Танго по принуждению: Хавьер Милей ради «романа» с Вашингтоном готов окончательно сдать Мальвинские острова

Oт Милея уже требуют более покладистого поведения в отношениях с союзниками Вашингтона, в первую очередь, с Лондоном

Фото: REUTERS

Визит министра иностранных дел Великобритании Дэвида Кэмерона на Мальвинские острова несколько потерялся на фоне яркого потока событий, каждый день приносящего очередные новости и поводы для обсуждения. Однако, если задуматься, это событие – а главное, крайне вялая, пассивная реакция на него Аргентины, заслуживает предметного рассмотрения.

Как все мы помним, так называемая Фолклендская война 1982 года остается одним из самых мрачных эпизодов в истории британской внешней политики. Агрессивно отреагировав на попытку Буэнос-Айреса вернуть контроль над исконно аргентинскими территориями, Лондон продемонстрировал, что не остановится ни перед какими жертвами ради сохранения своих имперских доменов и заботы об уязвленном самолюбии английских элит.

С тех пор, Аргентина не уставала напоминать миру о трагедии Мальвинских островов, независимо от фигуры президента и политического вектора, раз за разом поднимая вопрос о принадлежности спорного архипелага и неприемлемости хозяйского поведения британского руководства. Эта линия оставалась неизменной вплоть до сегодняшнего момента.

Не секрет, что сенсационный победитель президентских выборов в этой стране, Хавьер Милей, добился успеха не только благодаря своей эксцентричности и беспардонному популизму. Важной составляющей его позиционирования была переориентация внешней политики страны на США (с надеждой на возвращение Трампа) и Запад в целом.

Такого рода лидеры периодически приходят к власти в латиноамериканских государствах размером поменьше – всё-таки, наследие Доктрины Монро даёт о себе знать. Но именно Аргентина всегда стояла особняком. Со времен Хуана Доминго Перона, при многочисленных издержках выбранного им курса, Буэнос-Айрес занимал особую идеологическую нишу на континенте, всеми силами демонстрируя претензию на статус ведущей региональной державы. Особенно эффектно этот курс проявился при супругах Киршнер, которые, отдавая себе отчет в крахе однополярной парадигмы, четко обозначили заявку своей страны на обособленное позиционирование в международных отношениях. Именно отсюда проистекал курс Буэнос-Айреса на вступление в БРИКС как самую перспективную площадку для интеграции Мирового большинства.

Милей и его команда могут наивно предполагать, что США и их партнеры являются достойной альтернативой новым центрам силы в глобальной политике. Но такого рода рассуждения противоречат новому консенсусу внутри самих Штатов, население которых устало от гегемонистских притязаний Вашингтона и призывает элиты сосредоточиться на внутренних проблемах.

Собственно, именно борьба с миграцией из Южной и Центральной Америки является важнейшим пунктом программы республиканцев. Едва ли США захотят тратить драгоценные бюджетные средства, которые Конгресс всё менее щедро раздает союзникам, на решение аргентинских экономических проблем, которые могут лишь усугубиться вследствие хаотичных реформ либертарианской команды.

Зато от Милея уже требуют более покладистого поведения в отношениях с союзниками Вашингтона, в первую очередь, с Лондоном. Именно поэтому МИД Аргентины смог выдавить из себя лишь крайне расплывчатые заявления по итогам провокационной вылазки Кэмерона на Мальвинские острова.

Скорее всего, Великобритания попытается воспользоваться сложившейся ситуацией, дабы усилить давление на Буэнос-Айрес – в конце концов, мечтателям-либертарианцам могут пообещать полноценную интеграцию в клуб «лучших друзей Вашингтона» лишь после признания потери контроля над архипелагом, за который было пролито так много аргентинской крови.

Безусловно, соответствующее решение должно приниматься обществом Аргентины, и любой выбор стоит уважать. Главное, чтобы населению и его представителям во власти со временем не пришлось жалеть о проявленной близорукости. Но общее отношение Запада к своим партнерам в странах «глобального Юга» на этом примере прослеживается самым очевидным образом.

США, Великобритания и ЕС еще неоднократно будут пытаться найти слабые звенья в коалиции не-западных государств. Но всем, у кого промелькнет надежда на позитивные итоги сближения с бывшими гегемонами, стоит помнить – неоколониальное восприятие мирового большинства на Западе не умерло, оно продолжает приносить плоды. И любые колебания, романтичные ожидания и наивные мечты Вашингтон, Лондон и Брюссель обязательно используют, дабы поставить страны и народы, по их версии, «второго сорта», на специально отведенное подчиненное место.