Сверхпроводимость таланта: физик Сергей Бакурский рассказал, как стать звездой науки

Физик Сергей Бакурский

Фото: Личный архив

Сергея Бакурского называют восходящей звездой российской физики. В жизни Сергей невероятно скромен, и с такой оценкой, конечно, не согласится. Встретите такого на туристической тропе, спросите, как пройти туда-то, и разминитесь, даже мысли не придет спросить его о квантовых компьютерах или сверхпроводниках. Но только факты: в этом году он стал лауреатом конкурса им. Вернова на лучшую работу молодых ученых, несколько раз получал премию МГУ, в 2021-м победил в номинации «выдающаяся научная статья», в общем, если он вешает на стенку дипломы (я думаю, нет), у него кабинет, наверное, как у олимпийского чемпиона, весь в кубках и медалях.

Я решил не спрашивать Сергея о физике. Мы мало что поймем, а Сергею будет скучно рассказывать просто о том, что он сам понимает глубоко. Не взять ли лучше быка за рога: Сергей, как стать таким, как вы? Много ведь звезд-однодневок, но Сергей-то не таков, уже лет десять как сверкает. Есть же в нем, в его жизни, что-то необычное, ключик какой-то к успеху, лайфхак. Вот об этом и поговорим.

ЛЮБИЛ ФЭНТЕЗИ, А ВОТ В КРУЖКИ НЕ ХОДИЛ

- Когда вы поняли, что станете физиком? Это был какой-то момент?

- Нет, момента, озарения, не было. Все случилось, наверное, в девятом классе, когда я обнаружил, что мне не нужно запоминать сложные формулы из учебника, а достаточно понимать суть процесса в задаче, и вывести решение за 5 минут из базовых законов физики. Это и проще, и интереснее. Вместо зубрежки формул я тренировался в их выводе под каждую задачку.

Наверно, именно это и помогло мне в девятом классе пройти отборочные туры, и попасть на заключительный этап всероссийской олимпиады школьников по физике. А уже там я познакомился с огромным количеством настоящих и будущих физиков.

Все шло как по рельсам. Семья меня полностью поддерживала. А на физфаке МГУ я попал в сильную научную группу с огромным количеством интересных исследований и задач, за работу над которыми еще и платили.

ЕГЭ? ДЕЛО ВОВСЕ НЕ В НЕМ

- Трудно ли было учиться? Говорят, многие лидеры в ЕГЭ учиться потом не могут.

- Мне кажется, дело не в форме экзамена (ЕГЭ или нет), а в том, как мыслит человек. Люди разные, у каждого свои сильные стороны. Кто-то строит логические связи, другой обладает феноменальной памятью, а иной с легкостью учит языки. И если человеку проще запомнить ответы, чем разобраться в сути, он это сделает вне зависимости от формы экзамена.

Если говорить конкретно про ЕГЭ по физике, то, когда я смотрел варианты, задачи показались интересными. По крайней мере, они явно требуют мозгового усилия, чтобы понять условие и перевести его в математическую форму. Когда я заканчивал школу, сдавались еще традиционные экзамены, и не могу сказать, что задачи у нас были менее шаблонными, чем сейчас.

В МГУ мне было учиться легко и интересно. Однако, оказалось, что я очень сильно завишу от того, насколько хорошо преподается предмет. С сильными преподавателями, которые много дают и много спрашивают – у меня не было никаких проблем, даже если их до трепета боялась половина курса. А вот на семинарах у «халявных» преподавателей возникли проблемы. Слишком я привык полагаться на рассказанное на семинарах, и не особо читать учебники. И в какой-то момент из-за этого полностью пролетел на экзамене и попал на пересдачу. Но это было скорее исключение.

МОДНАЯ ТЕМА, ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ?

- Как вы выбирали направление в науке - сверхпроводники? Потому, что это «модная тема»?

- Да, получилось именно так. Когда на втором курсе нужно было выбрать кафедру для курсовой, я пошел за модными словами «квантовый компьютер». Мне хотелось заняться проблемами на самом острие современных технологий.

Первые статьи с моим участием были посвящены тихим сверхпроводниковым квантовым битам. Позже мое основное направление сместилось и переключилось на более традиционную сверхпроводниковую электронику. Не менее интересную и перспективную. На питание дата-центров и суперкомпьютеров тратится порядка одного процента всей вырабатываемой в мире электроэнергии, и этот процент будет только расти. А использование сверхпроводниковой электроники может сократить траты энергии до тысячи раз.

- Многим ученым кажется, что они работают как бы в черную дыру. Никто не ценит их заслуг. А вы на острие внимания. Как так?

- Мне повезло попасть в сильную и молодую научную группу внутри Лаборатории Физики Наноструктур НИИЯФ МГУ. Много идей, обсуждений, много работы и публикаций. А когда есть публикации на интересные и важные темы – то есть и поддержка. В нашей группе - молодые ученые, которые выигрывают конкурсы и получают стипендии и гранты. Мы максимально поддерживаем это стремление: не стесняться и подавать заявки на конкурсы и гранты.

ИЗОЛЯЦИЯ И БАРЬЕРЫ? ВОЗМОЖНО, ЭТО ШАНС ДЛЯ РОССИИ

- Поговорим о лженауке. Многие ваши коллеги единодушны: запретить. Но запрет – это ведь плохая история для науки, не так ли?

- Сложный вопрос. Есть ясные критерии научности знания. Они должны быть проверяемы, следовать из общепринятых фактов и давать новые предсказания (в идеале тоже проверяемые). То есть, если поставить вопрос совсем жестко – то научное от ненаучного отделить можно. Но чего это будет стоить, сколько сил на это придется потратить?

Тем не менее, эта задача решается экспертным сообществом в первую очередь при выдаче грантов от ведущих научных фондов. При рассмотрении заявки на грант эксперты (те же ученые) решают, является ли ваш проект научным, и вдобавок оценивают, насколько он нужен для страны.

Правительством сформулирована стратегия научно-технического развития и указаны критические технологии, которые необходимо развивать. В первую очередь финансирование выделяется именно на такие проекты. Так что система построена и в целом работает.

А вот с точки зрения представления о мире у простых людей... Наш мозг устроен так, что ему хочется получать максимально простые и точные ответы на все вопросы. Особенно на вопросы, в которых сам человек не слишком разбирается. И ему гораздо проще принять короткую и понятную статью, чем большое исследование с кучей оговорок. Собственно, в этом и состоит задача хорошего научного журналиста – рассказать просто, понятно и интересно, не выбросив самой сути. И качественную научную журналистику, конечно, нужно поддерживать и продвигать.

- Каково, на ваш взгляд качество самой науки? Очень много разговоров про фейковые публикации, про рухнувшую систему рецензирования в больших журналах.

- Общемировое количество статей постоянно растет, растет и количество брака и ошибок. Читатель сам оценивает, насколько он согласен с тезисами статьи. Это и является частью научной дискуссии. Рецензенты – это просто первые читатели, которые могут помочь авторам улучшить статью или провести первичный отсев, если она явно ошибочна.

На мой взгляд, система должна стать отчасти саморегулируемой – если журнал допускает большую долю некачественных статей, то его и меньше будут читать, постепенно он выпадет из научных рейтингов.

- Россия оказалась в изоляции. Каково вам работать?

- Кто возводит барьеры, тот сам в конце концов и оказывается в изоляции. Поэтому наша задача не закрыться в себе, а максимально устанавливать контакты и связи с научными группами, которые готовы с нами работать. Возможно, это шанс для нас развивать собственные научные международные журналы, более открытые, удобные и с лучшей экспертизой. Например, буквально в прошлом году наши коллеги из МФТИ открыли журнал Mesoscience & Nanotechnology, и следующую нашу статью мы планируем подать именно в него.

ИИ – ВСЕГО ЛИШЬ ИНСТРУМЕНТ

- Много говорят о некой новой физике, но ее все нет. Стоит ли вообще ждать научной революции?

- Мы живем в гонке за призраком квантового превосходства, то есть выигрыша квантового алгоритма над классической альтернативой. Буквально двадцать лет назад разработка реальных квантовых компьютеров казалась чем-то невозможным, а сейчас множество научных групп по всему миру показывают все более сложные и эффективные устройства.

Чем-то эта ситуация напоминает развитие авиации в начале двадцатого века, когда инженерные команды боролись за создание все более скоростных самолетов. И, благодаря их усилиям, мы за считанные часы летим на самолете в любую точку мира. Может, и квантовая гонка откроет нам новые горизонты?

- Что Вы думаете про ИИ?

- Нейросетевые алгоритмы – это всего лишь инструмент для определенного типа задач. Да, в некоторых случаях чрезвычайно эффективный – но лишь инструмент. Мы можем применить ИИ для наших целей, но всегда смотрим, не лучше ли это сделать другим способом, например, генетическим алгоритмом, методом Монте-Карло, или чем-то еще.

Конечно, нейросети уже глубоко проникли в нашу жизнь. Многие вещи гораздо проще и быстрее сделать с использованием обученных нейросетей, например, переводить текст, распознавать и создавать изображения. Наличие такого инструмента повышает ценность тех людей, которые умеют им пользоваться: и тех, кто создает, обучает нейросети, и пользователей, которые учатся писать правильные запросы к уже обученным нейросетям.

Опасны ли нейросети? Не более, чем любой другой инструмент. Нужно ли регулировать некоторые аспекты его применения, особенно связанные с копированием голоса и изображения настоящих людей? Конечно, нужно! Но, если полностью отказаться от нового инструмента и не учиться использовать его, то можно безнадежно отстать от тех, кто его активно применяет.

- Как Вы видите научный и технический ландшафт через 10 лет? Себя в этом ландшафте?

- Я надеюсь, что мы будем устойчиво развиваться и прогрессировать на базе достижений науки и технологий. Нам явно будет необходимо больше внимания уделить возможностям, открывающимся с развитием новых методов вычисления, особенно с использованием нейросетей и квантовых алгоритмов. Возможно, это позволит промоделировать процессы в гибридных наноструктурах, которые мы не можем полноценно рассчитать на настоящий момент.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Откуда внутри нас радиация и опасно ли это (подробнее)