Дело «врачей-потрошителей»

Анатолий Орехов на операционном столе. Живот уже намазали йодопироном для разреза скальпелем. Сейчас прозвучит команда хирурга: «Забивайте!»

Анатолием Ореховым теперь было голое тело на медицинской каталке. Наскоро обритая голова с клочками волос, вздутый, словно барабан, бледный живот. Вчера его нашли на улице - в дым пьяным и с проломленным черепом. Добрые прохожие вызвали милицию, «Скорая» отвезла пахнущего кровью и алкоголем коматозника в реанимацию 20-й московской горбольницы. Диагноз - гематома головного мозга, кома 2-й степени.

- Алкаш какой-то... - перебросились фразами врачи в реанимации.

- Да, бомж.

- Неперспективный вообще...

- Рефлексы есть. Сам рукой машет!

- Сейчас рефлексы пропадут. И можно резать...

Разумеется, Анатолий Орехов уже не слышал собственного приговора. И не знал, что из всех врачей в реанимации, которые по идее должны бороться за его жизнь, он интересует только бригаду трансплантологов из Московского координационного центра органного донорства (МКЦОД). Вернее, не он, а его почки.

Врачи не догадывались, что все их действия и разговоры записываются скрытой камерой. И через несколько минут за ними придут...

МУР: операция против операции

За несколько месяцев до этого в кабинете заместителя начальника 2-го «убойного» отдела раздался звонок дежурного по Петровке, 38.

- К вам тут мужик какой-то, - посмеиваясь, сообщил дежурный. - Говорит, что есть информация про убийства и трансплантологию.

Менты переглянулись. Психов на Петровку ходит немало.

- А ты поговори с ним, - попросили дежурного. - Он вообще нормальный?

Дежурный перезвонил через полчаса.

- Нормальнее не бывает. Спускайтесь, ваш клиент.

Посетитель оказался врачом-реаниматологом одной из московских больниц. Он рассказал о вещах чудовищных. По его словам, трансплантологи забирали из реанимации еще живых доноров. И вопреки всем законам вырезали органы у живых...

Угрозыск для начала взял паузу, чтобы разобраться. Уголовные дела против врачей вообще считаются самыми «мутными». Тем более трансплантология - наука специфическая. А разобравшись в теории вопроса, опера установили за бригадами из МКЦОД слежку. И вмонтировали в реанимации скрытую камеру.

Когда поступила информация - вот-вот будут отрезать почки у живого человека, - милиция пошла на штурм.

СПРАВКА «КП»

«Органы и (или) ткани могут быть изъяты у трупа для трансплантации, если имеются бесспорные доказательства факта смерти, зафиксированного консилиумом врачей-специалистов.

Заключение о смерти дается на основе констатации необратимой гибели всего головного мозга (смерть мозга), установленной в соответствии с процедурой, утвержденной Министерством здравоохранения Российской Федерации».(Из Закона РФ «О трансплантации органов и (или) тканей человека».)

В операционной тем временем все шло своим чередом.

- Все готово, бумажка подписана (имеется в виду свидетельство о констатации смерти Орехова. - Авт.).

- Забивайте!

Трансплантологи приготовились к операции. Руки Орехова были привязаны за головой, операционная сестра ловко смазала живот еще живого донора йодопироном.

- Господи, пресвятая Богородица! Прости грехи мои тяжкие... - вздохнула женщина.

В эту секунду в реанимацию влетели муровцы. Милицейские врачи кинулись к Орехову. У него еще билось сердце. Но спасти донора не удалось.

Из уголовного дела по факту приготовления к убийству А. Орехова:

«Допрошенные по делу в качестве свидетелей операционные сестры Лукинова Л. В. и Березина О. Е. показали, что после их приезда в составе выездной бригады к потенциальному донору Орехову в ГКБ (городскую клиническую больницу. - Авт.) № 20 его смерть никто не констатировал. Вместо этого доктор Шагдурова привезла незаполненные бланки актов констатации биологической смерти с подписью судебно-медицинского эксперта Жарова. После этого Орехова поместили в перевязочную и подготовили к операции.

Лечащий врач Орехова - врач-реаниматолог Правденко - и заместитель главного врача по реаниматологии и анестезии Лирцман торопили их.

Остановок сердечной деятельности в отделении реанимации у Орехова за время их присутствия не было, реанимационные мероприятия ему не проводили, сердечная деятельность Орехова была сохранена. Судебно-медицинский эксперт Жаров в ГКБ № 20 приехал только после того, как... подготовка операции была прервана сотрудниками милиции...»

Это был самый необычный штурм в истории милицейского спецназа. На безоружных бойцах вместо бронежилетов - белые халаты и бахилы.

- Террористов внутри не будет! - инструктировал старший группы. - Поэтому руки ломать никому не надо, крушить дорогостоящую аппаратуру - тем более!

- Медики охраняли реанимацию, как Брестскую крепость! - обескураженно рассказывали потом опера. - Мы кричали: «Милиция!», но они только подпирали железную дверь, выпихивали нас, толкали, хватали за руки... В общем-то это было самое настоящее сопротивление сотрудникам милиции.

Как установит следствие, медикам было что скрывать. Неопровержимо доказано: бригада МКЦОД (хирурги Петр Пятничук и Белла Шагдурова) собиралась изъять почки у еще живого человека. На руках у них был подписанный судмедэкспертом бланк констатации смерти, в который оставалось лишь вписать фамилию донора.

Хорошевская межрайонная прокуратура столицы возбудила уголовное дело. И очень скоро стало ясно: муровцы зацепили мощную и четко отлаженную систему...

Она позвонила сама.

- Я долго работала в Центре органного донорства. Если вам интересно, я могу рассказать, как и с чего начинался весь сегодняшний беспредел с забором органов. Есть документы...

Мы встретились в кофейне недалеко от редакции. За столик присела женщина с усталыми глазами.

- Я очень плохо сплю, - пояснила Елена Б. (имя изменено) и заказала двойной по крепости кофе. - У меня есть служебный журнал Центра за 2002 год, по которому можно все проследить до деталей. Вплоть до препаратов, которые вводились донору. Кто разбирается в медицине, поймет, сколько людей наши хирурги попросту уморили...

(Продолжение в следующем номере.)