Павел Табаков: «Мажора из меня не вышло»

Сын Олега Табакова и Марины Зудиной, девятнадцатилетний Павел, дебютировал в кино – сыграл в трагикомедии Анны Меликян «Звезда».

Сын Олега Табакова и Марины Зудиной, девятнадцатилетний Павел, дебютировал в кино – сыграл в трагикомедии Анны Меликян «Звезда», возможно, лучшей российской картине года (звягинцевского «Левиафана», который выйдет в широкий прокат только в следующем году, мы все-таки в расчет не берем). Герой Павла – трудный подросток, который собачится как с отцом, заместителем министра и миллионером (Андрей Смоляков), так и с его любовницей, своей неофициальной мачехой (Северия Янушаускайте), законченной стервой, нацеленной исключительно на красивую жизнь и мечтающей затащить замминистра в загс. Но потом мачеха узнает, что она смертельно больна, и жить ей осталось два месяца. Это – а также встреча с новой подругой пасынка, странной девочкой-дурочкой (Тина Далакишвили), поможет ей радикально изменить взгляды на жизнь. В Павле нет практически ничего от его героя – он очень интеллигентен и серьезен.

ДЕРЖАТЬ ОБИДУ НА ОТЦА – ЭТО НЕЕСТЕСТВЕННО

– Как вы попали в «Звезду»?

– В мае 2012 года была премьера спектакля «Год, когда я не родился», вокруг театра было очень много внешней рекламы, а офис Ани Меликян находится в Камергерском переулке – буквально через один дом от МХТ. Вероятно, она пошла на спектакль, и там меня увидела… Вышли на меня на премьере фильма Василия Сигарева «Жить» – там была Оля, кастинг-директор, который работает и с Сигаревым, и с Аней. Еще там были мои родители. Оля попросила у них мой телефон, сказала, что хотела бы меня попробовать.

– Вы говорили несколько лет назад, что не пойдете учиться на актера. И все-таки пошли, учитесь в колледже при «Табакерке».

– Я в девятом классе увидел дипломный спектакль студентов Кирилла Серебренникова «Отморозки», посмотрел на этих молодых ребят, и мне вдруг так понравилось то, что они делают… Возможно, именно этот спектакль в меня и вселил желание пойти и попробовать себя в этой сфере. Но я не зарекаюсь: я не уверен, что на всю жизнь останусь актером. У меня ведь перед глазами пример брата, Антона, который в 35 лет все бросил и сейчас занимается совершенно другим делом. Но пока все мне нравится.

– Антон Табаков стал ресторатором. Кем бы стали вы, если бы решили сменить профессию?

– Я думаю, тоже ресторатором – я люблю поесть. Чтоб было вкусно, причем не только мне, а и всем вокруг. Но чего об этом сейчас говорить? У меня был выбор – либо заканчивать 11 классов и потом уже думать, чем себя занять в жизни, либо идти в актерский колледж. Я выбрал колледж, и сейчас он мне очень интересен.

– У вас хорошие отношения с Антоном?

– Да, очень. Мы постоянно общаемся.

– Но ваш отец тридцать лет назад ушел от первой жены, матери Антона Людмилы Крыловой, к вашей маме Марине Зудиной. И, насколько я понимаю, это был довольно болезненный разрыв.

– Я думаю, в какой-то момент мой брат, наверное, понял, что может наступить момент в жизни, когда что-то уходит, и приходит что-то новое. Держать обиду на родного человека – вообще неестественно, на мой взгляд. Это же человек, который тебя воспитал, и вложил в тебя все лучшее, что у него есть. И мы с Антоном – часть одного целого. Конечно, у нас хорошие отношения.

Я РАНО ПОНЯЛ ЦЕНУ ДЕНЬГАМ

– Вы из родительской квартиры переехали в общежитие при колледже…

– Да, потому что это правило колледжа, прописанное в его уставе. Это вопрос дисциплины. На первых двух курсах очень важен сон. Потому что занятость - с девяти утра до девяти вечера, потом еще самостоятельные репетиции… Если дополнительно тратить время на дорогу домой и обратно, можно очень быстро себя вымотать. Это еще и школа жизни – ты можешь жить в одной комнате с людьми, которые тебе не очень нравятся, и все равно придется с ними как-то уживаться. На самом деле я испытывал определенный кайф от мысли, что мне надо жить с людьми, с которыми предстоит учиться и работать.

– Сколько вас в комнате живет?

– Трое. Там одна двухэтажная кровать, одна отдельная, три шкафа, стол, стулья, телевизор, холодильник, три тумбочки. У каждого есть свое место. Ну и на выходные, конечно, я уезжаю домой.

– Вы сейчас живете только на стипендию и гонорары. Но ваши родители – состоятельные люди; не возникало желания попросить у них денег на карманные расходы?

– Сейчас, в связи с занятостью в театре, сумма моих заработков постепенно увеличивается… Ну, иногда родители мне что-то дают, и я не отказываюсь, но специально к ним не хожу и не клянчу: «Папа, дай, мама, дай». С четвертого по шестой класс у меня было 500 рублей в неделю на карманные расходы – на выходных в кино сходить. С шестого по девятый – тысяча, а потом я начал зарабатывать сам.

Большинство моих одноклассников и одноклассниц сейчас ездят на машинах, которые подарили им родители. А я не езжу. Но зато я рано понял цену деньгам, и для меня сейчас очень важна финансовая независимость. У меня есть жилье, я прекрасно передвигаюсь на метро, пять раз в день меня бесплатно кормят в столовой, что мне еще нужно?..

Не вышло, в общем, из меня мажора.

– Олег Павлович у вас преподает?

– Да, в обязательном порядке приходит на все экзамены, и потом у нас всегда идет долгое обсуждение – что мы сделали правильно, а что неправильно.

В актерском мастерстве главное – воображение: если ты веришь в то, что изображаешь, ты и зрителей заставишь в это поверить.

– Ваш папа уже видел «Звезду»?

– Да, он сказал, что я там на месте, и что мне очень повезло дебютировать у такого режиссера, как Аня Меликян. Это была такая… всеобъемлющая похвала. Больше мне ничего и не надо было. Олег Павлович вообще очень строг в смысле похвал. Его похвала не будет окрыляющей и помпезной, наоборот, сдержанной, но очень точной.

– Полезно быть актером в реальной жизни?

– Только если врать искать для себя личной выгоды. Нет, в жизни я не использую никаких фишечек, которым меня учат. В жизни я не хочу быть актером, только самим собой.

– При этом Олег Павлович как-то говорил, еще лет двенадцать лет назад, когда вы были маленьким, что вы прекрасно умеете нажимать на нужные кнопки в людях, чтобы добиться того, что хотите.

– Ну да, наверное.

– И в работе с режиссерами…

– …я не буду так делать никогда. Для меня важнее всего режиссер – человек, который меня выбрал и в меня поверил. Даже если я буду негодовать и возмущаться его методами, буду засовывать это куда-нибудь очень далеко. Актер – это же просто краска, которую режиссер использует, чтоб заполнить контуры придуманной им картины. И если требуется краска желтая, а не синяя, актеру бесполезно настаивать на том, что он хочет быть синим. Ему надо стать желтым. Иначе получится самодеятельность.

МОЯ КРЫСА СМОТРЕЛА «ИДЕАЛЬНОГО МУЖА», ЗАТАИВ ДЫХАНИЕ

– Еще одна цитата из его старого интервью: он говорил, что его потрясает ваша любовь к школе. Вам восемь лет. За пятнадцать минут до выхода из дома вы уже полностью готовы, одеты, ботинки начищены, и вы рветесь на уроки.

– Я этого не помню, честно говоря. Мне кажется, чем человек становится старше, тем меньше ему школа нравится. Прогуливать становится куда интереснее. В девятом классе я упорно сруливал с физики, химии, алгебры, геометрии и всего такого. Но мне очень нравились литература и, как ни странно, одновременно биология: может, потому, что учительница по биологии обладала актерским талантом и умела заражать учеников своей любовью к предмету.

– Вы любите животных?

– Да, у меня дома живет крыса. У нее всегда открытая клетка, она у меня бегает по рукам и по плечам, я с ней сплю. Крысы – они же самые умные грызуны, к тому же она у меня окультуренная. Мы с ней ходили в МХТ, в театр Фоменко, в Гоголь-центр... Она помещалась в карман, ее легко было пронести. А на собак и кошек у меня аллергия.

– Есть же сфинксы и прочие гипоаллергенные кошки и собаки.

– Я больше люблю собак, чем кошек, а собака, по-моему, должна быть большой и волосатой. Все эти маленькие йоркширские терьеры, на которых нет аллергии, для меня – немножко не то.