Михаил Ульянов переиграл всех царей и вождей, каких только можно

Михаил Ульянов

Народный артист СССР, лауреат Ленинской и Государственных премий СССР 20.11.1927—26.03.2007

Родился 20 ноября 1927 года в с. Бергамак Муромцевского района Омской области. Окончил театральное училище им. Б. В. Щукина при Государственном академическом театре имени Евг. Вахтангова (1946 —1950 гг.), с которыми связана вся творческая жизнь актера. В сентябре 1987 назначен художественным руководителем театра.

Михаил Александрович Ульянов — один из наиболее ярких и самобытных актеров отечественного театра и кино. Его амплуа определилось сразу и четко: молодой социальный герой, достоверный, современный, сегодняшний. Очень быстро это нашло свое подтверждение в знаменательном для театра спектакле по пьесе А. Арбузова «Город на заре».

В первое десятилетие работы в театре роли Ульянова были главные и второстепенные, положительные и отрицательные, классика и современность. Среди калейдоскопа образов выделилась и осталась роль Рогожина в инсценировке романа Ф. Достоевского «Идиот».

Эта роль выдвинула молодого артиста в первые ряды, заставила о себе заговорить, тем более, что почти одновременно он создал образ своего современника в пьесе А. Арбузова «Иркутская история», который стал как бы, знаменем этого времени.

Бескомпромиссность, честность сочетались с чистотой и целомудрием мировосприятия, чутким беспокойством о людях. Ульяновский Сергей буднично-героичен, поэтому человеческий подвиг совершал как-то незаметно и уходил из жизни, чтобы остаться в ней навсегда.

60-е годы — это время рождения замечательных, могучих характеров, созданных Ульяновым в кино. Его знаменитый Трубников («Председатель», 1964г.), сыгранный страстно, темпераментно, на разрыв души, мучающийся за людей и вместе со своими людьми, стал советской классикой. Его сступленный мятежник Митя Карамазов («Братья Карамазовы», 1968г.), генерал Чарнота («Бег», 1970г.), сыгранный с неистовым актерским бесстрашием, маршал Жуков, настолько достоверный, что многие зрители воспринимают актера и персонаж как единое целое, эти и многие другие работы вписаны в золотой фонд отечественного киноискусства.

И в театре артиста привлекают характеры сложные, противоречивые, мощные, парадоксальные. Его Антоний («Антоний и Клеопатра», 1971г.) — воин, не мыслящий себя вне походной жизни, без грома оружия и звуков труб. Мгновенная любовь обезоруживает, повергает его к ногам Клеопатры. Но когда наступает момент выбора, в нем все же побеждает воин!

В 1976 году Михаил Ульянов вновь играет трагедию Шекспира. На этот раз — «Ричарда III». Ульяновский Ричард — злобный интриган, игрок, волею случая забравшийся на престол, не знающий разницы между добром и злом. Актер проводит откровенную параллель с веком XX.

В последующие годы он сыграл в театре Ленина в постановке Р. Стуруа «Брестский мир», Цезаря в инсценировке по роману Т. Уайлдера «Мартовские иды», Шмагу в блистательном спектакле П. Фоменко «Без вины виноватые».

Одержимость, страстная жажда справедливости, гражданский пафос, стремление к правде — это стержень мощной индивидуальности Ульянова. В то же время ему свойственны состояние творческой неуспокоенности, сомнений, неудовлетворенности, неистребимая жажда работы, поисков, экспериментов.

В 1973 году он дебютировал как режиссер, поставив на сцене Вахтанговского театра пьесу В. Розова «Ситуация», в 1976 году был сорежиссером в постановке «Ричарда III», в 1979 году осуществил постановку эпического романа В. Шукшина «Я пришел дать вам волю» и сыграл в нем Степана Разина. В 1985 году поставил сатирический памфлет американского драматурга Д. Харси «Скупщик детей».

Он — Герой Социалистического Труда (1986г.), награжден двумя орденами Ленина, — орденом Октябрьской революции, «За заслуги перед Отечеством» III степени (1996г.).

М. А. Ульянов написал четыре книги: «Моя профессия» (изд.«Молодая гвардия», 1975г.), «Работаю актером» (изд.«Искусство», 1987г.),"Возвращаюсь к самому себе" (изд. «Центрполиграф»), "Приворотное зелье" (Изд. "Алгоритм", 2001 г.).

Скончался 26 марта 2007 года в Москве. В ноябре ему должно было исполниться 80 лет...

Михаил Ульянов: У нас не было богов

Михаил Александрович Ульянов всю свою жизнь служит одному богу — Театру имени Евгения Вахтангова. Вахтанговское братство, вахтанговские традиции для художественного руководителя театра не просто слова, это сложившееся мировоззрение, это почти религия. О традициях, театральных и семейных, с Михаилом Ульяновым беседует Анна ТРЕФИЛОВА.

— Михаил Александрович, Новый год вы тоже как-нибудь по-особенному встречаете?

— Таких резко очерченных традиций я бы даже и не назвал. Жизнь течет и меняется, меняются и традиции. В семье мы стараемся собираться вместе, но это присуще большинству людей, живущих на этой земле. А сказать, что я что-то делаю в обязательном порядке, моюсь в бане перед Новым годом, этого нет. Хорошо это или плохо, не знаю. Традиции нет, если она не обозначена чем-то ярким и своеобразным.

— Ну а где ж это взять яркое и своеобразное? Нам сейчас вообще праздники спускают сверху. Говорят: вот, получите День народного единства! Празднуйте, объединяйтесь. И в итоге праздника не получается. И даже с Новым годом в последнее время что-то неладное творится.

— К сожалению, да. Но Новый год — это особый праздник. Есть два великих дня — день рождения и Новый год. Тоже, кстати, рождение нового. Я родился, и я живу. А жизнь изменилась. Я вот вспоминаю 60-е, 70-е, даже 50-е годы. Другая же была планета! Жизнь другая. Каждое время рождает если не свои традиции, то, по крайней мере, свои праздники. Праздники ищутся. Это у англичан хорошо, у них 250 лет траву подкашивали, она и растет. И на ней можно лежать в Гайд-парке, можно ходить, можно собаку водить. Ничего с ней не случится, потому что 200 лет. А когда 10 лет, так чего ж тут… Но традицией это сделать нельзя. Традиция — это нечто непоколебимое. Праздники рождаются, а не насаждаются. А сейчас идет процесс насаждения. И что одним кажется нормальным, другим кажется оскорбительным. Тут важно, что оставить и что нового прибавить. Вот тут бы не переломить. Вдруг начали памятники ставить. Не ставили, не ставили, одни Ленины и Сталины, а сейчас — какие-то звери, собаки… Меди гигантское количество уходит. Почему вдруг? Потому что героев-то нету.

— Вы служите в театре, который славен своими традициями, и при этом в нем есть много нового, сегодняшнего.

— Я скажу по опыту Вахтанговского театра. Он действительно имеет свои традиции, присущие только ему. Они трудно ощутимы и не очень видны. Например, в Вахтанговском театре завещано было Вахтанговым — нельзя выносить сор из избы. Что бы там ни было, все остается внутри. В Вахтанговском театре была традиция — не устраивать божественных литургий по поводу дней рождений, например. Праздновали и поздравляли, но это все было на уровне демократических взаимоотношений. У нас не было богов, хотя боги были. Тот же Рубен Николаевич Симонов. Его знали, знали ему цену, что он и как. Знали его смешные стороны. Но это был человек непререкаемый. Умный, мудрый, непререкаемый человек. Это тоже была традиция. Ее сейчас сохранить очень сложно. Есть пьесы, которые мы можем взять, а есть пьесы, которые мы, вахтан-говцы, взять не можем. Потому что в Вахтанговском театре есть некая облегченность. Мы не философы, мы жители этой прекрасной земли. Мы эпикурейцы. А шло от кого? От Вахтангова. А потом к Симонову, от Симонова к Захаве, от них — к нашему поколению, к Борисовой, Яковлеву… Например, во времена 37-38-го годов, когда был этот ужас жизни, все либо молчали, либо как-то прятались, боялись. А вахтанговцы поставили «Много шума из ничего». Веселый, озорной, ни к чему не призывающий спектакль. И сейчас, если посмотреть лучшие спектакли за эти 88 лет, то это все-таки какой-то облегченный взгляд на жизнь, примиренный, солнечный, хороший. У нас не любят копаться. Я тут недавно принес Ибсена, мы подумали об одной актрисе. Все говорят: да что ты, такая мука, в вахтанговском нам это не надо. И действительно, вахтанговцы как-то избирательно живут. Ошибаются, конечно, промахиваются. Ну, а кто не промахивается? Вот из этих предельно ясных, четких историй и складываются «вахтанговское» и «вахтанговцы».

— Ну а в жизни возможно традиции сохранить?

— Вот где-нибудь в 1905-м или 1910 годах собирались за столом, у дедушки, кто-то что-то читал. Как у Льва Николаевича. Он слушал, Татьяна, его дочка любимая, старшая, читала. Кто-то рисовал, кто-то музицировал. Все чинно, благородно, неторопливо. А куда торопиться? Лошади уже едят сено, все поужинали, и ничего не надо. И друг друга видят. А сейчас уперлись глазами в телевизор. И смотрят. И я смотрю, как все остальные. Грешники… И никто уже не разговаривает. Вот я помню, раньше, в 60-е, какие-то были все время гостевые встречи. Даже иностранцы говорили, что это странная история — на такое жалкое количество продуктов в магазине такое количество встреч дома и всяких разносолов домашних. Любили собираться, играть в карты. Сейчас никто не собирается. Время сжалось. На самолете до Ленинграда можно добраться за час. А раньше ехали, книжки читали, песни пели… Неделю до Петрограда ехали. У меня есть фотография: на Арбате, где я всю жизнь прожил, два человека идут. А вдалеке едет одна лошадь. А сейчас машины, машины… А что делать с этим, никто не знает. Человеки надумали на свою голову очень много полезного и очень много опасного. И придумывали-то для того, чтобы времени было больше, а его все меньше и меньше. Все время людей заставляют не думать, все время людей заставляют отвлекаться от жизни, заниматься не жизнью, а погоней. Как хороший пастух, гонит куда-то человеков. Некогда, некогда. Вот и живут люди друг на друге, друг другу очень мешая и раздражая. Смотрите, какая Москва раздраженная, какая злая. А отчего? От усталости. Никто в этом не виноват. Просто мы собрались все вместе в метро, а там уже и дышать нечем.

— Времена не выбирают…

— Да. И времена так или иначе заставляют человека делать то, что времени нужно. Иногда это ломка через колено.

ФИЛЬМОГРАФИЯ:

Егор Булычев и другие, 1953 г., (тв.)

Они были первыми, 1956 г., (х/ф)

Дом, в котором я живу, 1957 г., (х/ф)

Екатерина Воронина, 1957 г., (х/ф)

Город на заре, 1958 г., (х/ф)

Добровольцы, 1958 г., (х/ф)

Простая история, 1958 г., (х/ф)

Стучись в любую дверь, 1958 г., (х/ф)

Шли солдаты, 1958 г., (х/ф)

Пусть светит, 1960 г., (х/ф)

Балтийское небо, 1961 г., (х/ф)

Битва в пути, 1961 г., (х/ф)

Молодо-зелено, 1962 г., (х/ф)

Тишина, 1963 г., (х/ф)

Это случилось в милиции, 1963 г., (х/ф)

Живые и мертвые, 1963 г., (х/ф)

Председатель, 1964 г., (х/ф)

Братья Карамазовы, 1968 г., (х/ф) - "Дмитрий"

Бег, 1970 г., (х/ф)

Егор Булычев и другие, 1971 г., (х/ф)

Море в огне, 1971 г., (х/ф)

Слушайте, на той стороне, 1971 г., (х/ф)

Самый последний день, 1972 г., (х/ф)

Блокада, 1974-1978 г., (х/ф)

Выбор цели, 1975 г., (х/ф)

Легенда о Тиле, 1976 г., (х/ф)

Личное счастье, 1977 г., (х/ф)

Обратная связь, 1977 г., (х/ф)

Позови меня в даль светлую, 1977 г., (х/ф)

Тема, 1979 г., (х/ф)

Последний побег, 1980 г., (х/ф)

Факты минувшего дня, 1981 г., (х/ф)

Февральский ветер, 1981 г., (х/ф)

Если враг не сдается..., 1982 г., (х/ф)

Частная жизнь, 1982 г., (х/ф)

Без свидетелей, 1983 г., (х/ф)

День командира дивизии, 1983 г., (х/ф)

Победа, 1984 г., (х/ф)

Битва за Москву, 1985 г., (х/ф)

Контрудар, 1985 г., (х/ф)

Выбор, 1987 г., (х/ф)

Наш бронепоезд, 1988 г., (х/ф)

В поисках правды, 1989 г., (х/ф)

Сталинград, 1989 г., (х/ф)

Война, 1990 г., (х/ф)

Закон, 1990 г., (х/ф)

Дело Сухово-Кобылина, 1991 г., (х/ф)

Дом под звездным небом, 1991 г., (х/ф)

Кооператив "Политбюро" или будет долгим прощанье, 1992 г., (х/ф)

Сам я - вятский уроженец, 1992 г., (х/ф)

Трагедия века, 1993 г., (х/ф)

Мастер и Маргарита, 1994 г., (х/ф)

Великий полководец Георгий Жуков, 1995 г., (х/ф)

Все будет хорошо, 1995 г., (х/ф)

Зал ожидания, 1998 г., (сер.)

Сочинение ко Дню Победы, 1998 г., (х/ф)

Ворошиловский стрелок, 1999 г., (х/ф)

Досье детектива Дубровского, 1999 г., (сер.)

Северное сияние, 2001 г., (х/ф)

Антикиллер, 2002 г., (х/ф)

Режиссер фильмов:

Братья Карамазовы (1968) - совместно с К. Лавровым

Самый последний день, 1972 г.", (х/ф)

По материалам сайтов www.vakhtangov.ru, www.nashekino.ru, http://www.mdf.ru/, www.kultura-portal.ru.