Автомат Калашникова запускал в серийное производство Шмайссер

Гимн для легендарного ствола Автомат Калашникова с первого взгляда опознает на картинке любой мужчина, а тот, который служил в армии, еще и прихвастнет: дескать, я его с завязанными глазами способен разобрать и собрать за 40 секунд! Кстати, а почему «калашников»? Ясно, что это фамилия конструктора. Но автомат конструкции Калашникова (АКМ) мог бы вполне называться иначе. Например, «лютый». Чем не имя для автомата, произведенного в десятках миллионов экземпляров (это каждый шестой боевой «ствол» в мире!). И вошедшего в гербы некоторых стран. И даже в гимны: «Без автомата-«калаша» нету жизни ни шиша!»... Среди гурманов оружейной истории частенько ходят разговоры и споры, что, мол, идею-то мы сперли... Попробуем разобраться, с чего все началось, как АКМ вообще появился, и кто у кого и чего слямзил. Гений начинал с двойки В 30-х годах прошлого века военные и конструкторы-оружейники задумались: зачем нужен винтовочный патрон, позволяющий послать пулю на три версты, если цель без бинокля и за версту не разглядишь? А ведь он еще и тяжелый, патрон-то. Значит, и носимый боезапас невелик. С другой стороны, у пистолетного патрона мощность мала, не позволяет поражать цели далее 200 м. А ведь под него уже делали пистолеты-пулеметы в Германии, Италии и СССР. С началом Второй мировой войны стало ясно - нужен промежуточный патрон и оружие под него. Первыми такой патрон и штурмовую винтовку (автомат) Mpi43 сделали немецкие инженеры. С сентября 1943 года она пошла в серию, начала массово поступать в войска и, соответственно, попадать в наши руки в качестве трофеев. Последующая модификация именовалась Mpi44 или Stg44. Тут за разработку нового оружия берутся известные отечественные оружейники: Барышев, Булкин, Дегтярев, Константинов, Коробов, Коровин, Кузьмищев, Рукавишников, Симонов, Стечкин, Судаев, Токарев, Шпагин и другие. Первым вышел на испытания автомат Судаева и тут же был забракован - слишком тяжел. И что же делает начинающий конструктор сержант Калашников, прикомандированный к отделу изобретательства Наркомата обороны? В середине 1946 года он представляет свой первый автомат для испытаний и получает убийственный отзыв - «система несовершенна и доработке не подлежит». Но его начальник инженер-майор Лютый углядел-таки в сыром образце что-то обнадеживающее, наметил аж 18 (!) основных изменений и разрешил доработку. К делу привлекают инженер-капитана Зайцева. Он прорабатывает техпроект и документацию. Конструирование автоматического оружия - дело непростое: в группе появляется инженер-майор Дейкин, подключается и сам Лютый. Но и к концу 1946 года этот образец все еще не похож на знакомый всему миру «калашников». После очередных испытаний конструкцию переделывают еще раз. И вот, наконец, после испытаний в декабре 1947 года появляется АК-47 таким, каким мы привыкли его видеть.

Легендарный советский Т-34...

Аналог или предтеча? Теперь положим АК-47 рядом с Stg-44 и сравним. Ой, воскликните вы, да они же одинаковые! Вот и дырочка в стволе для отвода пороховых газов, и затворная рама с газовым поршнем, и сам затвор. И ударно-спусковой механизм. И вывод: «Верно люди говорят: Калашников все содрал у Шмайссера!» А вот и нет!.. Начнем с ударно-спускового механизма. Шмайссер скопировал его с чешской винтовки ZHvz29 Холека, а тот еще раньше вдохновился самозарядной винтовкой Симонова начала 1920-х годов. Но принципов работы автоматики стрелкового оружия всего три, их схематичных воплощений шесть, схем запирания ствола тоже шесть. Итого имеем 36 сочетаний, но не все они оптимальны. Что, Калашников со товарищи должен был «назло врагу» выбрать перекашивающийся затвор? И еще одно: положите рядом «оружие профессионалов» - американскую М16A1 образца 1967 года - и найдите пять принципиальных отличий. Нашли? Элементарно. То-то же... Ах, говорите, что Шмайссера вместе с другими немецкими оружейниками вывезли осенью 1946 года в Союз, где он и работал до 1952 года? Верно, в Ижевске, где наверняка помогал осваивать АК-47 в серийном производстве. Постановка на серию - большой труд. Но принципиально уже в готовом образце даже Шмайссер уже ничего изменить не мог. Хорошую идею коллеги Калашников довел до идеала. Своего. И вложил в нее свою душу, свою мысль. Гениям это вообще свойственно: им иногда неординарного изгиба третьестепенной детали, добытой разведчиками, достаточно, чтобы сотворить чудо. Так что АК-47 не является ни простой компиляцией известных конструкторских решений, ни копией Mpi43. Как наш танк утер нос заокеанскому «коллеге» А теперь поговорим о танках. Если верить Виктору Суворову (бывшему офицеру ГРУ Владимиру Резуну - изменнику и перебежчику), все ужасно «агрессивные» советские танки ведут свой род от американских танков «кристи». Мол, гениальный американский инженер Джон Кристи изобрел не менее гениальный танк, а коммуняки украли его и под видом сельхозтехники вывезли из Штатов. Если уж Кристи что и сделал, так это попытался приспособить на танк так называемую «свечную» (с цилиндрической витой пружиной) подвеску. Она имела больший ход по сравнению с традиционной рессорной и позволяла развивать большую скорость. Да и не украли мы ничего у американца, а заплатили в 1930 году 160 тыс. тогдашних долларов (это сколько же миллионов на сегодняшние «зеленые»?) за два шасси без башен и вооружения. Даже не шасси, а железные коробки с колесами, потому что 338-сильные авиамоторы «либерти» мы уже выпускали сами под индексом М-5. Кстати, конструкция Кристи позволяла снять гусеницы (потому что их ресурс был всего 150 км) и двигаться по шоссе на колесах-катках со скоростью 75 км/час. На эту рекламную скорость и купились комиссары. Но начались испытания, и «кристи» немедля сломался: подвеска оказалась слабоватой. Заявленную скорость он тоже не показал. Люк водителя оказался слишком узким, и попасть в танк можно было только через отверстие в башне, а сама дверца люка не имела смотровой щели. Добраться до двигателя было можно, только сняв крышу кормовой части корпуса. Но разве русских этим остановишь?! Мы присвоили американскому убоищу индекс БТ-2 (быстроходный танк), доработали и запустили в серию. Потом сами сделали БТ-5 и БТ-7. У последнего ресурс гусениц довели до 1500 км, и колеса ему были не очень-то и нужны. Кстати, англичане и поляки тоже строили машины с подвеской «кристи». Где ж тут кража-то?

...затмил то, что некогда называлось американским танком «кристи»...

А дальше был колесно-гусеничный прототип А-20 с расположенными под углом листами брони. Тут мы оказались первыми в мире! А-20 плавно перетек в чисто гусеничный А-32, а тот, в свою очередь, в знаменитую «тридцатьчетверку» - лучший танк Второй мировой. Кто б в 1930-м подумал, какой из уродца «кристи» получится красавец. О нем столько понаписано, но лучше одного из его отцов, А. Морозова, не скажешь: «Танк Т-34 хорош не столько своими боевыми качествами, сколько предельной простотой в производстве, эксплуатации и ремонте, надежностью, низкой стоимостью и возможностью массового производства на любом машиностроительном заводе». Т-34 был последним нашим танком с подвеской «кристи», потом - только торсионы. Американский подарок, свалившийся с неба На Западе любят ревниво посудачить о том, что наши конструкторы «украли» идеи устройства не только чужого автомата и танка, но еще и самолета. Но мы его не крали, он сам прилетел. Первый - еще в 1944 году. Потом - еще три. Точно такие, как те, что бомбили Хиросиму и Нагасаки, обратили в прах и пепел пол-Германии. Все эти В-29 «Суперкрепость» в ходе налетов на Японию были повреждены и сели на вынужденную у нас в Приморье. Мы тогда вовсю ковали свою первую атомную бомбу, но - вот беда - средств доставки ее у нас не было! КБ Туполева было поручено срочно разработать тяжелый бомбер, но дело шло чрезвычайно тяжело. Отставание от США было катастрофическим. Было совершенно ясно, что советская авиапромышленность не потянет создание полностью оригинального отечественного самолета. Поэтому-то Сталин и принял решение - копировать!

У советской ракеты Р-1 (слева) много общего с немецкой Фау-2. Но первая, хотя и появилась на свет позже, дала второй сто очков вперед...

С Дальнего Востока перегнали три В-29. Один из них разобрали до винтика, чтобы использовать в разработке чертежей. Занимаясь носовой гермокабиной, рабочие наткнулись на памятную доску, гласившую: «По желанию рабочих завода фирмы «Боинг» в г. Уичита, штат Канзас, этот самолет В-29 назван в честь посещения завода главнокомандующим ВВС США - «Генерал Арнольд». В итоге «Арнольда» разобрали на 105 тысяч деталей. Каждую взвесили, изучили химический состав, обмерили и сделали чертеж. Тут-то и возникли проблемы: у американцев все размеры были в дюймовой системе, у нас - в метрической. Наши заводы не катали алюминиевый лист толщиной в 1/16 дюйма. Пришлось пересчитать весь планер самолета и освоить производство листов из новых сплавов с различной толщиной, иначе вес машины становился запредельным. То же - и с многокилометровым клубком электропроводов. То же - и с бортовым радиоэлектронным оборудованием: мы тогда о подобном и не мечтали. В итоге наша авиапромышленность совершила огромный рывок. И, что удивительно, едва освоив производство Ту-4 (с полотняной обшивкой элеронов, с поршневыми двигателями АШ-73ТК, сделанными на основе моторов американских фирмы «Райт»), мы уже в 1952 году подняли в воздух реактивный Ту-16 и в том же году - турбовинтовой Ту-95, до сих пор являющийся основой нашей стратегической авиации. Никто не скрывает, что наши реактивные движки родились из английских «нин» и «дервент», а также немецких «юмо», но моторы Ту-95 были уже полностью оригинальными и по сей день остаются самыми мощными в мире. Советская ракета в немецкой «шинели» Вот тут уж ни убавить ни прибавить - наше ракетостроение выросло из немецкой «шинели». Кстати, американское - тоже. Американцы (как и россияне) всегда славились своим умением доводить до ума чужие идеи и выжимать из них все возможное. А ведь им в качестве трофеев Второй мировой достался весь цвет немецких ракетчиков во главе с фон Брауном и Дорнбергером, ракетные заводы и основная документация. Американский «Аполлон» с ракетой «Сатурн» - их рук дело, не говоря уже о боевых «титанах» и «атласах».

Вот таким оказался советский бомбардировщик Ту-95...

На нашу долю пришлись немецкие ракетчики второго эшелона во главе с Гельмутом Греттрупом. Эшелон, может быть, и второй, а вот научная и конструкторская школа - первая в мире! И в довесок - детали нескольких ракет Фау-1, Фау-2 и других без чертежей и расчетов. Для сравнения уровня развития техники: наша ракета ГИРД-Х образца 1933 года имела стартовую массу 29,5 кг, тяга двигателя - 75 кг, высота полета - 80 м. Немецкая ракета А-2 образца 1934 года весила более полутонны, тяга двигателей - 1 т, высота полета - 2 км. Что ж удивительного в том, что в предвоенные годы большую часть советских ракетчиков расстреляли как «растратчиков народных средств», а прочих определили в лагеря. Спроектированная в 1937 году Фау-2 весила 13 т, тяга двигателей - 25 т, дальность - 300 км! Почувствуйте разницу.

...после того, как наши конструкторы сумели почти все скопировать с его американского «собрата» В-29...

Русско-немецкий колхоз В советской зоне оккупации был создан «Институт Рабе», где под присмотром наших спецов начали трудиться немцы. Паек, денежное довольствие, интеллигентность советского директора Бориса Чертока сыграли свою роль - немцы работали на совесть. В Германии общими усилиями удалось восстановить один из основных ракетных заводов и собрать десять комплектов Фау-2. Летом 1946 года в добровольно-принудительном порядке немецких специалистов с семьями - а всего до полутысячи человек - направили в СССР. Часть из них разместили на острове Городомля посреди озера Селигер. Именно «советские» немцы, опережая «американских», создали хрестоматию ракетной техники: отделяющиеся головные части, несущие баки, промежуточные днища, горячий наддув топливных баков, плоские форсуночные головки двигателей, управление вектором тяги с помощью двигателей и др. А что же наши спецы? Они учились, работая «в параллель»: группы получали одинаковые задания, и к реализации принимался лучший результат. В 1953 году все немецкие «учителя» вернулись на родину. Удивительно, но Греттруп отказался сотрудничать с американцами: не помогли ни посулы, ни угрозы. Наша первая баллистическая ракета Р-1 - аналог Фау-2, выполненная из отечественных материалов и по нашим чертежам, взлетела в 1948 году. А в 1953 году на вооружение приняли Р-2 с дальностью 600 км. Именно с помощью немецких ученых наши специалисты приобрели бесценный опыт, в том числе в области налаживания технологии ракетного производства. Этот опыт позволил великому Сергею Королеву уже самостоятельно в рекордно короткие сроки разработать и запустить в серию оснащенные ядерными боевыми частями ракеты. Изучение, а затем воспроизведение немецкой ракетной техники стало для Сергея Королева той самой школой, без которой он вряд ли смог бы реализовать свой талант в столь короткое время. И в этом нет ничего зазорного (как и в случае с автоматом Калашникова, кстати). Разве умение учиться и превзойти своих учителей - это плохо? Автор ждет ваших откликов.