Необыкновенное «Чудо», или 128 дней Содома

В грузино-немецком «Посреднике» Дито Цинцадзе – путаном и неловком «черном фильме» из страшной тбилисской жизни - действует некрасивый и похотливый англичанин, приехавший по опасному секретному делу.

По ходу сюжета он знакомится с русской проституткой (актриса Виктория Исакова играла бесноватую в «Острове» и еще одну проститутку в «Точке»), которая, выполнив свои профессиональные обязанности, в качестве бонуса танцует ему русский народный танец в духе ансамбля «Березка». На следующий день англичанин решает овладеть своей русской знакомой на кладбище. Место свидания было выбрано очень удачно, поскольку по пути англичанина заколол другой секретный агент, – страдающий немолодой грузин, мечтающий «соскочить с крючка» теневых структур.

Рената Литвинова сделалась феей

«Посредник» изо всех сил старается нарисовать образ мира, в воздухе которого разлиты коварство, порок и опасность, но на такие глобальные обобщения он явно не тянет. Эта сложнейшая задача по плечу лишь по-настоящему выдающимся режиссерам, каким, без сомнения, является Кира Муратова, чью новую картину «Мелодия для шарманки» (она представляет в конкурсе ММКФ Украину) уже сравнивают с ее знаменитым фильмом-диагнозом «Астенический синдром», потрясшим наше общество в перестройку. В «Мелодии…» Муратова снова ставит убийственно точный диагноз.

Но делает это, однако, отнюдь не в форме радикального манифеста. В качестве жанровой рамки Муратова выбирает …. «святочный рассказ», рождественскую сказку «по мотивам» тех, что писали Диккенс и Ханс-Кристиан Андерсен.

По заснеженным улицам Киева, заглядывая в чужие благополучные окна, бродят в поисках отца голодные и холодные дети - брат и сестра, после смерти матери сбежавшие из дома, чтобы избежать разлуки в приютах. Сказать, что в предрождественской суете никому нет до них никакого дела, будет сильным преувеличением.

Наше первобытное общество потребления вконец ожлобилось и одичало, утратив всякие моральные ориентиры, разучившись отличать подлинное от мнимого. Бедняки уже не оказывают друг другу посильной поддержки, а, повинуясь законам стада, напротив, норовят украсть у ближнего и избить слабого.

Дети, работающие профессиональными попрошайками и «озвучивающие» тот же текст, что и реальные сироты, имеют гораздо больше шансов получить милостыню. Зажравшиеся клиенты супермаркета, ради развлечения ворующие с полок деликатесы, пользуются полной безнаказанностью, а несчастную сестрицу Аленушку, похоже, упекут в колонию за попытку стащить для брата буханку хлеба.

Рождественская история, разумеется, невозможна без волшебства. И оно случается, когда персонаж Олега Табакова, приметив замерзающего мальчика, присылает за ним свою жену – Ренату Литвинову, выступающую в функции сказочной феи. Но свидания с феей не состоится. В жизни некоторых людей чудес не случается, настаивает Муратова. В то время как жизнь других – сплошная сказка. Справедливости не ищите. На судьбу обижаться бессмысленно. Все претензии – наверх.

ДОСЛОВНО

«Волшебную палочку я оставила себе»

- Я согласилась сниматься в картине, не читая сценарий, - рассказала нам Рената Литвинова. - Хотя у меня тут небольшая роль, все равно было очень приятно. И наряд такой красивый! Этот мех, кудри, волшебная палочка... Я ее оставила себе.

Здорово было снова работать с Кирой Муратовой. Я знаю Киру как убежденного атеиста, но она намного добрее и благороднее, чем некоторые верующие люди. Очень боюсь, что она больше не будет снимать - нет денег сейчас на кино.

Мы постоянно сталкиваемся с людским равнодушием. Хотя я до сих пор не могу пройти мимо, если кого-то бьют. Но мне кажется, это больше болезнь мегаполиса. В деревнях люди более открытые, готовые прийти на помощь. Тут - более разобщенные. Я, например, ненавижу мобильные телефоны, компьютеры и прочие средства технического прогресса, которые нас уже поработили и делают дальше от любимых людей. Личное общение намного ценнее...

Комсомолка впала в кому

Наверх апеллирует и российский режиссер Александр Прошкин («Холодное лето 53-го...»), в своем фильме, наоборот, утверждающий, что в жизни, какой бы она ни была, всегда есть место чуду.

В центре его трагикомедии под соответствующим названием «Чудо» - реальные события, известные как «стояние Зои» (дело было в Самаре в 1956 году). Не дождавшись приезда кавалера на день рождения, героиня картины комсомолка по имени Татьяна пустилась в пляс с иконой Николая Чудотворца, да и застыла с нею в руках, неожиданно впав в кому.

Так и простояла она долгих 128 дней, сея вокруг себя смятение и священный ужас.

По отношению к этому невероятному происшествию проявляют себя основные действующие лица картины – журналист областной газеты, приехавший писать разоблачительный фельетон на тему религиозного фанатизма (Константин Хабенский), местный священник, ради спасения Храма взявший грех на душу и объявивший пастве, что «чуда нет» (театральный режиссер Виктор Шамиров) и, наконец, Никита Сергеевич Хрущев собственной персоной (Александр Потапов), как мистер Вульф у Тарантино, быстро разруливший безвыходную, казалось бы, ситуацию.

Итак, чудо возможно, утверждают Прошкин и сценарист Юрий Арабов ("Юрьев день"). Только готовы ли к этому люди? И нужно ли оно системе, какой бы либеральной она ни была?

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Константин Хабенский: «Не дай нам бог с таким столкнуться...»

- Единственная сложность, с которой я столкнулся во время съемок «Чуда», - то, что я, как любой актер, пытался спрятать себя за какими-то штучками, придумками. От этого сложно обычно отказаться. Но режиссер жестко пресекал все мои такие попытки - хотел, чтобы я был собой, - за что я ему сейчас очень благодарен, когда увидел результат. А про фильм...

Столкнемся мы с подобной ситуацией в жизни или нет (имеется в виду, когда надо выбрать: соврать, как героям фильма, во имя какой-то идеи или сказать правду. - Ред.) - но это ситуация, в которой себя можно проверить. Ну а кто сталкивался и кто, скажем так, извлек из этого какие-то уроки, тот, безусловно, внутренне обогатился.