Вторая часть механического балета

Вышедший два года назад фильм «Трансформеры» был основан не на мультсериале, не на комиксах и даже не на серии вкладышей к жевательной резинке, а на серии игрушек, выпускаемых компанией Hasbro с 80-х годов. Это были роботы, которые умели складываться в машинки. И обратно в роботов. И обратно в машинки. Советские дети были этой радости лишены, зато американские наелись ею до икоты. К игрушкам прилагалась своя мифология, постепенно разросшаяся до античных масштабов (это не просто роботы, это две инопланетные расы, которые ведут сражение на Земле; хороших трансформеров зовут автоботами, а плохих - десептиконами, во главе первых стоит какой-то Оптимус Прайм, во главе вторых - Мегатрон).

В 2007 году фильм про трансформеров собрал в прокате 700 миллионов долларов. И ту картину, и выходящее на экран продолжение снял Майкл Бэй, в прошлом - лучший производитель боевиков во всей Калифорнии, автор «Скалы» и «Армагеддона». Обе ленты сводятся к истории простоватого паренька (Шая ЛаБеф), который то ли на беду, то ли на счастье обнаружил, что его желтый «Шевроле» является большим глупым роботом, - а потом ввязался в самую гущу свары между автоботами и десептиконами.

Разница между фильмами в том, что первые “Трансформеры” на фоне вторых кажутся малобюджетным артхаусным продуктом. Сейчас Бэй размахнулся на два с половиной часа экранного времени, которые под завязку забил спецэффектами.

Если в первой картине зрителю хоть иногда давали отдохнуть от лязгания механических скелетов, то здесь без железа не обходится практически ни один кадр. Роботы появляются на экране в виде механических пантер, механических паучков и даже механических людей, обтянутых кожей, как терминаторы. Роботы устраивают страшную битву в почти русском пейзаже и истекают машинным маслом среди березок. Роботы разносят автострады, авианосцы, самолеты, космические станции, подлодки, город Шанхай, иорданскую Петру и Египет (финальная битва разворачивается на фоне пирамид). В какой-то момент герой ЛаБефа переживает клиническую смерть – и обнаруживает, что по загробному миру тоже ходят огромные трансформеры.

Последняя сорокаминутная битва в фильме выглядит как каша из металла, песка и огня. Разобраться, где в ней хорошие трансформеры, а где плохие, кто Мегатрон, а кто не Мегатрон, вообще невозможно. Единственный, кого выцепляет уставший глаз – Девастатор, исполинский красный пылесос с зубами, который сперва пытается засосать и разжевать положительных персонажей, а потом лезет на египетскую пирамиду и начинает ее расковыривать: там с незапамятных времен скрыт приборчик, способный погасить Солнце (а именно этого из чистой вредности добиваются плохие трансформеры).

Очень трудно понять, для кого это все снято. Семилетние дети не вынесут двух с половиной часов механического балета. Взрослые тоже перестанут понимающе хмыкать и все умрут от скрежещущих звуков к исходу второго часа. Да и воображаемому идеальному зрителю - взрослому с мозгом семилетнего мальчика – будет довольно скучно. Даже самому горячему фанату игрушек-трансформеров в какой-то момент непременно надоест смотреть, как в них играет кто-то другой.