«Убив мою дочь, генерал ФСБ застрелился совсем не из благородства!»

Мы уже писали об этом случае (см. номер за 17 июля). В воскресенье, 15 июля, «Нива» и бронебойная «Тойота Ленд Крузер» столкнулись на 101-м километре трассы Волоколамск - Москва. За рулем иномарки - зазевавшийся генерал-лейтенант ФСБ в отставке Александр Комаров.

- Я просто слишком торопился домой, не заметил, что впереди идущая машина притормозила, и на всем ходу столкнул ее в кювет, - глухо пояснил он подъехавшим гаишникам.

В «Ниве» - две молодые женщины: сестрички Барковы. Анне - 36 лет, Оле - 32 года.

После кошмарного сальто, которое «Нива» прокрутила перед тем, как рухнуть оземь, Анна погибла сразу. Ольгу смяло и поломало, как кусок картона.

- Труп, - с ходу констатировал приехавший медик.

- Два трупа, - уточнил второй (позже выяснилось, что одна девушка, к счастью, осталась жива).

- А ну давай в машину! - бесцеремонно пихнул застывшего от ужаса Комарова гаишник.

Через минуту на заднее сиденье к арестанту кинули все его вещи, включая наградной пистолет и охотничий карабин, которые были в багажнике офицерского джипа.

Через две из милицейского «бобика» грохнул выстрел.

- Три трупа! - ошарашенно подытожил медик.

Полковник застрелился из своего карабина.

Безусловно, выходящий за пределы «обычности» случай с тех пор обсуждают все кому не лень. Что же это было: «благородная попытка офицера спасти честь» (не пережил того, что убил в ДТП двоих человек) или «трусливый побег от позора»?..

Даже версии у родных и друзей участников трагедии сильно расходятся...

Вот они, эти основные версии.

1. Испуг: «Он просто сбежал от ответственности»

Эту версию в основном поддерживают родственники девочек Барковых - угрюмо роняющий слезы отец, навзрыд плачущая мать.

- Пьяный он небось за рулем был, - вздыхает мать Лидия Баркова. - Вон и прокуратура упорно скрывает, был ли у него в крови алкоголь. А когда понял, что натворил, позора испугался. Думал, что всех наград и почестей лишат. И будет он сидеть за решеткой до глубокой старости. Трус он...

Это самое жесткое высказывание Барковых. Потому что сейчас им не до ненависти и не до мести. Они, кажется, вообще не понимают, о чем речь, когда спрашивают: «Простили ли вы?»

Барковых сейчас волнует только то, как дальше будут жить покалеченная Ольга и осиротевший

5-летний Андрейка - сын погибшей Ани?

- На ней ни одного живого места, ни одной целой косточки, - плачет Лидия, ухаживающая за дочкой в реанимации. - Вся в капельницах и про сестру бесконечно спрашивает... Говорит, за секунду перед аварией Анечка залюбовалась видом из окна: «Какая красивая дорога!» А потом все... Только боль.

Оля еще не знает, что это были последние слова старшей сестры. Ей врут, что Аня здесь, за стеной, в соседней палате.

Не говорят о смерти мамы и Андрейке. Маленький он слишком. Просто не знают, как сказать. Папы у него нет. Кто будет поднимать парня - непонятно.

2. Благородство: «Спасая честь офицера, он смыл кровь кровью»

Похороны у Барковых и Комаровых состоялись одновременно.

Скромные барковские - в селе Чисмена Волоколамского района.

- Всем миром Анечку хоронили, - измученно вздыхает Лидия. - Я даже не ожидала. Люди нам помогли гроб купить, помянули по-семейному. Что говорили? Да ничего особенного. Жалели, мол, такая молодая, хорошая девочка ушла.

На Троекуровском кладбище, где хоронили генерала, действие развернулось куда более торжественное. С почетным караулом у могилы, салютом, гимном и торжественными речами. Проститься с Комаровым пришли человек триста. В основном - сослуживцы всевозможных рангов и чинов. И все говорили об одном:

- Настоящий мужчина, он способен на поступок!

- Он доказал, что офицерская честь - это не пустой звук!

И на поминках о самоубийце говорили с огромным пиететом. Вспоминали, как начинал генерал свою карьеру еще во времена КГБ, как там говорят, «простой лягушкой», то есть с низов. Карабкался сам, через чины не прыгал. В департаменте Комарова подчиненные называли Леонидыч. Говорят, из уважения.

Версия, что такой человек мог «просто испугаться», как утверждают Барковы, здесь даже не существовала. Напротив, все подчеркивают, что если бы он захотел, то дело даже до суда бы не дошло.

- Ну о чем вы говорите, кого ему бояться! - насмешливо отмахивается помощник прокурора Волоколамского района Михаил Кислицин. - Это ж был человек с огромными связями. Мало того, даже в суде по статье № 264 УКРФ (нанесение тяжких телесных повреждений по неосторожности) возможно «примирение». То есть если пострадавшая и обвиняемая стороны договорятся полюбовно, то дело просто закроют. И две трети подобных случаев заканчиваются именно так.

3. Личные проблемы: «Он и так считал, что всем только мешает»

- Если бы все виновники аварий стрелялись, население страны сократилось бы вдвое, - говорит психолог Московского центра экстренной помощи Наталья Коренкова. - Самоубийцами вдруг не становятся. И даже шок от мысли, что он кого-то случайно убил, не мог быть единственной причиной - только последней каплей, подтверждением ненужности, которую он давно ощущал.

Личные проблемы? Только не в семье - этот приговор единогласно выносят все знакомые Комаровых. Даже консьержка в подъезде на них не нахвалится. Идеально «разлинованная» жизнь, как с плаката: «Такой должна быть настоящая семья».

Каждый вечер супруги Комаровы ходили гулять в парк. По выходным на дачу ездили всей семьей. По праздникам - обязательные букеты жене и шоколадки консьержке. Соседи ни разу ругани из их квартиры не слышали.

Сын - 22 года, окончил аспирантуру и стал дипломированным юристом. Тихий, послушный, молчаливый, привыкший больше слушать, чем говорить. Даже после смерти отца он оставался спокойным, поступок папы обсуждать отказывался, будто предоставляя это право взрослым.

Все вроде хорошо. А все же ощущение: счастья особого не было. Потому что, пытаясь вспомнить, чем интересовался отец, что читал, о чем говорил, сын так и не смог ничего вспомнить: «Папину работу дома обсуждать было запрещено. А у него ничего другого и не было. Приходил домой, падал на диван и смотрел в телевизор. Это все».

Вот тут-то, возможно, и сокрыта истинная «личная причина» самоубийства генерала. Ведь, попав в аварию, Александр Комаров, по сути, уже не был эфэсбэшником. Год назад, после двадцати лет верной службы, его отправили в отставку, на пенсию.

- Саша хотел быть нужным, бизнес какой-то пытался делать, - говорит Николай, бывший начальник Комарова. - Но какой из бывшего военного коммерсант? Думаю, у него началась ломка. Военные похожи на спортсменов: когда те уходят из большого спорта, смысл жизни теряется.

...А тут эта страшная авария. Как последняя капля ко всем неудачам.

4. А может, это был просто «несчастный случай»?

Например, вдова Комарова Ирина в этом почти уверена:

- Поступить сгоряча было против Сашиных принципов. Я думаю, что это «самоубийство» - просто результат неосторожного обращения с оружием. Он не мог сознательно оставить нас одних!

Все может быть.

Но как быть с другим: за рассуждениями о «благородстве настоящего офицера», которое то ли толкнуло Комарова на самоубийство, то ли, напротив, «не могло ему позволить действовать сгоряча», все забыли единственный истинный смысл благородства - защитить, не оставить в беде, выполнить свой долг по отношению к тому, перед кем виноват.

Ведь, пока друзья и коллеги старательно рисуют из Комарова человека-легенду, в Волоколамской больнице умирает от внутренних кровотечений Оля Баркова. В провинциальной больнице не хватает лекарств. Даже капельницы надо покупать. И специалисты в большом дефиците. О ценах на предстоящее лечение доктора просто боятся говорить с безденежными родителями.

Вот тут бы и применить пресловутые «большие связи» и подарить и без того убитым горем родителям шанс выжить их второй, пока еще живой, дочери...

Но пока на вопрос, не хотят ли они помочь Барковым, вдова генерала лишь недоуменно поднимает брови. Ни семья, ни друзья Комаровых не интересуются судьбами покалеченной Оли и осиротевшего Андрюши. А ведь именно от того, что произойдет с ними дальше, зависит то, как будут помнить историю генерала Комарова.

Если же Оля погибнет, в «подвиг офицера» будут верить только его коллеги.

P. S. Мы будем рады узнать, что высокопоставленные друзья погибшего генерала до сего дня просто пребывали в неведении. И если они позвонят в редакцию, мы с радостью дадим координаты родителей Ольги и Ани и восстановим справедливость на страницах нашей газеты.

А что вы об этом думаете?

Звоните нам сегодня, 25 июля, с 12.00 до 13.00 по тел. (495) 257-57-57.