Секрет популярности: Расскажи гадость про знаменитость

Оксана Робски неожиданно стала символом «красивой жизни».

Эти книжки сейчас занимают первые строчки хит-парадов. Их читают так бурно, что можно говорить о моднейшем литературном направлении. А вообще-то литература, где героями служат известные люди, бывает трех видов. Первый и самый древний - это такой классический «мумуар». Второй - женский. Это когда женщина пишет немного о том, что видела, и много о своих победах. Нина Берберова, Татьяна Окуневская, Ольга Ивинская. В конце концов Дарья Асламова, Елена Трегубова и Татьяна Егорова «Андрей Миронов и я». Признаюсь, у меня тоже был соблазн написать «X, Y, Z и я». Но я не обладаю необходимым для автора подобных воспоминаний качеством - умением представить события так, чтобы вокруг героини, красивой, умной и талантливой, ползали и молили о поцелуе мизинца лучшие мужики эпохи. Мои воспоминания будут выглядеть слишком правдиво, а именно - «X, Y, Z и девочка-олигофрен, которая не умела плавать, но постоянно стремилась на чемпионат мира». Ну и кому, скажите, такая слава нужна?

Ну и третий вид, который сейчас на гребне читательского интереса. Романы из жизни известных персон, которые очень хорошо узнаваемы для читателя, но не названы напрямую и поэтому не подадут в суд.

Первая стадия. Автор погладил

Цитата: «- Ну разве в этом дело? - говорит Степа. - Опять в доме водки нет. А вот президент в гости п-п-приедет и скажет: налейте мне, Степа, вашей рябиновой. А рябиновой-то и нет. Всю в-в-вылакали».

Никиту Михалкова с семейством Александр Червинский практически погладил. Хотя бы тем, что убил в первой же главе своего «Шишкиного леса». На остальных страницах семья решает свои проблемы без него. Ничего сверхскандального. А то разве мы не знаем, что клан Михалковых благополучно вписывается в любую форму правления? Или то, что Сергей Михалков, в книжке Степан Сергеевич Николкин, - человек небесталанный, остроумный, охочий до женского пола разной степени отмытости и, в общем, довольно равнодушный ко всему, кроме собственного удобства? Члены клана этого в интервью и не скрывают. Вот такой он, наш патриарх, потому и живет долго, что не напрягается. Впрочем, в «Шишкином лесе» напрячься ему случилось. Для таких книг обычен формат детектива. Вот и Степану Николкину пришлось добывать девять миллионов долларов, чтобы спасти семью от шантажиста.

Никиту Сергеевича спросили, что он думает про роман, а он раздраженно ответил, что не читал и читать не собирается. Есть дела поважнее. На самом деле-то, наверное, прочел, а зачем обижается? Милая семейная сага.

Вторая стадия. Автор погладил себя

Цитата: «В разделе светской хроники Катя с Леной стояли в обнимку на вечеринке «Moet & Chandon» и улыбались прямо в объектив. Подпись под фотографией: «Светские львицы».

- А по-моему, неплохо, - довольно произнесла Лена.

- А по-моему, неплохо - это когда пишут твое имя и фамилию. И род занятий, - возмутилась Катина мама».

Книжка Оксаны Робски «Casual» тоже детектив. Но не за это, как говорится, мы все ее любим. Считается, что это энциклопедия «рублевского быта», хотя, граждане, если честно, то эта энциклопедия уже много лет транслируется в журнале «Домовой» во всех гламурных подробностях. Тем не менее книжка девушкина очень интересна не цветом формы филиппинской прислуги, а тем, что проскальзывает между строк. Буржуазия - класс для России новый, а предрассудки уже есть. Должно быть, Оксана сама не заметила, но все «забавные зверюшки», которые ездят на метро и живут в панельных многоэтажках, почему-то жуткие сволочи. Ленивые, продажные, тупые, завистливые и корыстные. Автор не раз и не два сказала в телепередачах, что на Рублевке глупеньких нет. Ой, Оксаночка, везде есть. Это закон природы. Не верить в это - очень большое упущение, а ведь девушка с Рублевки не должна ничего упускать?

Третья стадия. Автор «объел» героя

Цитата: «Неожиданно он снял с себя крест и повесил его на крючок для полотенца, потом через голову стянул рясу и остался в майке и трусах. Рыхлый, с отвислой задницей. Оба предплечья у него были в наколках, на левом - изогнутый японский дракон, а на правом - голая девушка, распятая на кресте».

Опять Рублевка и опять детектив. Маньяком может оказаться любой из теплой компании, где двух кинематографистов кинематографист Александр Александров («Барбекю в губернском клубе») не любит особенно. Я не знаю, подадут ли на меня в суд за узнавание в Иоанне Бухвостове Ивана Охлобыстина и в Артеме Монахове Ивана Дыховичного, но автор не оставил возможности их не узнать... Эти несчастные утопают в пьянстве, гомосексуализме и отходах собственного организма. Кое-что у них «отвисло», а что-то «скукожилось». Как говорится, вау, у меня тоже есть враги, но в описании их мерзостей я бы иссякла на второй странице, а в книжке почти триста. Это забавно, но не удивительно. Недаром про Союз кинематографистов давно существует поговорка: «Оглянись вокруг себя, не ... (использует ли кто извращенным способом) тебя».

Четвертая стадия. Автор хочет крови

Цитата: «Валентина была женщиной другого сорта. Ее день был занят мелкими интригами и беготней по делам Игнатия, который давно уже потерял способность к самостоятельной деятельности. С точки зрения светских львиц, одета она была чудовищно. Она была абсолютно чужеродна в этом кругу. И пригласили ее сюда - в это пахнущее прекрасными духами, давно идейно и коммерчески сплоченное общество, - скорей всего, по единственной причине: ее муж был советник президента».

Эта книжка самая новая, поначалу изданная малым тиражом, который мгновенно превратился в большой и вошел в топ-листы книжных магазинов. Автор - журналист Андрей Мальгин, называется «Советник президента». Поскольку среди советников президента писатель лишь один, кто такой Игнатий Присядкин, двух мнений быть не может.

Дурацкая ситуация. Мне, как никогда, пожалуй, есть что сказать, но профессиональный опыт вопиет: «Помалкивай». Потому что я слишком «в материале», отлично знаю семью главного героя и совершенно не хочу быть впутанной в смачный скандал, заря которого восходит над писательским многоквартирным домом. Я даже, кажется, начинаю понимать нелюбимых журналистами персонажей, которые на жаркий звонок из редакции говорят: «Нет комментариев».

Считайте, что я всего лишь диктор, и диктор вам скажет вот что. История эта не совсем про советника президента, а вовсе даже про его жену. Никто, впрочем, не хочет до такой книжки про себя дожить.

Все редакционные дамы, затрепавшие томик до безобразия, пищали и грызли себе локти от зависти. Мужчина оказался гораздо более способен к полировке «костей» добела.

И внимателен к тому, кто как труд уборщиц контролирует... И какими иллюзиями страдает...

Мораль

Люди, не любящие сплетен, конечно, достойны всяческих похвал, но редко встречаются в природе. Конечно, глупо воображать, что такая литература зародилась в наши дни. Был Булгаков с «Театральным романом», был Валентин Катаев с «Травой забвения» и «Алмазным венцом». В чем разница? Размеры дарования высчитывать не будем - я не это имею в виду. И не то, что Маяковского и Олешу трудно сравнить с X, Y и Z. Хотя уровень сплетен зависит не только от распространителя, но и от объекта.

Я имею в виду, что Булгаков и Катаев своих героев любили, а тех, кого не любили, все равно пытались понять и пожалеть. В этом все отличие большого писателя от тусовочного.