«Россия и россияне глазами странника»

Москва. Подозреваемые в занятии проституцией в милицейском участке, 2004 год.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

Наш обозреватель Николай Варсегов, автор книг «Деньги портят человека», «Кто прячет правду о гибели группы Дятлова», «Приключения Боширова и Петрова» - выпустил очередную книгу в Издательском доме «Комсомольская правда» под названием «Россия и россияне глазами странника». Предлагаем ее читателям.

О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ

В девяностые, нулевые годы помотало меня по тюрьмам и по курортам. По горячим и по холодным точкам, включая Чукотку и Колыму, Якутию и Камчатку, Сахалин, Сибирь и так далее. А скитался я в качестве журналиста из «Комсомольской правды», дабы описывать житие и нравы тех мрачных лет в назидание поколениям из светлого будущего России. Пусть знают отроки «из какого сора (росла страна), не ведая стыда».

Посему эту книгу по мотивам моих скитаний - «Россия и россияне глазами странника» можно уже считать исторической.

Есть мнение, что книга перекликается с творением Владимира Гиляровского «Москва и москвичи». И даже не менее интересна. Насколько так - то судить читателю. Приведу вам пару фрагментов из этой книги:

Саратовская тюрьма - горе от ума (сентябрь 2000 г.)

...Все почетные гости Саратова обязаны посетить СИЗО (следственный изолятор) наряду с музеями, театрами, приемом у губернатора. Не миновала чаша сия и вашего летописца. Саратовский СИЗО - гордость здешнего Уполномоченного по правам человека Александра Соломоновича Лондо. Он впервые в России добился разрешения закрывать тюремную парашу легкими занавесками. До Ландо считалось, что зэк и зэчка ходят в сортир за тем, чтобы там удавиться с горя, потому они были обязаны справлять нужду на виду всего коллектива. Александр Соломонович много лет опровергал это учение и победил.

«ПОЧЕМУ ПОШЛА ТЫ В ПРОСТИТУТКИ? ВЕДЬ МОГЛА УЧИТЕЛЬНИЦЕЙ СТАТЬ…»

Стены своего любимого СИЗО Уполномоченный Ландо раскрасил в теплый «Ландоколор», сам подобрал тона, развел в коридорах комнатные цветы и птичек. За цветочками, птичками ухаживает красивая, краснощекая, грудастая и упитанная арестантка Оля, 22-х лет, в чистом домашнем передничке, похожая на певицу Аллегрову в молодости. Оля отбывает трехгодичный срок за наркотики. Она же была на воле ударной путаной, трудилась по-стахановски, и не было равных ей во всем Саратове.

Ныне любой желающий журналист, как пояснил мне Уполномоченный Ландо, может уединиться с Олей в отдельной комнате и выслушать ее честный рассказ о превратностях сей профессии. Фотографировать Олю нельзя, но можно задавать любые вопросы, и она удовлетворит в деталях даже самое пошлое любопытство.

- Оля, почему ты пошла в проститутки? - задал я девушке наверно не самый галантный вопрос.

- А куда было еще идти? - с удивлением спросила она.

- Оля, а как ты относишься к легализации проституции? - спросил уже Александр Соломонович.

- Хорошо отношусь, - отвечала Оля.

И Уполномоченный одобрительно заулыбался, сказал, - сейчас работаю над этим проектом.

А еще Александр Соломонович первым в России закрыл в Саратове вытрезвители.

- Когда я добился закрытия вытрезвителей, - вспоминает Уполномоченный, - с радости прямо как тот Пушкин, так и сказал себе: ай да Саша, ай да сукин сын! Вы не представляете, как там унижали права человека: ни за что лишали свободы! А еще…

- Вы мне так поясняете, - оборвал я обиженно, - словно меня ни разу в вытрезвитель не забирали.

- Да и меня тоже, было дело, - махнул он рукой. - Выхожу как-то ночью из ресторана...

РАССКАЗЫ УЗНИЦ

Если Оля свободно гуляет с поливалкой по коридору, то в шестикоечных камерах женского отделения сидят в заточении еще не судимые молодые дамы. Тюремное начальство предлагает мне посетить любую клетку. Заходим в первую. Арестантки выстраиваются в шеренгу по стойке «смирно». На лице у одной чернявой, лет тридцати, явная тень презрительной усмешки.

- За что, - спрашиваю у нее, - привлекли?

- Статья 228, сбыт наркотиков! - задорно рапортует она.

Мордовия. На территории женской исправительной колонии № 2. Фото ИТАР-ТАСС/ Станислав Красильников

- Раскаиваетесь?

- Нет! - и на лице у дамы кичливая ухмылка.

- А что, разве так хорошо провести за решеткой младые годы?

- Зато я на воле имела в день больше денег, чем какой-нибудь врач получает в месяц! - злорадно так отвечает дама, ища глазами на лицах сокамерниц восторженную поддержку.

С другого края шеренги совсем юная особа, почти дитя, с простоватым и скорбным личиком, с припухшими глазками.

- ...За хранение наркотиков, - отвечает она на мой вопрос, потупившись в пол.

- Ну и как тебе здесь?

Слезы брызнули из ее глаз ручьями. А когда справилась с рыданиями, вдруг сказала:

- Вообще-то мне здесь лучше, чем дома. - Потом пояснила, размазывая сопли, - родители пьют и все время бьют. Брат из Чечни пришел, избил и прогнал из дома…

- Это за что же они тебя?

- За то, что в семнадцать лет родила.

- И где же теперь твой ребенок?

- Не зна-аю..., - проблеяла она и опять захлебнулась рыданиями.

- Туалет-то с занавесочками удобен, небось? - спросил Уполномоченный.

- Конечно! - ответила одна из бывалых, - а то раньше как сядешь, так надзиратель сразу подглядывает.

И в других камерах каждая вторая из узниц арестована за наркотики, а коли которая за грабеж или кражу, то опять же - ради наркотиков, пропади они пропадом. В камерах у мужиков практически то же самое за редким разнообразием: один за убийство отчима и один за конокрадство.

Потом Ландо предложил посетить в тюрьме деток, но я вежливо отказался…

На российском «Мертвом море» исцеляют нежильцов (сентябрь 2005 г.)

От Волгограда до озера Эльтон (российского Мертвого моря, где грязями, по рассказам, исцеляют чуть ли не мертвецов) по прямой километров двести. Но здешних степных дорог никто не знает. Потому нас с водителем волгоградского отделения «Комсомолки», Вячеславом Бузуцким, занесло в страну Казахстан.

Солнце клонилось к закату, а мы все петляли из колеи в колею, очень желая засветло вернуться на Родину. Наконец въехали в некий чудовищно грязный казахский поселок и спросили первого встречного дорогу на Эльтон.

- Вы что не видите, как я болею после вчерашнего? - ответил встречный. - Давайте деньги, сейчас принесу самогону вам и себе. Пятнадцать рублей бутылка. (В западном Казахстане деньги ходят российские, а своих тенге здесь еще не видели).

Дали, и он указал приблизительный путь.

Темень накрыла нас столь внезапно, что мы потеряли всякий ориентир. Так случается в южных широтах. Тут же резко повеяло холодом. Но фары осветили на горизонте некие сооружения. Рванули туда обрадованно. А там оказалось степное кладбище с величественными и жутковатыми в кошмаре ночи склепами-усыпальницами из белого кирпича и металла. Благо, что небо было ясное, и мы по Полярной звезде опять устремились к северу. Поперечным курсом заблистали чьи-то фары, но на наши призывы машина не остановилась. Еще через час прямо навстречу стал приближаться «УАЗ», разрисованный звездами казахской полиции, но и он, не внял нашим просьбам остановиться, пугливо объехал нашу машину. Из-за обилия глупых зайцев мы не могли быстро двигаться. Эти твари то и дело скакали пред нашими фарами, не помышляя убежать в сторону. Приходилось их объезжать. Наконец, неподалеку показалась кошара. Погудели. Вышел неспешно здоровый мужик с чумными глазами, одетый в рванину. На наше «здравствуйте!» - промолчал.

- Скажи-ка, товарищ, где мы находимся? - спросили мы.

- Здесь, - логично заметил он.

- Но какая это страна? Казахстан это или Россия?

Мужик задумчиво так почесал щеку и ответил:

- А … [нецензурное] его знает?

Уж потом российские пограничники в поселке Эльтон пояснили, что граница у нас с Казахстаном до сих пор не везде прописана, и даже в Москве в штабе погранвойск на подобный вопрос мне могли бы ответить примерно также, как тот мужик.

Пограничники дивились нашему безрассудству - ездить ночью без оружия по степи?

- Да там вы могли напороться на кого угодно! - пояснял начальник погранотряда Рустам Курсанов. - В этих степях и чеченские боевики раны зализывают, там и уголовники со всего СНГ прячутся, там и наркобароны со своими рабами... Я не просто так говорю, я знаю. ...Почему их не взять? Да чтобы прочесать эту степь, нужно со всех сторон запустить дивизии, особенно с Казахстана! А в степи все заранее упреждают всех. А на той стороне и милиция заодно с бандитами. Когда с Казахстана идут контрабандные караваны, то их сопровождает казахская милиция, от других бандитов охраняет! Эх, нам хотя бы канаву по границе прорыть, усложнить дорогу контрабандистам.

НОЧНАЯ ДРАКА

Но, несмотря на все ужасы здешних мест, хворый люд едет на озеро Эльтон со всей России. Убогие, немощные, недвижимые за две, за три недели обретают тут здравие и сжигают свои костыли. На берегу стоит так называемый санаторий советского образца. Днем по санаторию можно запросто погулять меж акациями, а к ночи надо прятаться по баракам, поскольку ночью здесь правят балом опьяненные чем-то лихие парни.

Я, незнакомый с этими правилами, вышел в кромешную темень за ворота санатория подышать полынью и вдруг ощутил, что попал в центр большой и почему-то притихшей толпы. Не успел сообразить: в чем дело? - как в следующий момент на «нашу» компанию с криком и звоном цепей напала из темноты другая компания. Началась неистовая драка с воплями, матом по-русски, криками по-казахски, лязгом железа и хрустом деревянных кольев. Отбежать было некуда, кругом шла яростная битва. Да и бегущих бьют в первую очередь. А бились там все против всех, потому как в кромешных потемках разглядеть врага или друга было немыслимо. Я присел у забора, но вдруг подумал, что в этой позе меня могут сверху долбануть колом по голове. И я тупо пошел сквозь дерущихся, будто бы ни на что не обращая внимания. Не пойму, как могло получиться, что меня даже пальцем не зацепили.

НЕМЕЦ СНОВА ПРЕТ НА ВОЛГУ

Зато зори здесь тихие и воздух свеж.

Целебную силу озера изучали немцы и заключили, что грязи и соль на Эльтоне куда полезней, даже чем на израильском Мертвом море. Немцы в купе с нашим Газпромом хотели построить здесь мировой курорт, но волгоградский губернатор-коммунист Николай Максюта ответил, что этому не бывать! Не пустили немцев на Волгу в сороковые, а теперь и подавно не пропустим!

А верный губернатору глава Палласовского района Анатолий Галичкин заявил в своей газете «Рассвет»: «...беседы, которые мы проводили с жителями Эльтона, дают понять то, что они согласны голодать, но желают сохранить уникальность и богатство своей Родины».

Отдыхающие на соленом озере Эльтон. Фото: Дмитрий Рогулин/ТАСС

Ну, насчет поселковых, согласных голодать за богатство Родины, глава района шибко уж перегнул! Здешние «патриоты» поворовали даже стальные буквы с обелиска павшим за Родину. А саму грязь и соли озерные прут отсюда возами. Сушат и отправляют в столицу.

- В Москве упаковку в 750 граммов продают за 6 долларов, - сообщила мне главврач санатория Светлана Гнутова.

- Так почему бы не запустить сюда немцев, не навести порядок? - пытаю Светлану Викторовну. - Наверняка и вы при немцах-то зарабатывать больше станете. И безработный поселок Эльтон займется делом.

- Если приедут немцы, - отвечала главврач, - устроят евроремонт и цены подымут так, что наши люди уже забудут сюда дорогу!

- Но озеро-то огромное, 18 км диаметром, пусть ваш санаторий для бедных так и останется, а немцы построят отдельный курорт и будут платить налоги…

- А кто же им разрешит?

ЭТОЙ НОЧЬЮ В ПОЕЗДЕ Я ТРОИХ ЗАРЕЗАЛ

...Мой поезд на Астрахань проходил через Эльтон в третьем часу ночи. Снова в кромешной тьме, рискуя нарваться на драку иль утонуть в грязной канаве, пробирался я к станции. В темном заплеванном помещении деревянного вокзала бренчала гитара и резвилась чумная шпана. Заваренное в броню от налетчиков оконце кассы похоже на амбразуру дота. Из-за шумной шпаны толковать с кассиршей было не возможно. Я склонился к самой щелке и едва не получил в харю железным передвижным ящичком для денег. В нем лежала записка: «Чо надо?» Я написал «чо» и купил билет.

В прегрязном вонючем поезде «Нижний Новгород - Астрахань» мое купейное место оказалось уже ранее купленным. Пошел искать бригадира. Преодолел два пьяных плацкарта, попал в тамбур, глухо забитый бараньими тушами. Переходная дверь плотно приперта мясом. Засучив рукава, стал отбрасывать туши, но от качки они опять сваливались на дверь. Наконец, дверь немного удалось приоткрыть, и я вогнал в щель худую тушку, затем стал расклинивать двери более крупной тушей. Трещали бараньи кости, но я своего добился и вот уже скоро пролез в другой купейный вагон. Дернул ручку в туалет, и в этот момент оттуда вышла проводница, застегивая юбку. Увидев меня взъерошенного, с руками по локоть в бараньей крови, она, молодая, но глупая, резко отпрянула назад, лязгнула запорами, стала барабанить в переборку купе:

- Позовите милицию!

Мои слова «журналист», «из Москвы», «Комсомольская правда» явно казались ей бредом кровавого маньяка.

- Люди, милицию! - голосила «жертва», - он ломает мне дверь!

Но люди из соседнего с туалетом купе, благоразумно заперлись на все запоры и притворились глухонемыми.

- Кричи «пожар!» - посоветовал я проводнице и пошел дальше по спящим вагонам.

В другом туалете увидел в осколке разбитого зеркала свою окровавленную физиономию. Даже борода в бараньей крови! (это ж я пот с лица локтем вытирал!) Проникся ужасом проводницы. Умылся, причесался, нашел-таки пустующее место, там и уснул. А утром, на подъезде к Астрахани, люди передавали из уст в уста кошмары прошедшей ночи: как где-то после Эльтона в поезде некий бородатый наркоман порезал троих в четвертом вагоне, спрыгнул на ходу и скрылся в ночной степи...

Дорогие читатели, кому интересны эти истории из недавнего нашего прошлого, тот может приобрести книгу «Россия и россияне» (16+) вот по этой ссылке.

Надеюсь, что она будет хорошим новогодним подарком для ваших друзей. Вы можете также высказать Ваше мнение по адресу: vars@kp.ru