Георгий Жженов: «На улице Шпалерной стоит волшебный дом – войдешь туда ребенком, а выйдешь стариком»

По странной иронии судьбы Георгий Жженов, обвиненный в сталинское время в шпионаже, в конце шестидесятых добровольно вернулся в былые места собственного заключения – ленинградскую тюрьму Кресты. Правда, уже в качестве «резидента», а не подследственного. В тетралогии Вениамина Дормана, снятой по роману Олега Шмелева и Владимира Востокова «С открытым сердцем» бывший простой советский заключенный сыграл роль агента иностранной разведки, работавшего под кодовым именем Надежда. На съемочной площадке о прошлом актера не догадывался даже сам исполнитель роли молодого сотрудника КГБ Бекаса Михаил Ножкин, узнавший о трагической судьбе партнера по фильму и друга лишь много лет спустя. Жизнь самого Георгия Жженова сложилась куда драматичнее, чем у главного героя тетралогии. Резидент немецкой разведки Михаил Тульев после ареста раскаивается и начинает работать на «щит и меч» страны Советов, Жженова же после обвинения в шпионаже вербовать в пользу в советской разведки не стали, а просто отправили в сибирские лагеря. Но актер и там доказал, что в жизни всегда есть место надежде, переиграв свою судьбу заново. Поначалу ничего не предвещало столь трагической судьбы. После 7-го класса трудовой школы юный Георгий по документам старшего брата поступил на акробатическое отделение Ленинградского эстрадно-циркового техникума и уже через год начал выступать в «Шапито». Во время одного из представлений на артиста обратили внимание и пригласили на «Ленфильм». Преподавателем Жженова стал Сергей Герасимов, и параллельно с учебой Георгий начал сниматься в нескольких картинах. В «Чапаеве» ему досталась роль ординарца Фурманова, Сережи. Но арест брата зимой 1934-ого года навсегда изменил судьбу всей семьи Жженовых. Получилось так, что у Бориса были разбиты ботинки, он не пошел на похороны Кирова, ему предъявили обвинение в «антисоветской деятельности и террористических настроениях» и осудили на семь лет. А через четыре года арестовали по обвинению в шпионаже и младшего брата. Поводом для этого стало знакомство молодых артистов с американским военно-морским атташе по дороге на съемки в Комсомольск. В вагоне, где ехала съемочная группа, толпился весь поезд, зашел к ребятам и иностранец. Этого хватило, чтобы осудить Жженова за шпионаж. «На улице Шпалерной стоит волшебный дом – войдешь туда ребенком, а выйдешь стариком», – напишет потом сам актер о знаменитой Шпалерке – следственной тюрьме НКВД в 30-е годы. В Шпалерке сразу же начались допросы, последний из которых длился семь суток. Как вспоминает Жженов, он боялся не физических увечий, а сумасшествия и того, что не знаешь, во имя чего принимаешь муки… Колыма, ты, Колыма – двенадцать месяцев зима, остальные лето. Один раз Жженов не угодил начальнику, и его отправили в штрафной лагерь. Прииск, затерянный в тайге, зимой оказался полностью отрезанным от внешнего мира, и люди остались без еды и теплых вещей. Георгий почувствовал приближение конца, но его спасло проведение. Наконец-то пришла посылка с продуктами, отправленная матерью, почти три года назад, но поступила она в соседний лагерь, а до него было десять километров. И Жженов пошел за едой в пургу. Потом в рассказе «Саночки» актер опишет, как оперуполномоченный лагеря подобрал его в снегу и повез его на саночках за посылкой. Неизвестно как сложилась бы судьба Георгия Жженова, если бы не встреча и с Константином Никаноровым, обнаружившим лагерного самородка на золотых приисках Дальстроя. Позже помочь своему ученику пытался сам Герасимов, устроив его после освобождения на свердловскую киностудию. Но в 1949 году Георгий Степанович был вновь арестован по обвинению в шпионаже и отправлен в ссылку в Норильск, где играл на сцене драматического театра до 1953 года. Среди коллег тогда рядом со Жженовым оказались артисты первой величины: Евдокия Урусова и Иннокентий Смоктуновский, который в начале войны попал в плен и скрывался на севере после побега. Лишь два года спустя Жженов добился реабилитации и вернулся в родной Ленинград, решив захлопнуть за собой дверь в прошлую жизнь. Про лагерь Георгий Степанович ничего не рассказывал, и советские люди в первый раз узнали о его судьбе, лишь читая рассказ «Саночки». Когда Георгию Жженову поступило предложение из театра имени Моссовета, он, не раздумывая, переехал в Москву и начал жить с чистого листа: другой город, другая сцена, другая семья. Подоспели и роли в кино: трилогия о немецкой разведке «Сатурн», главная роль в «Ошибке резидента». Актера предупреждали, что играть сразу после роли начальника внешней разведки его антагониста – шпиона – рискованный шаг. Да и перспектива вновь оказаться даже в качестве актера в местах своего заключения была малоприятна, но Жженов согласился на роль. Казалось бы, как он мог сниматься в фильмах об органах безопасности, по вине которых он провел в лагерях и ссылке 17 лет? Мог – потому что понимал, что и среди сотрудников НКВД есть разные люди, и один из них спас ему жизнь. За роль немецкого агента «Надежда», перешедшего на сторону советской разведки, КГБ наградило его специальной премией, кроме того, актер приобрел всенародную популярность. Практически одновременно с фильмами «Путь в Сатурн» и «Ошибкой резидента» выходит еще одна картина с участием Георгий Жженова «Журавушка». Он играет батюшку из деревенской церкви. Так советский зритель увидел Георгия Степановича сразу в трех ипостасях – в роли начальника разведки, шпиона и священника. Спустя несколько лет актер повторил и даже превзошел свой успех в «Ошибке резидента», сыграв командира самолета в фильме «Экипаж».Запомнилась зрителям и его героическая роль в картине «Горячий снег», позже свое отношение к перестройке актер выразил в спектакле «Вся королевская рать», и роль сенатора Вили Старка была одной из его любимых. Георгий Жженов до последних дней работал в театре имени Моссовета, и один из своих лучших спектаклей «На Золотом Озере» играл при переполненном зале и в 70, и в 80, и в 90 лет. «Георгий Жженов. Агент надежды», 2 декабря, 10.25, «ТВ Центр».