я Мише говорила: я больше его на порог не пущу, он всё время разбирает нашу жизнь. На что Миша мне говорил: Наташа, ты должна понять, у него нет своей жизни. Поэтому он разбирает нашу. Он живет один в доме престарелых в Израиле.

- Вообще Михаил Михайлович был скромным человеком?

- Да.

- И в быту тоже?

- Были вещи, от которых он отказаться не мог. Начищенные ботинки, поглаженная рубашка. В еде - сырники, котлеты. Обычные человеческие потребности, которые несложно удовлетворить. Он не был привередливым, никогда не брюзжал… Я могла пожаловаться, мол, мне уже столько-то лет, здесь болит, там ломит. Он меня сажал перед собой и говорил: ну, расскажи, дорогая, что у тебя болит. Я говорила: «Мне уже 45 лет, это катастрофа, страшно жить, ничего не хочу…». Он меня внимательно выслушивал и говорил: «Я тебя понимаю: ты бедная, несчастная. Единственное, запомни, это еще молодость». После этих слов я сразу выздоравливала.

- Как Михаил Михайлович относился к новому юмору, к стендапу, смотрел ли?

- Он с любопытством наблюдал молодых, Comedy Club он смотрел, говорил - смешные ребята. Немножко «ниже пояса», его это смущало, но потом он тоже привык, что «ниже пояса». Правда говорил: «Я не готов смотреть всю передачу, чтобы услышать пару хороших шуток». Жалко было тратить столько времени.

- Юбилей Михаила Михайловича 6 марта, а 8 марта – Международный женский день. Не секрет, что Жванецкий пользовался успехом у женщин, как любой талантливый человек. Как вы относились к его поклонницам?

- Не было поводов для ревности. Еще в начале нашей семейной жизни, Миша сказал мне: никогда не читай мои письма (или сообщения в телефоне), никогда не спрашивай, откуда я пришел. Я этому быстро обучилась, перестала спрашивать, откуда он пришел и когда будет. Но года через два он меня спросил: «Почему ты не интересуешься моей жизнью, ты не спрашиваешь, откуда я пришел и когда я буду…».

- Поклонницы у подъезда дежурили?

- У подъезда нет, но после концерта очередь с цветами стояла в зале.

- А как люди на улицах реагировали на него?

- Он надевал очки, кепку. Но его всегда узнавали. Мне кажется, ему это льстило. Если к нему никто не подходил в ресторане за автографом, он напрягался. Это же его фраза: не нарушайте моё одиночество и не оставляйте меня одного. Хочется быть популярным и побыть одному. То он хотел быть писателем, то артистом. Ему хотелось быть успешным, обожаемым, чтобы дарили цветы… Как любому артисту. И в то же время он был глубоким настоящим писателем. Это трудно соединимые вещи.

- У Жванецкого был знаменитый портфель, с которым он выходил на сцену, где он хранил свои рукописи. Что с этим портфелем сейчас?

- Лежит дома. Портфель хранится в специальном контейнере со всякими наполнителями. Но с ним произошла странная история. Кожа, из которой он сделан, всегда была мягкая, уютная, как бархат. От времени кожа стерлась и стала почти замшевой. Я его не доставала года два. Недавно вытащила его из контейнера: портфель стал каким-то заскорузлым, как будто бы высох. Как сушеная рыба. Даже не знаю почему. Периодически звонят какие-то люди, хотят купить этот портфель. Но я его никогда не продам.