У учительницы отняли сына, потому что она неряха?

Маленький Павлик любил гулять на этой площадке. Здесь Юле все напоминает о нем.

«Это в ваших же интересах...»

11 сентября Юля ждала участкового педиатра. Сынишка рассопливился. Звонок. Юля вышла из квартиры в общую прихожую. И только открыла дверь - как кто-то ударил ее по голове... Мимо пронеслись мужчины с автоматами. «Ограбление? Но у меня ничего нет. Кроме сына...» - Юля хотела броситься к Павлуше, но ноги не слушались. По стеночке, шаг за шагом она добралась до своей квартиры. Там уже разглядела, что автоматчики одеты в милицейскую форму, что вместе с ними участковая из детской поликлиники и тетки из органов опеки...

Они торжествующе осматривали скупую обстановку Юлиной квартиры, пустой холодильник, ребенка, сидящего в старом потрепанном манеже. Юлю к малышу не подпустили. Вызвали «Скорую». Дамы из опеки о чем-то долго говорили с врачом «Скорой» на кухне.

- Я слышала, как доктор им ответил, что «дистрофии» у малыша нет и что единственный диагноз, который ему можно поставить, - это ОРВИ, - вспоминает Юля.

Она никак не могла понять, что происходит. Ошарашенно ждала хоть каких-то объяснений, но «гости» до общения с ней не опускались.

Слава Богу, что она смогла взять сынишку на руки, когда его осматривал врач «Скорой». Ей показалось, что этот несговорчивый доктор спутал опеке все карты и теперь «группе захвата» придется покинуть ее дом. Но тут к Юле подошел человек в форме и начал осторожно вытягивать малыша из ее рук. Он смотрел на нее в упор своими холодными голубыми глазами и говорил: «Все, что мы делаем, это в ваших же интересах...» И Юля, как кролик под взглядом удава, потеряв волю и ощущение реальности, выпустила из рук самое ценное, что у нее было, единственное, ради чего жила, - свою кровиночку, сына Павлика, которого она ласково называет Мышкой...

«Я думала - с рождением ребенка он изменится»

Мышку Юля родила по большой и страстной любви. Это был второй ее брак и первое настоящее чувство. Виктор на два года моложе, ростом под два метра и до невозможности красив. В день знакомства он показал себя настоящим рыцарем: у Юли в кафе отвалился каблук, Витя вызвался помочь симпатичной девушке и... отломал ей второй. Весь вечер Юля протанцевала с ним, царапая гвоздиками туфель паркет - в общем, сплошная романтика!

Они стали жить вместе, и когда Юля поняла, что «мужчина ее мечты» далеко не так идеален, как ей придумалось, то любовь ее разгорелась еще больше - в ней появился оттенок жертвенности. Она приняла его полностью, без остатка: с его запоями, хроническим панкреатитом, гепатитом С, привычкой просаживать деньги в ночных клубах. Думала, что своей любовью и терпением излечит его от всех пороков, что с рождением ребенка Витя изменится и начнется наконец счастливая семейная жизнь.

Но, когда Юля вернулась из роддома, Виктор продолжал жить своей фактически холостяцкой жизнью: приходил за полночь, проматывал деньги... И в конце концов ушел навсегда.

А через несколько дней ушла из дома и Юлина мама. Она уже давно отстранилась от дочери: ты взрослая - разбирайся как знаешь. Когда в доме появился ребенок, мама стала жаловаться, что ей душно (Юля боялась держать открытыми форточки, опасаясь простудить малыша), что ей мешают спать (дочь стирала по ночам и шумела водой). Помогать она не хотела. Но это все-таки была мама - родной человек...

«Как нас только Бог миловал!»

Так Юля осталась в полном одиночестве. А скоро «хрущевка», в которой она жила, пошла под снос. Жильцы переехали. Юле с мамой тоже дали по однокомнатной квартире. Но с переездом она тянула до последнего. В новой квартире, неуютной и чужой, ощущение сиротства становилось еще острее. Не безденежье угнетало брошенную мужем и матерью женщину (у Юли были накопления - она до этой истории работала няней, которую «передавали» из одной элитной семьи в другую как очень ценного специалиста - ведь у нее за плечами было 7 лет работы в начальной школе), а отсутствие хотя бы капли участия.

Ей было не на кого опереться, не на кого оставить малыша даже на полчаса. А поэтому бытовые вопросы, которые в нормальных семьях решаются сообща и как-то незаметно, для Юли стали серьезной проблемой. В жизни матери-одиночки даже вполне обыденные вещи, казалось бы, мелочи превращаются в маленькие подвиги.

- Иду в поликлинику, а там очереди, бегаю с ребенком из одного кабинета в другой, с этажа на этаж. Мне говорят: быстрее, быстрее... А я не могу быстрее просто от недосыпа, - с ужасом вспоминает Юля. - А эти походы на молочную кухню, каждый день к 7 утра. Карабкаешься по обледенелым ступенькам - как нас только Бог миловал...

Неудивительно, что через год с небольшим у загнанной измотанной женщины стала неметь рука:

- Наверное, это от стирки. Сначала она просто болела, - говорит Юля, - а потом, когда я с Мышкой застряла в лифте на 40 минут и жутко испугалась, рука почти совсем онемела.

Это случилось в конце мая. Три месяца Юля как могла управлялась с ребенком одной рукой. Единственным, кто ей помогал в эти трудные дни, был ее бывший муж Сергей, с которым она развелась за год до знакомства с Виктором. Он привозил продукты, выполнял мелкие поручения. Благодаря ему Юля не впала в отчаяние, начала потихоньку поправляться, принялась устраивать Мышку в садик...

Как вдруг в начале сентября позвонила участковая из поликлиники и сказала, что зайдет посмотреть малыша... Что было дальше, вы уже знаете.

Забрать - нельзя помиловать?

Вы скажете, просто так детей не отнимают. Все верно, у органов опеки к Юле накопилось немало претензий.

- Эта семья давно уже вызывала беспокойство и у нас, и у врачей поликлиники, - рассказывает Ольга Валентиновна, инспектор органа опеки и попечительства. - Мы предлагали Юлии Марковне временно поместить сына в Дом ребенка, учитывая ее тяжелую жизненную ситуацию. Предоставляли ей продуктовые заказы. Несколько раз она их получала. И, как нам известно, кое-что из этих наборов продавала. Значит, действительно было тяжелое материальное положение. Сама она не работает. Муж ее бросил и не помогает - все соседи об этом знают. Мы пытались с ней наладить контакт. Но она не отвечала на звонки, не шла на прием ни к нам, ни в поликлинику. Я говорила ей, что нам надо попасть в квартиру, чтобы составить акт и в дальнейшем оказывать матпомощь. Но она никого не пускала. Медикам Юлия Марковна не показывала ребенка полгода. Весной она хоть приходила в поликлинику, чтобы выписать у врача питание на ребенка, а с июня вообще перестала появляться. В конце концов у нас возникло беспокойство: а жив ли ребенок? В сентябре медикам вместе с нами и милицией наконец удалось попасть в квартиру. И вот что я хочу вам сказать: безобразие! Какой бардак у нее! Ребенок сидел в грязнейшем манеже, играл газетами. От него исходил запах нечистот. Немыт он был не меньше месяца, волосы слипшиеся. На вопрос «Почему ребенок в таком состоянии?» Юлия Марковна ничего вразумительного не ответила. Сказала, что у нее рука болит и ей трудно ухаживать за ребенком. У него явное отставание в психомоторном развитии. Он в год и 10 месяцев в лучшем случае может сидеть! Не довела ли Юлия Марковна невыполнением своих материнских обязанностей ребенка до такого состояния?! Мы что, должны были дожидаться, когда он станет инвалидом?

Страшная картина... Но, может, если взглянуть на ситуацию без предвзятости, она уже не будет выглядеть столь мрачной? А Юля перестанет казаться монстром?

К примеру, ей ставят в упрек, что она нигде не работает. Но ведь ребенку нет еще двух лет, Юля, как и положено по закону, находится в декретном отпуске. Более того, на работу она собиралась выйти уже в сентябре. В тот самый садик, куда устраивала сына.

Еще одна «подозрительная черта» молодой мамаши - малообеспеченность. Дело в том, что Юля старается не тратить свои накопления (неизвестно, что ее ждет в будущем), а живет с сыном на проценты от вкладов. Сумма получается небольшая - около 6 - 7 тысяч рублей в месяц, поэтому Юля через суд добилась взыскания алиментов с Виктора, отца Мышки. Но чтобы получить эти алименты, надо было решение суда отвезти в службу судебных приставов по месту прописки Виктора, то есть в Подмосковье. Сделать это сама Юля не могла. По наивности она обратилась за помощью в органы опеки. И именно тогда попала к ним на заметку. Отвезти решение суда дамы из опеки, конечно, отказались. Зато предложили встать на обслуживание в Центр социальной помощи и получать продуктовые наборы. Юля согласилась и пару раз действительно брала эти наборы.

Ну и что из этого? Или у нас малообеспеченным нельзя иметь ребенка? Да если по такому принципу лишать родительских прав, то детей придется отнимать у половины населения России!

Чиновницы из опеки возмущаются, что Юля не хотела идти с ними на контакт. А чего они ожидали? Если вместо реальной помощи предложили женщине сдать сына в Дом ребенка?

Другой страшный грех Юли - запущенная, грязная квартира. Но, простите, переехала она сюда всего полгода назад - у нее не было ни денег, ни сил, ни свободного времени, чтобы сделать ремонт, купить мебель. А то, что дом не блещет чистотой - так ведь у Юли последние месяцы практически не действовала левая рука.

Наконец, один из главных козырей инспекторов опеки и врачей - отставание ребенка в развитии. Они считают, что это Юлина вина.

Да, она не показывала сына врачам районной поликлиники. Но зато пользовалась услугами платных клиник (уж на чем, а на здоровье ребенка она никогда не экономила), сама делала сыну массаж. И, может быть, все-таки причину задержки развития стоит искать в родовой травме или врожденной патологии?

Довершают картину Юлиного несоответствия материнским обязанностям наблюдения, сделанные опекой во время «изъятия» Паши: голова у него была немытая (а вы бы решились часто мыть младенцу голову одной рукой?), от тела «исходил запах нечистот» (вы извините, но этот запах при появлении в доме автоматчиков запросто начнет исходить и от взрослого, не то что от карапуза!)...

Опека - не карательный орган

Ну никак не тянет весь этот компромат на лишение родительских прав.

Да, согласна, ситуацию, сложившуюся в семье Павлика, нельзя назвать благополучной. Но почему вместо того чтобы помочь его матери, их семью стали разрушать?!

Вы ужаснулись нищей обстановке Юлиной квартиры - так окажите ей материальную помощь, как обещали. У матери сохнет на нервной почве рука - пришлите к ней патронажную сестру, чтобы та помогала мыть ребенка.

А может, Павлика и Юлю, уже не первый месяц живущую в страшном стрессе, просто надо было за счет той же опеки отправить в санаторий, и это помогло бы им выбраться из кризиса?

Ну ладно, не нравится вам эта мамочка! Кажется странной и подозрительной... Но с какой стати чиновники муниципалитета приходят с автоматчиками и еще до решения суда о лишении родительских прав отнимают ребенка у матери и прячут его в больнице?

Почему не были использованы другие меры воздействия: предупреждения, штрафы, ограничения в правах? Ведь опека не карательный орган!

- Да, кроме лишения родительских прав, существует такая мера, как ограничение в правах на полгода. Мы можем вернуть ребенка, но при выполнении определенных требований. Мы сказали Юлии Марковне: для того чтобы вернуть сына, она должна создать для него соответствующие условия. Она же обвинила нас в том, что мы звери, и заявила, что у нее и так все хорошо, - жалуются инспекторы. - В результате ситуацией заинтересовалась прокуратура и в суд был подан иск о лишении ее материнских прав.

Обзываться, конечно, плохо. Тем более на людей при исполнении.

Но нельзя в таком тонком и сложном деле, как защита прав детей, рубить наотмашь. Матерей, которые после развода прозябают с ребенком в бедности, ополчаются на весь мир и ссорятся с участковыми врачами, - тысячи. Неужели их дети станут счастливее, попав в детский дом? Там, конечно, полы моют с хлоркой... Но вряд ли стерильная чистота казенного учреждения для ребенка важнее матери, пусть и неряхи, для которой он - единственный на свете, кровиночка, любимая Мышка...

P.S. Юля не видела сына уже почти два месяца. Паша помещен в детскую инфекционную больницу. Маму к нему не пускают. Иногда ей удается его разглядеть через щелку в жалюзи окна палаты. 1 ноября начнется судебный процесс, на котором будет решаться вопрос о лишении Юли родительских прав.

МНЕНИЕ СВИДЕТЕЛЯ

Сергей, первый муж Юли, который оказывал помощь бывшей жене и ее ребенку от второго брака:

- Юля - очень заботливая и нежная мать. Все мысли у нее о ребенке. А в эту жуткую историю она попала по недоразумению. Опека не разобралась в ситуации и переусердствовала. Да и Юля иногда может быть очень упрямой.

КОММЕНТАРИЙ АДВОКАТА

Шота ГОРГАДЗЕ, партнер адвокатского бюро «Грант-Право»:

- Я не вижу оснований для применения столь жесткой меры, как лишение родительских прав. Более чем уверен, что в суде нам удастся доказать несостоятельность требований органов опеки. Я очень надеюсь на быстрое рассмотрение этого дела, так как опека, поместив мальчика в больницу, фактически уже лишила его материнской заботы. В настоящее время нами подана жалоба в Головинский суд на неправомерные действия сотрудников ОВД района Ховрино, которые при изъятии ребенка допустили нарушение закона.

А что вы думаете об этом конфликте? Высказать свое мнение вы можете сегодня, 31 октября, по телефону (495) 777-02-84 (доб. 683) или по e-mail: zhukovsk@kp.ru