Звон от Кремля до Гарварда: как работает крупнейший в России колокольный завод

Валерий Анисимов создал крупнейший в России колокололитейный завод, на котором воссоздал утраченные технологии.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

Еще в советские годы уволившись с завода, воронежский литейщик Валерий Анисимов создал крупнейший в России колокололитейный завод, на котором воссоздал утраченные технологии. И теперь его колокола радуют православных в Соловецком, Ново-Иерусалимском, Валаамском, Задонском (США) и других известных монастырях, они установлены на колокольнях Исаакиевского собора, Спасской башни Кремля, Главного храма Вооруженных сил РФ и еще на сотнях российских и зарубежных церквей.

- Добро! - только что остывший колокол поднимают на весу и тяжеленный язык впервые ударяет по его стенке. По цеху разливается раскатистый, гулкий звон и мастера-литейщики, прислушиваясь к нему, остаются довольны: колокол определенно удался. Среди православных есть поверье, что этот звон разгоняет бесов и прочую нечисть, взамен обдавая округу благодатью, и вот уже кто-то из них незаметно крестится.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

- Со временем начинаешь понимать, что Бог миловал, когда в свое время отвел меня на колокола, - тихонечко говорит наблюдающий за процессом основатель завода «Вера» Валерий Анисимов. - Именно это и сохранило меня как в личностном, так и физическом плане. А ведь до этого всякое было: и погони, и перестрелки, и кутерьма ненужная… Многие из тех, кто начинал бизнес в одно время со мной, сегодня покойники — кого-то убили, кто-то от выпивки помер, у кого-то нервы не выдержали… Все же хотели быстрых денег, кто той же водкой торговал, кто оружием, кто наркотой. Но быстрые деньги — это всегда огромные риски, особенно в то время. Приятеля моего, у него еще был первый кооператив в Воронеже, загнали в долги и финал был невеселый — слился он отсюда сначала в Одессу, потом где-то еще обретался, бомжевал, какие-то дачи охранял и там повесился. А с колоколами все ровненько прошло.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

«НЕ УКРАЛ, НЕ ПОЛУЧИЛ, А ЗАРАБОТАЛ!»

Все начиналось еще в 1981 году, когда молодой инженер-литейщик Валерий Анисимов, отработав по специальности положенные три года на Воронежском заводе тяжелых механических прессов, уволился по собственному.

- Хотелось работать на себя, но тогда можно было получить патент на индивидуальную трудовую деятельность только по инвалидности, и у нас в городе таких было только двое - Ицкович и Бернштейн, - смеется он. - Тогда подумал: что я, дурнее их, что ли? Не скажу как, но тоже выправил себе документы инвалида и открыл фотоателье. Помню, вон в том парке стоял и заманивал влюбленные парочки и мамочек с детьми: не желаете фотографию на память? По госрасценкам. Вечером сел, посчитал: мама дорогая - за день заработал больше, чем за месяц на заводе! Не украл, не получил, а именно заработал! И понял, что где-то меня обманывали.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

Параллельно с этим сметливый предприниматель расширил «индивидуальную трудовую деятельность» на предприятия, снимая документальные фильмы об истории и людях того или иного завода.

- Многие директора в то время хотели иметь такие фильмы и за 40-минутную ленту платили по 6500 рублей, - вспоминает он.

Таким образом, к началу кооперативного движения первоначальный капитал у Анисимова уже имелся, и он тут же открыл видеосалон-кафе. Но необычный: с компаньонами снимали свадьбы, после чего пояснял молодоженам: в удобное время те могут приехать в этот салон, перекусить, попить хороший кофе, а заодно фильм о главном событии в своей жизни посмотреть. Понравится — забирайте за 35 рублей.

- За все время всего два или три случая было, когда уезжали, не взяв кассету, - Валерий Николаевич продолжает пересказывать свою трудовую биографию. - Но кафешка просуществовала недолго — помещение было арендованным и бывшие комсомольцы отжали его, выкинули оттуда всю красоту, втащили нелепые лавки из парка и, назвав это «молодежным научно-техническим центром», стали продавать водку на разлив. Предложив, правда, взамен, арендовать здание в центре Воронежа. Чуть позже оказалось — очень это здание к месту и времени пришлось.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

«ВАСИЛИЙ ПЕСКОВ ПОМОГ»

Отпраздновав в 1988 году 1000-летие Крещения Руси, Россия взялась за восстановление святынь. Спрос на церковную утварь был огромный. И вот тут-то обнаружилось, что самая большая проблема возникла с колоколами — в СССР такого производства не существовало, и взять их просто было неоткуда.

- И мне вдруг захотелось заняться этим делом, - говорит мастер. - Подбивал компаньонов, а те пальцем у виска крутили: ты хоть знаешь, как их лить, как рисунок формировать, как необходимого звука добиться?

Но Анисимов все же решился, начав постигать науку с поездки в одесский институт литья цветных металлов, по крупицам выискивая информацию об утраченном ремесле в архивах и библиотеках, а потом экспериментировал со сплавами и даже получил советский патент на изготовление колоколов:

- Есть, конечно, относительно дешевые современные вакуумные технологии литья, но от них сразу отказался: они существуют для изготовления деталей, не имеющих души, и такой колокол звучать не будет. Поэтому - только старинные рецепты, которые, к счастью, не исчезли до конца. Например, в расплавленную бронзу (она представляет собой сплав меди, обычно с оловом, - Ред.) кидаем березовые поленья. Насыщенная кислородом медь плохо смешивается с оловом, а береза этот кислород выжигает.

Вскоре на месте заброшенного карьера появился первый в России колокололитейный завод, который назвали «Вера». Понятно, что специального оборудования никто в стране не производил, поэтому все снова пришлось изобретать самому. Спустя время, увидев, что у Анисимова все получается, еще двое воронежских предпринимателей занялись аналогичным промыслом.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

- Сильно помог твой коллега, Василий Михайлович Песков (легендарный журналист «КП» был родом из Воронежской области и часто писал статьи из этих мест, - Ред.): приехал как-то к моим конкурентам и сделал хороший репортаж о возрождающемся ремесле, - вспоминает он. - И в Воронеж хлынули батюшки с меценатами. Вот тут-то то здание в центре города и пригодилось: к конкурентам надо было еще доехать, а мой офис оказался прямо рядом с вокзалом: заказчики с деньгами прямо с поезда заходили ко мне, многие даже ночевали там, боясь, что им не хватит колоколов. Параллельно были еще несколько бизнесов, но в 1989 меня вдруг посадили: в стране пошла кампания по борьбе с оргпреступностью и конкуренты воспользовались этим, написав на меня ложный донос. Через три месяца разобрались, вышел. Оглянулся на прошлую жизнь, в которой и перестрелки были, и погони, и деньги мутные... Посмотрел на это грязное наследие, и больше оборачиваться назад не захотел, решив заниматься только колоколами.

ДОСТАВКА – ЭТО ЦЕЛАЯ ОПЕРАЦИЯ

Кризис 92-го года едва не поставил крест на богоугодном бизнесе — прихожане и спонсоры не торопились жертвовать в прежних объемах на колокола, самим бы выжить. И заказов практически не стало…

- Рабочие приуныли — это что теперь, обратно на заводы, откуда я их переманил, возвращаться? - озвучивает он еще одну страницу из жизни предприятия. - Но ведь и там было несладко, люди месяцами заработанных денег не видели…

Пришлось снова что-то изобретать, чтобы не загубить производство и не потерять с таким трудом собранный уникальный коллектив мастеров. Анисимов изучил тогдашние запросы бизнеса и в считанные дни перепрофилировал предприятие под производство торгового оборудования, которое успешно продавалось по всей стране. Магазинные витрины-холодильники тогда здорово помогли пережить кризис, после которого он снова вернулся к колоколам.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

Валерий Николаевич поочередно показывает всю цепочку изготовления: как сначала из воска формируется внешняя и внутренняя форма колокола, которые переносятся на форму, как надевается опока, делается прожиг, и как потом остывает колокол, а в металле формируются кристаллические решетки. Как результат — сотни отлитых колоколов, стоящих в цеху: этот комплект скоро займет свое законное место на звонницах Северной Осетии, эти — в подмосковном Ступино, а вот эти красавцы поедут в Богучар, Энгельс и Рамонь.

- Делали колокола и в 22, 30, 35 тонн. Самый большой, в 40 тонн, в уральский женский монастырь заказывали, - говорит Анисимов. - И приходится целые операции разрабатывать, чтобы доставить такие гиганты к месту: где-то провода троллейбусные снимать, где обходные маршруты намечать — колокола нельзя везти на боку, поэтому далеко не везде тягач с ними под мостами пройти сможет. Бывало и тормоза срывало, и в кювет чуть не улетали. Особые трудности при установке таких гигантов на колокольни, особенно старинные - приходится водружать их бочком, чуть ли не на руках. С Божией помощью, конечно.

Я рассматриваю орнаменты на колоколах, удивляясь четкой работе мастеров: после отливки все орнаменты ровные, никаких тебе выщербин. То же самое с надписями: «Отлит колокол сей… По благославению… В лето 2023 от Р.Х… Тщанием рабов Божиих… На заводе Валерия Анисимова». Стоп, а это что: очередной колокол выполнен в православных традициях, но надпись смущает: Garvard Business School...

- Да, вот это была история! - довольно улыбается мастер, и я готовлюсь послушать ее.

ГАРВАРДСКИЙ ПРОЕКТ

А это и впрямь была настоящая эпопея, начавшаяся еще в 1930 году. Тогда со звонницы московского Свято-Данилова монастыря сняли все 18 колоколов, чтобы отправить их на переплавку. Так бы, наверное, оно и вышло, если бы в дело не вмешался промышленник из США Чарльз Крейн. Он уговорил советское правительство продать их ему по цене обычной бронзы, а потом вывез в США и подарил Гарвардскому университету, где их установили на башне студенческого общежития Лоуэлл-хаус. А в 1985-м начались первые переговоры по возвращению святынь. Тогдашний глава США Рональд Рейган хоть и обещал поспособствовать переезду, но просто так Гарвард отдавать их не хотел - за многие годы колокола стали одним из символов вуза, при нем даже появилось «Общество русских звонарей» из числа студентов и преподавателей, которые на практике изучали русские звоны.

- В конце концов, они пошли навстречу, - продолжает мастер. - Но с рядом условий: Россия должна была взамен предоставить точные копии колоколов. Причем, изготовлены они должны быть только в нашей стране. Еще одна сложность: все 18 старых колоколов были сделаны в разные эпохи разными мастерами и звучали по-разному, «пестро», а американцы потребовали, чтобы новые были подстроены в тонический ряд, с октавами и так далее. Самый большой, 14-тонный колокол, не выдавал нужное «до», и они попросили исправить это.

После осмотра американцами пяти колокололитейных производств, честь отлить копии (и тем самым поучаствовать в возвращении святынь) выпала заводу Валерия Анисимова, который пообещал сделать все по высшему разряду в означенные сроки - всего за три месяца.

- Поговорили, оформили визы и полетели в Америку, снимать замеры, копировать лики святых, орнаменты и делать записи звонов, - рассказывает он. - Купили специальную резину для снятия слепков, только приехали на место, как на США обрушился снежный шторм с температурой минус 10, тогда как резина работает лишь в плюсовой температуре. Пришлось идти на хитрости и немножко «подморозить» студентов из общаги, выпуская теплый воздух из коридоров наверх. Все работы мы сделали всего за три месяца (в 2007 году, - Ред.), а экспертная комиссия, прилетевшая в Воронеж из США, не высказала ни одной претензии, как по самой работе, так и по звучанию.

- А этот почему не в США, не получился? - показываю на стоящий в цеху колокол с эмблемой Гарвардской бизнес-школы.

- В 2008 году школе исполнилось 100 лет и они снова обратились к нам, заказав 4 тысячи 300-граммовых колокольчиков — копий самого большого колокола, чтобы раздать выпускникам. А этот в 250 кг они хотели поставить перед библиотекой, он там сейчас и стоит…

- Вот же он…

- Это его брат-близнец. Когда отлили, оказалось, что часть герба школы оказалась выпуклой, а должна быть вдавленной, на присланном эскизе это не было указано. И мы сделали второй такой же, исправив ошибку, а первый на память остался.

«САМЫЙ БОЛЬШОЙ КАРИЛЬОН В МИРЕ»

По цеху тем временем снова расплывается колокольный звон, к которому прислушиваются мастера.

- При закладке металла никогда не знаешь, какой звук будет издавать колокол, - комментирует Валерий Николаевич. - У литейщиков-колокольщиков высшим пилотажем считается отлить не только красивый колокол, но и дать ему четкий звук. До поры до времени в России не было такого опыта, хотя заказчики требовали мелодичный колокольный рисунок, чтобы не пляски ярмарочные, а настоящий перезвон раздавался. Но мы научились. Создали свою акустическую лабораторию, где доводим звук, растачивая его изнутри, чтобы у колокола основной тон, унтертон, обертона пошли. Пожалуй, самый грандиозный проект в этом смысле — Главный храм Вооруженных сил в Кубинке. Для него, помимо 18 колоколов для звонницы, мы сделали самый большой в мире карильон (механический музыкальный инструмент, состоящий из набора неподвижно закрепленных колоколов, - Ред.) — в нем 78 колоколов, которые выдают шесть с половиной октав! Такого еще никто делал! Впрочем, уникальных проектов было немало.

Фото: Алексей ОВЧИННИКОВ

И он загибает пальцы, перечисляя их. Взять, например, Спасскую башню Кремля, на которую к уже имеющимся 17 колоколам заказали еще 12 («У конкурентов за два года не получилось и перезаказали нам. Теперь там полный звукоряд с полной октавой...»). Или 15 колоколов для Ново-Иерусалимского монастыря («Создавали по монастырским описям XVII века, каждый колокол в разном стиле, на колоколе Всех Святых пришлось аж 400 ликов изобразить»). Одиннадцать колоколов для Исаакиевского собора («А звук какой! Спецы-акустики сходу назвали его «императорским»). И, конечно же, ансамбль колоколов для Соловецкого монастыря:

- Общий вес — 32 тонны, а самый большой, 14-тонный, отлит по профилю известного литейщика XVII века Моторина. Тот самый, который «Царь-колокол» лил.

В этом месте он подводит меня к окну, за которым стоят несколько гигантских конусообразных металлических конструкций, и вслух озвучивает давнюю мечту: отлить самый большой колокол в мире, повторив знаменитый Царь-колокол.

- У нас для этого все готово, и как только появится такой заказ, мы его обязательно сделаем, - обещает он. - На этот раз он не треснет и будет звонить.

Кстати

Фото: Дмитрий ПОЛУХИН

ВЕРСИЯ МАСТЕРА

Почему треснул Царь-колокол

По одной из самых распространенных версий, Царь-колокол пострадал в результате Троицкого пожара 1737 года в центре Москвы: над ямой с колоколом загорелись леса, которые рухнули на него. Испугавшись, мастера стали поливать его водой, и из-за неравномерного охлаждения на нем появились трещины и откололся кусок. Однако Валерий Анисимов уверен: пожар тут вовсе ни при чем.

- Думаю, на самом деле все было совсем по-другому, - озвучивает он свою версию. - Это не чугун, чтобы трескаться после резкого охлаждения, а колокольная бронза, которая работает ровно наоборот: после такой закалки она становится пластичной. Я проводил эксперимент: брал готовый 10-килограммовый колокол, накалял до синевы, и бросал его в воду. Вынимал, кидал на бетон и бил по нему кувалдой — он сминался, но ни одной трещины на нем не появилось, хотел даже видео записать и отправить в программу «Разрушители легенд». Почему «Царь-колокол» все-таки треснул? Похоже, произошла технологическая ошибка. Бронза, остывая естественным путем, сжимается на 1,5-2 процента. При этом сжатие идет на болван, формирующий внутреннюю часть. И тут два пути: болван от сжатия на него разрушается (и тогда все хорошо), либо выдерживает и тогда колокол по нему начинает лезть наверх (тоже неплохо). Но в случае с «Царь-колоколом» многое говорит о том, что болван оказался жестким и выдержал, а подняться наверх колокол не смог, потому что яму с ним плотно забили землей до состояния цемента. Вот он и сжимался на болван, пока не треснул. Его долго не доставали из ямы, ссылаясь на граверные работы, а тут и пожар случился, на который все и свалили.

ОСТОРОЖНО, ПРОХИНДЕИ!

На сайте завода Валерия Анисимова можно обнаружить предупреждение: «Недобросовестные производители пользуются нашей репутацией и именем. Колокололитейный завод на территории Воронежской области один — будьте осторожны при выборе производителя!»

- И здесь подделки? - спрашиваю.

- Проходимцы. Нами представляются и втюхивают доверчивым людям невесть что, сделанное неизвестно кем и неизвестно где. А те потом нам пишут: «Какое же у вас плохое качество!» Страдает наша репутация. Такой еще случай был. Звонят мне как-то журналисты из Томска: «Вы сейчас для нашего храма колокол на 16 тонн льете, расскажите о нем». А я ни слухом, ни духом про это. Спустя время звонит другой человек, извиняется: «Прохиндеи представились чуть ли не хозяевами твоего завода, себя под твоей вывеской наснимали. Я поверил, под это дело дал им денег, а они скрылись. Нашел их в Москве, где они остатки денег в казино просаживали».