Немцы в городе есть?

Такой странный немецкий городок без немцев

У мужа дела в маленьком немецком городке. Я увязалась. Заехали в краснокирпичное предместье. Муж высадил меня у какого-то памятника: пойди, говорит, часа два погуляй. И уехал.

Ну, начинаю гулять. Только смотрю: все улицы будто вымерли. Ни людей, ни машин. Как в фильмах про ядерную катастрофу. Боязливо сворачиваю вбок. Пустота. Вдруг из подворотни выныривает стая темных настороженных мужчин. Похожи на турок, но на меня смотрят не как в турецких отелях. Нехорошо как-то смотрят. Осуждающе. Резко поворачиваю - и натыкаюсь на группу турецких парней: они мрачно курят у подъезда и провожают меня тяжелым взглядом.

Выскакиваю на большую дорогу. В черных авто едут черные мужчины, опустив стекла, и витиеватые чужие мелодии льются из динамиков.

Дохожу до центра. Стали попадаться женщины. В хиджабах. Чувствую себя без хиджаба как бы не полностью одетой. Куда-то не в ту страну завез меня муж... Решаю с горя выпить кофе с пироженкой. Не-а. Вокруг одни кебабные. Вдруг вижу - парикмахерская. Вот, думаю, где я скоротаю два часа! Давно пора корни подправить! Захожу.

В креслах сидят суровые мужчины с черными бородами. Другие суровые мужчины с черными бородами их мрачно стригут. При виде меня они хмуро приостановили лязг своих ножниц и мне показалось, ножницы угрожающе зависли в воздухе.

Сказать: "Я хочу покрасить волосы" я не смогла. Вспомнила историю из юности, когда в нашей краевой партийной газете как-то дежурил по номеру один очень старый и очень идейный редактор сельхозотдела. Читает он объявления: "Салон красоты: стрижка, маникюр, педикюр".

- Маникюр знаю, - говорит. - А вот это -педик-юр? Что это?

- Ну это когда бабы ногти на ногах красят, - поясняют ему мужики.

Редактор аж побагровел:

- Ногти на ногах?! Они еще будут...красить, а мы в партийной газете об этом писать?!

Ну, в общем, я почувствовала себя так, словно хочу попросить покрасить себе вот это..

Выскочила из шовинистически-мужской парикмахерской. Забежала передохнуть в магазин с индийскими платьюшками. И там, в глубине, наконец увидела европейскую женщину-продавца.

- Вы, наверное, говорите по-русски? - тут же по-нашему сказала мне европейская женщина.

- Да, да! - бросилась я к ней как к родной. - Я уж думала, здесь одни только турки живут!

- Ну почему же одни? Еще молдаване, украинцы, русские..

- А немцы в городе есть? - спросила я, чувствуя какую-то странность в этой фразе.

- Куда ж без них. Но совсем мало!

Мы стояли с ней в центре этого чужого странного мира: германского города без немцев, и радостно улыбались друг другу.

- А вы откуда? - ласково спросила наконец продавщица.

- Я - из Москвы! А вы?

- Я - с Украины...

И мы обе замираем. Я отчетливо ощущаю, как воздух сгустился до черноты, и между нами, тяжело лязгнув, упал железный занавес. Каждая тревожно вглядывалась в другую: не бросится ли с кулаками?

- Украина - хорошая страна. У меня там много родственников живет! - сказала я обтекаемо-дипломатично.

И занавес рухнул. Мы обе не хотели ссоры. И ругнув в целом войну, не вдаваясь в детали, мы перешли к обсуждению платьишек.

Две русскоговорящие тетки посреди мусульманского мира в центре Европы. Что нам было делить?

ЕЩЕ ОДНА КОЛОНКА АВТОРА

Как одинокий борец за справедливость остановил беспредел на дороге

Ехали с друзьями с дачи. Проселочная узкая дорога - в один ряд. Впереди шлагбаум. Длиннющая пробка. Сбоку - земляная обочина, и по ней постоянно проносятся навороченные джипяры и прочая автоэлита, обдавая очередников мокрой землей. Обычная картина.

Вдруг стоящая впереди нас Ауди съезжает вбок и вместо того, чтобы тоже припустить к шлагбауму, перекрывает дорожку своим сверкающим телом. Джип еле успевает тормознуть, нетерпеливо перебирает колесами. Но Ауди и не думает сворачивать (читайте далее)