Как Николай Некрасов чуть не утонул из-за любви, чуть не умер от бедности и стал «нерукопожатным», пытаясь спасти свой журнал

С. Л. Левицкий. Фотопортрет Николая Некрасова.

Фото: ru.wikipedia.org

О том, что Некрасов - певец скорби и кручины, мы знаем с пятого класса. Посмотришь налево - бьют кнутом крестьянку молодую, направо - таким же кнутом стегают лошадь «по плачущим, кротким глазам». Вот надрывается мужичок с ноготок, а вот плетется школьник: «ноги босы, грязно тело, и едва прикрыта грудь».

Ответ на вопрос «Кому на Руси жить хорошо?» известен всем: в целом, никому (хотя Некрасов планировал в финале объявить самым счастливым человеком в стране пьяницу). Сердце сожмется мучительной думой даже от сравнительно оптимистичных его стихов, стоит чуть-чуть в них поковыряться. «Зеленый шум» - не о весеннем пробуждении природы, а о том, как это пробуждение помешало человеку зарезать жену.

Стихотворение «Дед Мазай и зайцы» основано на истории мясозаводчика, спасавшего своих кроликов, которые выращивались явно не для того, чтобы их гладить. Даже первые строфы «Коробейников», герой которых соблазняет девицу ситцем и парчой, дали повод Эдуарду Лимонову написать колонку про то, что русские женщины почему-то часто ведут себя как проститутки («коробейник закупил девушку на ночь. Совершил торговую сделку… Покупка женщины – удел слаборазвитых стран». На самом деле барышня потом отказалась от подарков, но кто об этом помнит).

Никто не спорит с тем, что Некрасов титан, но, кажется, некоторые его обходят стороной, как мрачный памятник (невозможно переоценить вклад, который внесла в это советская школа). Однако Ахматова говорила: «Некрасов был первый поэт, которого я прочла и полюбила», Блок - что в его детстве он играл очень большую роль, Гумилев - что в юности, с 14 до 16 лет, он был для него дороже Пушкина и Лермонтова, Волошин - что некрасовские стихи были первыми, которые он знал наизусть прежде, нежели научился читать, и что любит он его с тех самых пор. Корней Чуковский посвятил его изучению, кажется, полжизни (все цитаты выше - из ответов на «Некрасовскую анкету», которую он подсовывал поэтам-современникам). И даже Набоков называл некрасовскую поэзию «часто восхитительной» - эпитет, которым он, мягко говоря, в отношении поэтов не злоупотреблял.

«ДАЛ СЕБЕ СЛОВО НЕ УМЕРЕТЬ НА ЧЕРДАКЕ»

Некрасов мало прожил на свете - всего 56 лет. Написать при этом успел очень много, и написал бы еще больше, если бы силы не отнимало редактирование журналов и альманахов. Работать как проклятый он приучился в юности, когда приехал в Петербург из Ярославской губернии. Его отец требовал, чтобы 16-летний сын поступил в военную школу, но сыну захотелось в университет. Отец выразил неудовольствие, Николай ответил: «Если вы, батюшка, намерены писать ко мне бранные письма, то не трудитесь продолжать, я, не читая, буду возвращать». Тогда отец отказал ему в содержании. Сын не испугался, хотя почти мгновенно пришлось столкнуться с нищетой и из приличной гостиницы переселиться чуть ли не в подвал.

Потом он вложил в уста одного персонажа фразу «питаясь чуть не жестию, я часто ощущал такую индижестию, что умереть желал» - которую явно мог применить и к себе. «Не раз доходило до того, что я отправлялся в один ресторан в Морской, где дозволялось читать газеты, хотя бы ничего и не спросил себе. Возьмешь, бывало, для виду газету, а сам пододвинешь к себе тарелку с хлебом, ешь» - вспоминал Некрасов. Один раз, когда он оказался на улице и окоченевал от холода, его буквально спас уличный попрошайка: отвел на Васильевский остров, уложил спать в какой-то комнате, «полной нищими, бабами и детьми» (когда он проснулся, написал какой-то неграмотной старухе аттестат и получил гонорар - 15 копеек).

В университет поступить не удалось. Зарабатывать на жизнь поэзией - тоже: стихи поначалу были откровенно слабыми. Жуковский, к которому бедный юноша прорвался на аудиенцию, сказал про его первый сборник: «Если хотите напечатать, то издайте без имени. Впоследствии вы напишете лучше и вам будет стыдно за эти стихи». А Белинский и вовсе резюмировал впечатления словами «Посредственность в стихах нестерпима».

Но Некрасов, как пишет его биограф Николай Скатов, дал себе слово «не умереть на чердаке». И «перестал писать серьезные стихи и стал писать эгоистически» - то есть исключительно для заработка. Сочинял сказки и новеллы, которые печатались на дешевой бумаге и продавались за копейки (к заглавию одной сказки, «Баба-Яга, Костяная нога», издатель, к ужасу Некрасова, прибавил «ж… жиленая»). Постепенно положение выправилось: Некрасов стал автором водевилей, фельетонов, повестей, рецензий, и благодаря последним сдружился-таки с Белинским, ставшим его наставником.

Казалось, Некрасов окончательно выбрал карьеру прозаика: в 23 года он уже смеялся над временем, когда «пописывал стишки». Но уже через несколько месяцев не выдержал и сочинил стихотворение «В дороге» о судьбе крестьянской девушки, получившей образование вместе с господской дочкой, а после ее смерти вернувшейся «на село». Избавиться от последствий образования не получилось: «На какой-то патрет всё глядит», - жаловался грубый муж, - «да читает какую-то книжку…» В общем, «погубили ее господа, а была бы бабенка лихая!» Стихотворение довело Белинского до слез; он воскликнул: «Да знаете ли вы, что вы поэт — и поэт истинный?»

Прошли годы - и вслед за Белинским это признала вся читающая Россия.

Некрасов был в центре литературной и общественной жизни, и как поэт, и как издатель «Современника», вызывал недовольство власти, а иногда - и друзей. В 1866 году он стал «нерукопожатным» после того, как на обеде в Английском клубе прочел «мадригал» (некоторые выражались - «оду») генералу Муравьеву. Между прочим, это Муравьев жил в том «парадном подъезде», который несколько лет назад навел Некрасова на знаменитые «Размышления». А потом безжалостно подавил восстание в Польше, справедливо заслужив прозвище «вешатель». И вот его-то Некрасов принялся восхвалять в стихах (как именно - мы никогда не узнаем, потому что текст были уничтожен практически сразу после декламации).

Некрасов тогда в отчаянии пытался спасти свой журнал «Современник», который был обречен после покушения Каракозова на царя, но журнал не спас, а позор на свою голову навлек огромный. Один поэт на вечере, где присутствовал Некрасов, начал ругать хозяев: «Вы делите хлеб-соль с человеком, выступившим с прославлением нашего гнусного режима?» Началась настоящая травля, попортившая Некрасову немало крови.

Портрет Николая Алексеевича Некрасова. Худ. Николай Ге, 1872 г.

ОН ПОДАРИЛ БУДУЩЕЙ ЖЕНЕ ОТЧЕСТВО «НИКОЛАЕВНА»

В двадцать с небольшим Некрасов начал писать и хорошие лирические стихи - навеянные, скорее всего, знакомством с Авдотьей Панаевой, одной из самых красивых петербурженок того времени. Ее умом и обаянием восхищались решительно все. В нее невольно влюблялись и Достоевский, и Чернышевский, и Александр Дюма (тот во время продолжительного визита в Россию повадился ходить в гости и буквально ее объедать - она была хлебосольной, а «кошмарный» Дюма сжирал абсолютно все, что ставилось на стол). Но это все несерьезно. А любовь Некрасова была по-настоящему страстной, глубокой - и взаимной.

Рассказывали, что однажды Панаева посетовала, что мужчины нынче не могут даже переплыть реку, чтобы доказать даме свою любовь. Дело было на Волге, Панаева с Некрасовым находились в лодке, и поэт, не раздумывая ни секунды, кинулся в воду. При этом он не умел плавать, и его ели спасли. Однако, как выразилась бы героиня «Покровских ворот» - «Некрасов, я оценила!»

То, что Авдотья была замужем за товарищем Некрасова Иваном Панаевым, влюбленным не помешало. Она сама была писательницей, оставила после себя немало произведений, а в соавторстве с Некрасовым сочинила романы «Три страны света» и «Мертвое озеро». Что же касается мужа, он о любовной связи знал и ей не препятствовал: все трое жили на одном этаже. Этот, по выражению литературоведа Дмитрия Святополка-Мирского, «жоржсандистский либерализм» немало шокировал современников. И «эта связь доставила гораздо больше страданий, чем радостей».

Они так и не заключили брак - и в середине 1860-х, после почти двадцати лет отношений, их разорвали. Авдотья за эти годы потеряла двух сыновей от Некрасова, умерших во младенчестве. Некрасов порой ей изменял, увлекаясь другими женщинами. Еще случилась очень запутанная и неприятная история с деньгами Марии Огаревой (бывшей жены Николая Огарева), которые Панаева будто бы прибрала к рукам… Но благодаря Панаевой Некрасов написал много изумительных стихотворений.

У него после этого было еще немало романов, самый удивительный - с Феклой Викторовой, милой белокурой девушкой «низкого происхождения» (она была дочерью солдата). Некрасов был старше ее на 25 лет. И полюбил, скорее всего, за веселый нрав и доброту: вспоминают, что она была ласковой и смешливой. Некрасов принялся переделывать в ней все, что его не устраивало. Для начала - имя: из Феклы она стала Зинаидой. Отчество он тоже поменял, дав ей свое (!) - из Анисимовны она превратилась в Николаевну. Выучил ее писать по-русски без ошибок, а еще - французскому языку и игре на рояле. Брал с собой на охоту - и простил ей то, что не простил бы никому: Зина случайно застрелила любимейшего некрасовского пса, пойнтера Кадо.

А потом Некрасов заболел. У него был рак прямой кишки - болезнь, которая и сейчас очень опасна, а тогда была приговором. Салтыков-Щедрин рассказывал, что его «ежемгновенная неслыханная болезнь в сто ножей резала… Нельзя даже представить себе приблизительно, какие он муки испытывает... И при этом непрерывный стон, но такой, что со мной, нервным человеком, почти дурно делается». Зина ухаживала за ним, «целых два года спокойного сна почти не имела». И незадолго до смерти Некрасов принял твердое решение обвенчаться - чтобы оставить ее официальной вдовой. Он уже не мог дойти до церкви, и в его квартиру принесли походную войсковую церковь-палатку…

«После смерти мужа как в тумане, как в полусне каком-то ходила. Пухнуть начала... просто утомлена свыше сил человеческих была» - вспоминала Зинаида. Гуляет легенда, что Некрасов не оставил ей денег. На самом деле, конечно, оставил и деньги, и недвижимость, но она в основном все раздала. И скромно прожила после смерти мужа 37 лет, не снимая траур (только похоронить себя попросила в белом). Говорят, только однажды она воспользовалась именем супруга: однажды в Киеве во время еврейского погрома вышла и громко крикнула «Я - вдова Некрасова!» И погром был остановлен.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

«Мерещится мне всюду драма»: Победы и поражения Николая Некрасова

10 декабря исполнится 200 лет со дня рождения знаменитого писателя и выдающего редактора своего времени (подробности)