Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+2°
Boom metrics
Политика3 декабря 2014 21:00

Станислав Шушкевич: «Я до сих пор человек Ельцина, а с Кебичем помирюсь - если извинится!»

Накануне 80-летия первый руководитель независимой Беларуси рассказал «Комсомолке», как наводил страх на окружение, почему профукал возможность удержаться у руля и как получилось, что бриллиантов у него больше, чем у жены [фото]
Первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич накануне 80-летия рассказал "Комсомолке", как выразил Горбачеву свое фе, почему он до сих пор человек бориса Ельцина и когда помирится с Вячеславом Кебичем.

Первый руководитель независимой Беларуси Станислав Шушкевич накануне 80-летия рассказал "Комсомолке", как выразил Горбачеву свое фе, почему он до сих пор человек бориса Ельцина и когда помирится с Вячеславом Кебичем.

Фото: Виктор ГИЛИЦКИЙ

В начале 90-х он был главным человеком в Беларуси. Приложил руку к развалу СССР, возглавил Верховный совет, баллотировался на выборах первого президента Беларуси. Некоторые уверены, что из-за своей интеллигентности и мягкотелости в итоге и потерпел фиаско. Другие убеждены, что приверженность букве закона и ненавязывание собственного мнения и есть главный плюс демократа Шушкевича.

Вот так филигранно фартит редко кому! Благодаря тому, что в 91-м в Вискулях Станислав Шушкевич оказался среди подписантов Беловежского соглашения, развалившего СССР, он вошел в историю героем, и теперь его рады принимать во многих странах мира.

Он только вернулся из Бухареста, вскоре отправится в Вену, чуть позднее - в Баку и Стамбул. Плюс обучение студентов в Варшавском университете и лекции по всему миру.

В свои без малого 80 Шушкевич выглядит свежо и бодро. Причина, помимо генетики, кроется в любящей супруге Ирине, которая следит за образом жизни супруга. Благодаря ей он бросил курить.

- Очень вредная женщина, - наиграно бурча, уточняет Шушкевич, приглашая в домашний кабинет и живо поясняя: - Но в борьбе с вредностями человек закаляется!..

Я всю жизнь считал нескольких своих знакомых, которые то и дело жаловались на здоровье, сачками и лентяями. Всегда говорил: «Хорош притворяться! Возьми топор, шибани разок-другой и все пройдет!»

А сейчас и я понимаю, что такое устать с топором: уже два раза тюкну и очень устал…

- Станислав Станиславович, а за развал СССР вас чаще благодарят или ругают?

- Меня постоянно ругает жена! – набирает обороты Шушкевич.

- Заслуживаешь! – подыгрывает супруга Ирина, с которой бывший политик вместе 38 лет, с тех пор, как влюбился и женился на своей студентке.

- Ирина, вот видно, что вы взялись за мужа: похудел, похорошел!

- Я в гробу буду еще лучше смотреться! – не унимается Станислав Станиславович, пресекая женские гламуры.

- Не курит почти 40 лет, ест овощи, фрукты, пьет свежевыжатые соки, - кивает Ирина.

- Не рассказывай людям сказки, мне стыдно будет! – ежится супруг.

- Плюс дыхательные упражнения, а вот зарядку никак не приучу…

- Все, хватит, это занятия для хлюпиков! - и Шушкевич рассказывает про свою беду: недавно на даче утопил в скважине… новый насос. Мол, старый работал 25 лет, а новый – на хилой веревке, она раз, и оборвалась. Вот ведь печалька: скважина узкая, и достать утопленника никак не получается.

- Выходит, насос тот с начала 90-х работал, хватало вам времени и на Верховный совет, и на хозяйство!

- Всегда! В субботу я работал, а вечером уезжал на дачу, до понедельника. Нужно уметь расслабляться, иначе сгоришь.

«Я выразил Горбачеву свое фе»

- Станислав Станиславович, вот важно все-таки оказаться в нужное время в нужном месте, да?

- Если разобраться по существу, то ведь это я всех собрал в Беловежской пуще. Надо было, чтобы нам дали побольше нефти и газа, зима 91 - 92-го годов была трудной. Да и Кебич намекнул: «Слушай, у тебя такие хорошие отношения с Ельциным, зови его к нам в пущу, на охоту!»

Подписание Беловежского соглашения. Фото: личный архив.

Подписание Беловежского соглашения. Фото: личный архив.

Я сотворил себе кумира, признаюсь: я и по сей день человек Ельцина. Пусть он позволял себе выпить лишнее, зато никогда не изменял своим трезвым решениям, даже когда кому-то удавалось его споить.

20 октября 1991 года Горбачев собрал глав советских республик в резиденции Ново-Огарево и выдал каждому новый проект Договора о трансформации СССР в конфедерацию. К этому его призывали еще в 1989 году на Съезде народных депутатов СССР, и тогда, по моему убеждению, это было возможно. Но момент был упущен.

Простите за нескромность, но я к тому времени понимал ситуацию в СССР не хуже, чем Горбачев, и бросил председателю Госсовета элементарный упрек: «Вы называете конфедерацией государство, фактически близкое к унитарному, тот же СССР, в котором Политбюро ЦК КПСС заменено президентом».

- Задавили Горбачева интеллектом!

- Я просто мягко выразил ему свое фе. Я понимал, что мне будет неудобно докладывать этот проект нашему Верховному совету, у нас ведь народ уже был грамотный.

Поэтому я сказал: «У вас в документе не соблюдены словарные определения».

Ельцин высказался куда резче меня, я даже завидовал, что он может себе позволить так рубануть. Мол, ты не ахти шурупишь и навязываешь нам свое неправильное мнение… Горбачев тогда встал и ушел.

Все долго молчали, потом Каримов сказал: «Ну вот, вы поссорили нас с президентом СССР! Идите, ищите его и найдите способ всех примирить».

Мы с Ельциным отправились искать Горбачева, по дороге я пригласил Бориса Николаевича к нам в пущу на охоту. А с Горбачевым выпили по рюмке армянского коньяка и вернулись на заседание Госсовета забывать обиды.

«Я был главным человеком в стране, но прав у меня было ноль»

- Вы были у руля во времена перемен, при должности и возможностях, а вы, выражаясь с ельцинской прямолинейностью, все профукали. Да, при вас Беларусь стала свободной страной, но дальше вы не смогли справиться даже с Верховным советом…

- Да, я считался первым лицом государства, но прав у меня было ноль. Моим решением ничего не могло быть принято, вообще ничего. Я мог только внести предложение. Но дальше его должен был одобрить либо Президиум Верховного совета, либо сам Верховный совет. И там и там я был председателем, но и там и там я был в меньшинстве.

- Вы говорите - ничего не мог. Но вы даже не пытались!

- Точно так меня обвинял и Белорусский народный фронт. Но то большинство, преимущественно коммунистическое, которое избрало меня в состоянии страха после подавления августовского путча, с удовольствием и незамедлительно изгнало бы меня с председательского кресла, если бы я только дал им повод, объяснив, что это я для Верховного совета, а не Верховный совет для меня.

Я был первым лицом в государстве, но даже не мог выбрать себе заместителя! У нас был заведующий иностранным отделом, который не знал ни одного языка. Я его заменил, после чего Президиум напомнил мне, что такое нужно делать только на основании решения Президиума.

Я предложил шесть кандидатур на должность своего первого зама, но все они были отвергнуты. И я вынужден был согласиться, чтобы им стал мой явный политический враг.

Да, меня многие обвиняют в бездействии. Но никто не хочет понять, что либо мы строим правовое государство и живем по закону, либо, совершая отступления от закона, оправдываем всех иных нарушителей законов.

Многие законы мне не нравились, но, нарушая их, я бы ничего не достиг. Я был словно еврейский мальчик, которого спрашивают, умеет ли он играть на скрипке. Мальчик не моргнув глазом отвечает: «Не пробовал, но думаю, что умею». Вот и я играл на скрипке, как умел...

- Какими решениями вы гордитесь?

- Утверждением белорусских национальных герба и флага, ратификацией Беловежского соглашения, выводом ядерного оружия, приданием статуса государственного белорусскому языку, решениями по вопросам разгосударствления, приватизации, прав частной собственности на землю.

Но в июне 93-го был поставлен вопрос о доверии мне. При всех моих мягкостях и, как вы говорите, профукиваниях. Потому что мне удавалось многое делать не так, как хотело очухавшееся после подавления августовского путча большинство в Верховном совете.

И я прикинул: да, точно, меня сейчас завалят. Многие депутаты радостно потирали руки и даже отправились в буфет отмечать мою кончину.

А я - хоп, поставил вопрос о доверии мне на голосование. Шести голосов для выражения недоверия не хватило. Добрые полтора десятка задержались в буфете, и я закрыл заседание и распустил Верховный совет на каникулы.

Но я отлично понимал, что это начало моей кончины, потому что в следующий раз они соберутся и все равно проголосуют против меня. И тем не менее я успел организовать визит Клинтона в Беларусь.

Станислав Шушкевич гордится, что в 91-м году поставил свою подпись на Беловежском соглашении, развалившем СССР, а в 94-м организовал визит президента США Билла Клинтона в Беларусь. Фото: личный архив.

Станислав Шушкевич гордится, что в 91-м году поставил свою подпись на Беловежском соглашении, развалившем СССР, а в 94-м организовал визит президента США Билла Клинтона в Беларусь. Фото: личный архив.

Для коммунистов это было страшнее мордобоя. Что у нас только не происходило… Приходит ко мне шеф КГБ и говорит: мол, мы не в состоянии обеспечить безопасность президента США, отменяйте визит!

Я приглашаю американского посла, и американская сторона берет вопросы безопасности президента США во время визита в Беларусь на себя…

- Черт-те что творилось!

- Это была провокация, на КГБ давили из Москвы, Ельцин тогда попал в трудное положение, левое правительство... Многими управлял страх, большинство коммунистов – трусливая порода людей, они очень боялись, и в то же время их способность нагнетать страх зашкаливала.

- Сегодня вы свою мягкотелость тоже оправдываете или понимаете, что могли действовать по-другому?

- Я был далеко не совершенным игроком. Возможно, я мог бы изысканнее хитрить и манипулировать, сталкивая кланы. Но я вошел в игру клана «Партийная номенклатура» в общем-то не до конца понимая, что это игра без правил.

Думаю, поэтому меня и выбрали председателем Верховного совета, полагая, что я из-за своей «интеллигентности» я не причиню никому вреда…

Я не знал, что тоже могу наводить страх. Однажды в конце 90-х шел по городу, и вдруг на шею мне бросилась женщина: «Ой, спасибо, вы мне квартиру дали!» А я не мог дать, потому что в моем распоряжении никогда не было квартир!

А потом понял: в бытность председателем Верховного совета я раз в месяц принимал граждан. Приходили с разными просьбами.

Оказалось, что самая моя резкая резолюция была, например, председателю исполкома: «Прошу разобраться и принять решение!» Уже после я с удивлением узнал, что это означало: человеку надо дать квартиру.

«Никакого панибратства между мной и Ельциным не было»

- А сексотом вас до сих пор считают?

- Мое так называемое сексотство началось с одного трепливого знакомого. Еще в советское время он приехал из США и начал всем рассказывать, что там издали книгу, в которой написали, что я сексот КГБ, что готовил Ли Харви Освальда и так далее.

Тот знакомый был хитер на выдумку: ту книгу я, как ни искал, не нашел. Зато, когда прилетел в Америку, все, с кем встречался, знали, что я обучал Ли Харви Освальда русскому. Куда ни приезжал - все вокруг понимающе улыбались…

В том числе и благодаря этой информации меня начали приглашать на радиоэфиры, а позже - читать лекции в различные институты мира, это открыло передо мной большие возможности: я посмотрел мир и, простите за откровенность, смог вести нормальную жизнь, не получая пенсии.

- Как ловко вы уходите от шпионской темы!

- Как Путин, - улыбается Шушкевич, поясняя, что может только учиться у профессионально обученных шпионов. - Главные шутки в мой адрес были после убийства Кеннеди. Кого ни встретишь, все разыгрывали удивление лицо: «Как, тебя еще не посадили?»

Когда меня избирали в Верховный совет, недоброжелатели вспомнили шпионскую тему и изготовили плакаты со словами «стукач»…

- Вы не скрываете, что всегда любили выпить. С Ельциным часто сиживали за столом?

- Никакого панибратства между мной и Ельциным не было. Я искренне уважал Ельцина и не обращал внимания на советчиков: смотри, вокруг Ельцина служба безопасности, сыпанут чего-нибудь - одуреешь, потом доказывай, что не виноват.

Однажды в Алма-Аты мы сидели рядом. Человек Коржакова (начальник охраны Ельцина. - Ред.) с одной стороны все время подливал Ельцину в рюмку чай, тот нюхал и выливал. А человек Назарбаева с другой стороны наливал Ельцину коньяк, и он, довольный, выпивал. Я все видел, но в процесс не вмешивался.

Потом Ельцин начал неудачно подниматься и пошатнулся в мою сторону. Я его незаметно поддержал. Он подозвал Гайдара, тот через минуту вернулся с коробочкой в руках. И Ельцин вручил мне наручные часы «Слава» с гравировкой «От президента России», пояснив: «За поддержку в трудную минуту».

А месяца через три я приехал в Москву на встречу глав государств, и всем, в том числе и мне, Ельцин подарил такие же часы. Так что у меня они теперь в двух экземплярах.

«С Кебичем помирюсь, если извинится»

- А с Кебичем мириться будете, сколько можно дуться друг на дружку?

- Ни в коем случае не помирюсь, пока он не извинится за то, что про меня наговорил и написал.

- Отбросив все обиды, разве не чувствуете, что вы в одной лодке, что оба - последние из могикан?

- Я абсолютно ему доверял и чувствовал, что мы в одной упряжке, пока не оказалось, что он тянет в другую, чуждую мне сторону. Для меня подлость - самое гадкое. Чего мне его прощать, мы не одна семья, высказались, разошлись - и точка.

Например, сколько про меня ни наговорил всякого Зенон Пазьняк, но мне нечего ему прощать, он не руководствовался ни подлыми, ни мелкими, ни корыстными интересами. У него было (и есть!) свое видение.

Так что у меня про Кебича сегодня разговор короткий: мы люди разные.

- Наверняка были моменты, когда вы попадали впросак?

- В обыденной жизни я, как правило, не попадал впросак, умел держать паузу и был понятливым. Находил возможность посмотреть, как поступают более образованные или более опытные.

Но прострелы случались. Однажды на приеме очень высокого уровня во Франции официант подошел ко мне первому и протянул огромный поднос с 15 - 20 видами сыра, каждый со своим ножом или вилкой.

Вначале я испугался, что хватану сыр, который не очень котируется, но сообразил, что на приеме такого уровня хреновый сыр не подадут, и положил себе три небольших кусочка сыра разного вида. Многие поступили так же, но посвященные пояснили: у истинного джентльмена есть только один любимый сыр.

Совсем недавно на королевском приеме официанты тоже обходили гостей за столом с супницами, каждый наливал себе сам.

Ну, я, наученный опытом, налил себе один черпак. Оказалось - сплоховал: нормальные едоки, невзирая на свое аристократическое происхождение, наливали и по два…

А знаете, что меня раздражает? Когда оставляют еду на тарелке. Я ведь дитя войны, для нас было немыслимо что-то недоесть. Эти привычки из меня не вышибить…

- А вареную колбасу по два двадцать вспоминаете?

- По рубль восемьдесят, «Докторская» - любимая колбаса моей жены. А маме нравилась «Любительская» по два тридцать.

- А ливерку?

- Ливерка была двух типов: по 50 копеек - для собак и кошек, а по рубль семьдесят - потрясающе вкусная! Хотя самая лучшая - немецкая ливерка, вкуснее колбасы я не знаю.

«На гонорар за несколько лекций купил жене новую машину»

- Про вашу пенсию ходят легенды. Неужели до сих пор получаете 30 центов в месяц?

- На автобусный талончик не хватает - это точно! - улыбается супруга.

- Зато я пока могу зарабатывать лекциями. Как-то меня с женой пригласили в турне по Южной Японии, за семь публичных лекций я хорошо заработал. Вернувшись, поменял свои «Жигули» на японской сборки «Ниссан», а жене купил новую японскую «Мазду-3». Потратил на них все заработанное.

С женой Ириной политик вместе уже 38 лет, с тех пор, как влюбился и женился на своей студентке.

С женой Ириной политик вместе уже 38 лет, с тех пор, как влюбился и женился на своей студентке.

Фото: Виктор ГИЛИЦКИЙ

Знаете, в штате Колорадо в Америке, куда перебралась семья моего одноклассника, когда человек достиг 80 лет, ему добавляют к пенсии 300 долларов, мол, нужен более тщательный уход.

Вот и я по американским меркам уже почти дожил до такой доплаты. К моим трем тысячам белорусских рублей пенсии были бы очень кстати 300 долларов.

- Но за 80 лет наверняка сколотили неплохой капитал?

- В советское время я хорошо зарабатывал. С 71-го года, как университетский профессор и доктор наук, я получал 450 рублей в месяц, плюс 50 за заведование кафедрой, плюс 10 месяцев в году полставки - 225 рублей - за научную работу по хозяйственным договорам. Итого - 725 рублей в месяц, с учетом вычетов на руки приходилось рублей 600.

Но я всегда легко и с удовольствием расставался с деньгами. Никогда не копил. Когда у людей сгорели вклады на книжках, на моей было всего 5 рублей. Я мог идти с работы домой и по дороге потратить всю зарплату. Но жена не ругала!

- Это потому, что вы ей бриллианты покупали?

- Мне этого не нужно, - скромно улыбается супруга. - Стась в смысле покупок бестолковый: покупал технику для дачи, всякие хозяйственные инструменты. Да те же гвозди! Он же украл всего ящик, остальные пришлось покупать за свои (смеется).

Станислав Шушкевич не знал, что тоже может наводить страх.

Станислав Шушкевич не знал, что тоже может наводить страх.

Фото: Виктор ГИЛИЦКИЙ

- А бриллиантов у меня больше, чем у нее! - замечает Шушкевич. - Орден, которым меня наградила Литва, украшен тремя маленькими бриллиантами. А медаль, которую мне подарил арабский шейх и которую мы хранили вместе со всякими безделушками, оказалась золотой…

А жена - так она же не отличит бижутерию от драгоценностей. Но не думайте, что я ущемляю ее в правах, у нас паритет: свои бриллианты я отдал ей на сохранение…