Новый взгляд на академическую бюрократию

А между тем начало этой реформы вызвало вал протеста: ученые заявляли, что российскую науку убивают, что в дальнейшем из такой реформы ничего хорошего получиться не может. Однако публичное негодование быстро сошло на нет, когда выяснилось, что может появиться возможность оставить управление имуществом в ведении РАН.

После этого резкие заявления об убийстве российской науки бездушными чиновниками волшебным образом прекратились, и обсуждение реформы перестало нести политический характер.

Злые языки немедленно зафиксировали этот факт, расценив его как проявление реальной мотивации руководства РАН, и, похоже, оказались правы.

Фильм телеканала РЕН «Диагностика РАН» производит тяжелое, а местами и шоковое впечатление. Его очень хотелось бы объявить классическим образцом современной журналистики, основанной исключительно на жареных фактах. Но, к сожалению, слишком многое из описанного в фильме просто повторяет то, о чем в частных беседах уже долгие годы говорят ученые как в России, так и за ее пределами. А многое - вроде цен в гламурном ресторане, расположенном под крышей президиума РАН, академических домов экстра-класса и характера заполнения общежитий для аспирантов и молодых ученых - почти каждый может проверить и сам.

Михаил Делягин.

Фото: Михаил ФРОЛОВ

К тому же, насколько можно судить, фильм снят во многом по материалам проверок Счетной палаты и прокуратуры, и открывающаяся картина, освященная авторитетом этих структур, потрясает своей масштабностью и безыс­ходностью.

«Мафия президиума РАН» - эта фраза, популярная в академических кругах и привычно воспринимаемая как обычное полемическое преувеличение, наполняется конкретным содержанием.

Как следует из фильма, управление имуществом академии осуществляется практически без контроля со стороны общественности, на основе кумовства и чудовищных злоупотреблений, которые при всем желании и уважении к руководству РАН никак не получается списать на обычную интеллигентскую бесхозяйственность.

Либеральные реформаторы и деятели, производящие впечатление обычных рейдеров, уже более десятилетия рвущиеся порулить все еще огромным имуществом академии, конечно, не являются выходом из сложившейся ситуации, но и сохранение этой ситуации без изменений, пусть даже и на три года, представляется совершенно нетерпимым.

Приведу лишь несколько эпизодов, производящих особенно болезненное впечатление от того, что жанр «журналистского расследования», да еще в брутальном стиле телеканала РЕН, резко контрастирует с интеллигентными манерами многих интервьюируемых ученых, но отнюдь не с поведением в кадре представителей РАН.

Так, в фильме приводится масса фактов, связанных не с научной деятельностью, а скорее из сферы товарно-денежных, а также отношений собственников дорогой недвижимости. О неких фирмах, контролирующих имущество академиков, покупках земли в элитных районах, огромных зарплатах. И все это на фоне жалоб академиков на вялое финансирование.

Судя по фильму, непонятна до конца ситуация с арктическим флотом РАН и его бизнес-деятельностью. По словам его авторов, проверка Счетной палаты показала, что вырученные средства идут отнюдь не на развитие науки и даже не поступают на счета РАН.

Хотелось бы ясности и с квартирным вопросом. Президент Медведев выделил молодым ученым пять тысяч квартир. В них живет… кто? По словам бывшего председателя совета молодых ученых РАН Веры Мысиной, не они. А в доме аспирантов РАН?

Да. Много вопросов…

И это не является исключительной особенностью «растленной Москвы»: в Новосибирском академгородке, как следует из фильма, ситуация ничем не лучше. Ученые доведены до такого отчаяния, что сняли собственный фильм про злоупотребления академического начальства. Правдоискатель, нашедший пофамильный список жильцов академических домов и установивший степени их родства, после этого был избит, да и съемочной группе телеканала пришлось столкнуться со специальной «группой быстрого реагирования» академического начальства.

Несколько лет назад общественность насторожилась из-за ряда убийств видных российских ученых, при которых убийцы не брали денег. Тогда эти события были восприняты как происки иностранных спецслужб. Однако по крайней мере один эпизод - убийство заместителя директора ФИАНа, - может быть, связан с его противостоянием коммерческим проектам верхушки РАН. А директор ФИАНа, солидарный со своим покойным заместителем, был просто изгнан со своей должности в нарушение демократических процедур академии.

Кстати, угрозы, услышанные упомянутой выше Верой Мысиной от академического начальства и процитированные ею в фильме, также весьма напоминают угрозы убийства, памятные многим по 90-м годам.

Конечно, современная журналистика есть современная журналистика, и фильм, возможно, содержит передержки и неправильно расставленные акценты. Однако он до боли соответствует тому, что приходится слышать от обычных, рядовых ученых в адрес хозяйственного руководства РАН.

Тщательное расследование деятельности академии и переориентация ее на развитие науки, а не на переработку «советского наследства» в личные и клановые богатства присосавшихся к науке бюрократических паразитов представляется сегодня категорической необходимостью. При этом манеры поведения хозяйственных руководителей РАН таковы, что ведущим это расследование трудно будет обойтись без прямой и постоянной силовой поддержки (чего стоит одно лишь описание того, как полицейских пять часов кряду не пускали всего лишь в подвал президиума РАН!)

Ни в коей мере не разделяя рвение реформаторов, не могу не отметить: сохранение РАН в ее сегодняшнем виде на протяжении еще нескольких лет приведет к тому, что она просто перестанет оказывать какое-либо влияние на развитие российской науки. И есть академия или нет ее - для науки как таковой станет совершенно безразлично.