Тайные знаки спектакля «Демон»: Олег Меньшиков залился кровью на сцене, а его партнерша попала в аварию

Режиссер «Демона» Кирилл Серебренников.

«Демон».Поэма Михаила Лермонтова.Постановщик - Кирилл Серебренников.В ролях: Олег Меньшиков, Анатолий Белый, Татьяна Швец.

- Кирилл, ваши нашумевшие «Откровенные полароидные снимки» (о безысходности нашего мира), «Терроризм» (о том, как мы ежедневно травим и убиваем друг друга), «Пластилин» (о личности, противостоящей миру насилия) - спектакли о сегодняшней жизни, провоцирующие зрителей на нервные споры... А почему«Демон»? У вас особые отношения с Лермонтовым?

- Пожалуй. Для меня это история Героя. История любви, гордыни, наказания, история добра и зла, история вечная. Когда мертвого Лермонтова долго везли с Кавказа и привезли в Тарханы, чтобы похоронить, и открыли гроб, он не подвергся тлению, и возникла легенда о Лермонтове как падшем ангеле... Я делал «Демона» в Ростовском ТЮЗе, все было другое. Я хочу еще дважды обратиться к нему - сделать балет с Цискаридзе и детский спектакль, с такими бумажными белыми фигурками, ведь сказка же.

- Это злободневно, на ваш взгляд?

- А разве злободневны только проститутки, гомосексуалисты и мат, а духовные муки и искания - нет? Но это же великий текст.

- А как Демоном стал Олег Меньшиков?

- Кто-то нас свел, сказав: вы должны поработать вместе. Ну должны, хорошо. И через какое-то время я предложил: а давай сделаем «Демона». Нет, сначала мы были на «вы»...

- Попасть на спектакль почти невозможно: ажиотаж вокруг Меньшикова, зал человек на сто. Это такая элитарная работа?

- Не элитарная, а экспериментальная. Мы не рассчитывали на коммерческий успех. Это эксперимент, и Олег так же к этому отнесся. Мы шли вслед за звукописью, музыкой Лермонтова. У Демона выделяется н-н-н-нет, отрицание. У Тамары - л-л-л-любовь. У Демона - х-х-х-выдох, глубокое дыхание...

- Спектакля почти никто не видел, но он уже оброс слухами: что случилось на единственном спектакле в апреле?

- Вдруг упал камень из декорации сверху, не камень, а трос с карабином (он проверялся сто раз!). Он падает и рассекает Олегу губу, льется кровь, артистка Таня Швец бледнеет, актер Анатолий Белый вида крови не переносит... И вот еще такая деталь: за минуту до этого помощник по реквизиту Оля Кочергина ни с того ни с сего кладет себе в карман бумажную салфетку. И когда это происходит - она мгновенно протягивает ее Олегу из-за кулис, и он промокает кровь. Как будто ей заранее стало известно... И спектакль шел на таком накале - кровавое в полном смысле дело, и Олег, не зная, что с ним, играл так, как я, наверное, никогда больше не увижу... А прямо перед премьерой Таня Швец и ее молодой человек попадают на своем БМВ в тоннеле в катастрофу: машина всмятку, а на них ни царапины... Нам многие говорили: зачем вы беретесь за это?

- Да. Я подумал, если это запрет, все сложилось бы иначе. Тут какое-то предупреждение, что работа опасная, значит, требует осторожности и честности. И мы были честными. Олег в первую очередь. Он очень честный. Великий артист. Я отношусь к тем, кто исповедует режиссерский театр, в котором актер для постановщика как бы инструмент. Но артисты класса Олега или Марины Мстиславовны Нееловой все опрокидывают. Я стою, смотрю и не понимаю, как они это делают, что они делают. Я придумал историю, предложил конструкцию, но Олег вдруг наполняет ее такой метафизикой - поразительно!

- Поскольку Эдвард Радзинский сказал не мне, а публично, я имею право передать и вам: что это не театр, не удача, а неудача...

- Эдвард Станиславович имеет право на свое мнение... Видимо, для него театр что-то другое, ну когда его пьесы ставят, а все остальное не театр. Но бывает неудача важнее удачи.

- Вы огорчаетесь, не напиваетесь в этом случае?

- Нет, потому что я не пью. Наверное, я занимаюсь этим не для того, чтобы понравиться, точнее, не только, чтобы понравиться.

- А для чего?

- (Долгое молчание.) Это ужасный вопрос, хотя я все время о нем думаю. Возможно, я хочу через это дело как-то разобраться с миром, с собой.

- «Демон» для этого подходит?

- Более чем.

КСТАТИ

Какие еще роли в кино и театре опасны для актеров?

Наталья Варлей, «панночка» из «Вия», уверена: этот фильм проклят. Его безуспешно пытались показать на теплоходе, на котором актриса отправилась в морской круиз: чуть только пленка оказывалась в кинопроекторе, поднимался страшный шторм. А для режиссера Константина Ершова «Вий» стал последним фильмом...

В фильме «Калина красная» герой Василия Шукшина погиб. А спустя несколько месяцев умер и сам Василий Макарович.

В фильме «Аты-баты, шли солдаты» герой Леонида Быкова гибнет под гусеницами танка. Вскоре актер погиб в автокатастрофе.

Сразу же после съемок в трех картинах - «Интервенция», «Служили два товарища» и «Опасные гастроли», - в которых персонажи Владимира Высоцкого погибают, актер перенес клиническую смерть.

Нехорошая репутация у ролей Ивана Грозного. В 1945 году актер Николай Хмелев умер на сцене МХАТа в гриме и костюме Грозного. В 1992 году эта же роль, но уже в фильме «Ермак», оказалась последней для Евгения Евстигнеева.