Лауреат Госпремии России пианист Николай Петров: Нельзя по утрам петь в церкви, а вечером - в казино

Пианист Николай Петров известен не только блестящими выступлениями на лучших концертных площадках мира, но и резкими высказываниями на темы культуры. Вот и в этом разговоре он не лез за словом в карман... Чем провинился Швыдкой? - Николай Арнольдович, может, вы знаете, зачем России Министерство культуры? - Вопрос, конечно, интересный... У нас ведь как повелось испокон веков? Проштрафившегося чиновника бросали на культуру. Мол, хуже не будет. Известен факт, когда «Союзконцерт» много лет возглавляла дама, прежде работавшая начальницей в женской исправительной колонии... - Значит, и Михаил Швыдкой чем-то провинился? - Нет, Швыдкой чист. Я с Михаилом Ефимовичем дружен не один год, отношусь к нему с большим уважением. Это грамотный, интеллигентный человек, с ним, впрочем, как и с двумя его предшественниками, можно, говоря об искусстве, обходиться без услуг переводчика. - Но дело ли министра вести телевизионные ток-шоу? Это все-таки другая профессия. - Не спорю, министр, что называется, пошел в народ. Но чем, по-вашему, лучше времена, когда начальники от культуры были далеки и от народа, и от культуры? Все, вплоть до Горбачева и Ельцина, относились к искусству потребительски, о нем вспоминали, когда надо было продемонстрировать Западу не привычное наше мурло, а некое подобие лица. Мы танками давили пражскую весну, а параллельно отправляли в мировую гастроль Большой театр и ансамбль Моисеева. Дескать, ничто прекрасное нам не чуждо, мы умеем его ценить. - А сейчас? - Тоже сложно! Но не слишком сведущий в вопросах искусства Ельцин создал совет по культуре, куда вошло много достойных людей, а Путин его не разогнал, что уже хорошо. Мигранты и эмигранты - Но собирать-то собирал? - Пока лишь раз... Надеюсь, о нас вспомнят. И не для постановки идеологических задач. Не забуду, как в 64-м году Екатерина Фурцева, напутствуя советских участников конкурса имени королевы Елизаветы, сказала: «Учтите, товарищи, вам в Бельгии предстоит не творческое соревнование, а политическая борьба». В этом смысле сегодня полная свобода. Некогда опущенный над страной «железный занавес» поднят, дверь, ведущая на Запад, распахнута настежь. И в нее хлынуло такое... Невольно начинаешь думать, что, пожалуй, и фильтр не помешал бы. Человек, с трудом окончивший Московскую консерваторию, вдруг всплывает в какой-нибудь Новой Зеландии в качестве ведущего педагога, а потом на белом коне возвращается в Россию и начинает учить меня, как вести себя на родине. Подобное я, все эти годы живший здесь и хлебавший лихо ложкой, воспринимаю как личное оскорбление. - А, скажем, поучения Мстислава Ростроповича вы слушать готовы? - Пожалуйста, не ссорьте меня со Славой! Я не разделяю оптимизма Ростроповича, считающего положительным исход из России деятелей культуры. Мол, эти люди разъезжают по миру и прославляют нашу страну. На мой взгляд, практически все они - отрезанный ломоть. От этого берега оттолкнулись и приставать к нему больше не желают. Не нужны им ни Омск, ни Красноярск, ни Ростов, ни Мурманск. Еще сложнее объяснить другое - приглашение в Россию вышедших в тираж западных звезд. Скажем, состарившаяся примадонна Монтсеррат Кабалье получает вежливый отказ из «Ковент Гарден» и «Метрополитен-опера», но в каком-нибудь Улан-Удэ находятся люди, готовые выложить ей пятьдесят или семьдесят тысяч долларов гонорара. Это странно! - Глупо отказываться, если платят. - Согласен! Но это иностранцы. Хуже, когда наши соотечественники, обосновавшиеся на Западе, дерут за концерты в России по три шкуры. Еще и поэтому призываю не путать мигрантов с эмигрантами, к которым отношу Буковского, Щаранского, Солженицына, Копелева, то есть тех, перед кем стояла реальная дилемма - отъезд или Сибирь. Сегодня Россию покидают обычные перелетные птицы в поисках лучшей доли. - Но, к примеру, Ростропович уезжал не по своей воле... - Слава не глупее нас с вами, поверьте. Он всегда знал, что делает. И пуская в дом «литературного власовца» Солженицына, должен был предвидеть последствия. - А если бы к вам в той ситуации обратился Александр Исаевич, приютили бы гонимого? - Не обратился бы. Кем я был для Солженицына? А перед вынужденной эмиграцией у меня на даче полгода жил Гавриил Гликман, талантливейший опальный питерский художник. Я никогда не использовал этот факт, чтобы заработать лишние очки. Из меня никакой пиарщик. Завидую Володе Спивакову, Юре Башмету, Валере Гергиеву, тому же Славе Ростроповичу. Они не только исполнители, но и прекрасные администраторы. «Мне жаль Колю Баскова» - А по какой, интересно, категории проходит для вас Басков? - Мне жаль этого мальчика, не понимающего, в сколь ужасное положение он попал. Орание в микрофон классических арий на попсовых тусовках несовместимо с пением со сцены Большого театра. Или - или. Скажем, Муслим Магомаев, чьи вокальные данные позволяли выступать на лучших оперных площадках мира, предпочел карьеру эстрадного артиста. Он нашел нишу и прекрасно себя в ней чувствовал. Это поступок сильного, умного человека. А вот Саше Ворошило, тоже обладавшему потрясающим голосом, не хватило силы воли, он пел на всех партийных концертах - 7 ноября, 1 Мая, 9 Мая... Чем это закончилось? Из Большого театра на эстраду ведет широкий проспект, а обратно нет даже узенькой тропинки. - Попробовали бы вы сказать Баскову, что жалеете его. Он вас попросту не понял бы. Еще решил бы, что завидуете чужому успеху. - Наверное, все именно так и случилось бы. А что бедному Коле остается думать, если в день его 25-летия по всей Москве висят приветственные растяжки? В него вложили большие деньги, которые нужно отрабатывать. Хорошо, если удастся это сделать, но, по моему ощущению, шумиха вокруг Баскова продлится недолго. - Почему? - Связки у Коли слабенькие... Но дело даже не в этом. Нельзя по утрам петь в церковном хоре, а потом отправляться в казино. Впрочем, это проблема не только Баскова, а вопрос общей культуры. Думаете, хоть кто-нибудь из публики, собирающейся на эстрадных концертах Николая, в состоянии дать профессиональную оценку тому, как он поет и соотносит регистры, как берет дыхание и держит верха? - Вот понятливые пусть и ходят в консерватории с филармониями, а остальным «ндравится» то, что поют в Концертном зале «Россия». - Но нельзя же воспринимать искусство на уровне собаки Павлова! Нет, я понимаю, сбацать часовое выступление поп-звезды под «фанеру» где-нибудь на стадионе проще, чем провести серьезные гастроли большого коллектива. Камерному, классическому искусству вообще трудно окупать себя. Вот считайте. Чтобы организовать концерт симфонического оркестра, допустим, в Бостоне, надо потратить не менее ста тысяч долларов. Музыканты возьмут половину, тысяч пятнадцать - солист, столько же - дирижер. Плюс реклама, аренда зала... Чтобы вернуть потраченное, надо назначать билеты от ста долларов и выше. Ладно, в Бостоне и больше готовы заплатить, а у нас? Устраивать концерты для «растопырок», которые и в зале консерватории забывают или не хотят выключать орущие мобильники? Ведь профессор, получающий со всеми надбавками пять тысяч рублей в месяц, на такой концерт никогда не попадет. Потом месяц сидеть и голодать? Поэтому Владимир Ашкенази, приезжая в Россию, никогда не берет ни копейки за свои выступления. Володя - человек старой формации с замшелыми и немодными ныне понятиями об этике и культуре. Но Ашкенази сегодня, увы, в меньшинстве. Плач в жилетку? - Похоже, впору повторять вопрос, с которого начали: зачем сегодня России Министерство культуры? - Должно же быть в стране место, куда мы, артисты, можем прийти... - ...и поплакаться в жилетку? - Нет, рассказать о житье-бытье, а может, чему-то и научить. - Учатся? - Во всяком случае слушают и не выгоняют. Что я прикрыл бы, так это большинство региональных управлений культуры. Там полно безграмотных, косных людей. Хотя и тут под одну гребенку грести не стоит. Есть ведь и подвижники. Расскажу эпизод. Я с годами стал разборчив и не езжу с гастролями в новые города. Сорок лет путешествую, первый мой коммерческий концерт состоялся летом 1962 года в Юрмале. Заработал тогда, как сейчас помню, десять рублей... Так вот. За эти годы я объездил практически всю страну, но есть города, в которых не бывал. И если сейчас раздается звонок из нового для меня места, обычно отвечаю отказом, объясняя, что нечего мне там делать. Дескать, если сорок лет о Николае Петрове не вспоминали, то и теперь проживете, а я лучше загляну туда, где меня давно ждут, знают и любят. Поэтому и на приглашение в Белгород отреагировал традиционно. Но мне аргументированно растолковали, почему прежде не звали: «У нас не на чем было играть, а теперь появился зал с новым Steinway. Инструмент ждет вас». Как после таких слов не поехать? Зал ломился, публика только что на люстрах не висела. Знаете, было ощущение, что не концертный зал, а храм открыли... Помните 13-ю симфонию Шостаковича? Там есть слова о русских женщинах: «Их обсчитывать обидно, их обманывать грешно». Так и с белгородцами. Не их вина, что они родились не в Бостоне, что нет у города ста тысяч долларов на симфонический оркестр. Люди заслужили праздник. И последний пример. Я член жюри конкурса «Окно в Россию». Ежегодно определяются пять лауреатов, которые получают по десять тысяч долларов. Для провинции, российской глубинки, сами понимаете, большие деньги, на них даже квартиру можно купить. И ведь почти все лауреаты не потратили премию лично на себя, а пустили доллары на общественные нужды - покупку компьютеров для музеев, ремонт студий, обновление театрального реквизита. Поразительно! Нет, не все плохо в нашей жизни, не все... ЛИЧНОЕ ДЕЛО Николай Арнольдович ПЕТРОВ родился 14 апреля 1943 года в Москве в семье известных музыкантов. Дед Василий Родионович, выдающийся русский бас, на протяжении 20 лет был солистом Большого театра, где пел вместе с Шаляпиным и Неждановой. Николай Петров окончил Московскую консерваторию и аспирантуру. С 1965 года - солист Московской филармонии. В репертуаре около 50 сольных программ и 75 концертов с оркестром. Лауреат международных конкурсов, народный артист СССР, лауреат Госпремии России, профессор, президент Академии российского искусства. Женат, растит дочь Евгению.