Прошлые выпуски и правила конкурса можно посмотреть ТУТ.
Варсегов. Ты знаешь, Грачева, из нынешних произведений меня, пожалуй, больше всего «раззадумил» рассказ «Меня съели волки». Сначала я хотел его выбросить как явную байку, рассчитанную попугать вас – женщин, детей и иностранцев. Потом подумал: а ведь это же истинное русское народное творчество, которое выдумывается на печке и после – из уст в уста. Вот в этом сказе столь интересно показаны народные представления и о русском бытие горестном, и о русском характере.
Как-то Виктор Астафьев распекал Александра Твардовского за то, что его Василий Теркин в рукопашном бою укокошил (кажется семерых?) фашистов. Зачем-де писать неправду?! Но почему б и не сочинить героя, в котором общественность и нуждается, и желает на его походить? Что думаешь?
Грачева. Думаю, что жизнь иногда куда фантастичней рассказов бывает. Вспомнить хотя бы Мамина-Сибиряка, который просто записал то, что, действительно, случилось: "Ребенок спасся каким-то чудом. Мать, пока волки грызли ей ноги, закрыла ребенка своим телом, и Гришутка остался жив". Жуть,конечно.Про учительницу верю и еще по одной причине.Я однажды зимой, ночью, бежала в Архангельской области по дороге от далекого поселка до станции, полтора часа лесом. И мысль была остановиться и написать записку,и сунуть ее в термос, поскольку я начала понимать, что живой не доберусь.Я сообразила, то маленькие зеленоватые огоньки, перемещающиеся справа метрах в 20 от дороги - это волчьи глаза. Наверное, спасло меня лишь то, что в рюкзаке кружка-миска брякали громко и что я не остановилась. Очень правильно сделал наш автор, что эту историю записал.
Варсегов. Ладно, сдаюсь, пусть будет – правда! Ты даже не представляешь, как я рад, что ты, Грачева, не стала литературным персонажем подобных волчих историй!
Теперь, для самых бестолковых писателей, придется в шестой раз напомнить, что мы читаем произведения объемом НЕ БОЛЕЕ 5 000 ЗНАКОВ! А то, что более 5 000 знаков – мы не читаем. Даже если они супергениальные. Но самое главное – рассказ должен быть интересным от самой первой строки.
Как-то один старый еврей рассказывал. Посадили его при Сталине в тюрьму по навету. Написал он большую подробную жалобу, времени много прошло, ответа нет. Как не было и ответов на жалобы другим сидельцам. Тогда он опять взял бумагу и начал со слов «Мой приговор самый несправедливый в мире! …». Как он сам полагает, это наверняка и привлекло внимание кого следует. Дело пересмотрели и человека освободили.
Это к тому, что даже жалобы надо писать интересно для пользы дела.
Грачева. Ну, а я все о своем. О классических болезнях начинающих авторов.
Одна из них - этакая псевдозастенчивость. Сказано в условиях: присылайте работы с фото, с указанием имени или псевдонима, помечайте, где живете. Одна вещь из десяти приходит в приличном виде. Что в голове у среднестатистического автора, я знаю: «Если у редактора хватит мозгов оценить мой гениальный труд, так не заржавит и отписать мне о своих восторгах, и попросить у меня снимочек, а также расспросить об имени и житье-бытье». Но мне лично в первую очередь хочется спросить его о наличии совести. Поэтому недолжным образом оформленные работы мы впредь будем просто «откладывать на потом».
Ну, и о дремучей неграмотности добавлю. Корректоры не читают материалы, предназначенные для сайта. Наверное, есть и известные писатели, знающие русский язык на троечку. Но я не верю, что можно стать знаменитым, не давая себе труда даже перечитать написанное, элементарно закончить оборванные слова и расставить точки. Ну что это, скажи ты мне: "И думалось мне ху (поставьте, редактора, че вам там надо сами) знае о чом. Поскоку не б в душе моей гармони и мысли шарахись из стороны в сторо ударяя то ввиски то взатылок"? Это, Варсегов, небездарный рассказ Вадима Гуляева, который мог бы стать украшением выпуска. Теперь же он даже корзину не украшает, уничтожила я его до последней буквы.
Варсегов. Правильно, что уничтожила. Нельзя принимать такое пренебрежение. Ладно, давай уж выставим нынешних авторов. Сегодня мы еще раз почитаем Николая Прусова (на этот раз прозу) и Сергея Дуба, пишущего в оригинальном стиле. Из новых же писателей у нас доктор Софья Баюн, Алексей Ерин и Татьяна Знаменская, а также поэты Альфия Шайфутдинова и Владимир Авраамов. Наш раздел фраз и афоризмов сегодня заменит рубрика «Из подслушанного» с Александром Ипполитовым.
Грачева. О результатах первых пяти выпусков наш Пифагор (Матрос) сообщит нам в своем комментарии. Самостоятельно узнать их можно по этому адресу: http://users.cjb.net/pif/pifstats.htm
Итак, читайте, голосуйте, критикуйте и пародируйте!
….......................................................................................................................................................
РАССКАЗЫ
Софья Баюн (Новосибирск)
Кладбище
Мою вину перед папой усугубляло то, что он прожил несчастливую жизнь.
Я не могла сделать её счастливее. Как говорится, вопросы не ко мне. Но та, кому следовало адресовать вопросы, лежала на этом же кладбище. На другом его конце. Так хотел папа. Я его просьбу исполнила.
Я много думала, почему в их с мамой жизни сложилось так, как сложилось.
У них было для счастья всё. Красивые, здоровые. Оба в юности занимались спортом. В зрелом возрасте поддерживали себя: бассейн, лыжи, велосипеды.
Оба состоялись и как профессионалы. Мама до самой пенсии работала юристом в обкоме профсоюзов. Папа был главным инженером на оборонном заводе. В семье достаток и благополучие. Остается психология. Но внешне и с психологией был полный порядок. Ни ссор, ни скандалов с битьем посуды. Я даже не успевала заметить, когда Это случалось: вдруг мама полоснет отца особым кинжальным взглядом, у отца по лицу пойдут красные пятна и заходят под кожей желваки. И всё. Мамино лицо со скорбным домиком бровей. Папино - с выражением отчаянной растерянности. Замолчали. Они могли не разговаривать неделями, иногда даже месяцами. Поводом становился любой пустяк: не так посмотрел, не туда... Не то сказал...
Из отпуска они возвращались всегда остервенело молчащими. Очевидно, там неправильных взглядов и слов было на порядок больше.
И не сказать, что они как-то особенно раздражали один другого. Нет, в светлые промежутки они были доброжелательны, заботились друг о друге, разговаривали, смеялись. До очередной размолвки. А долго ждать её не приходилось. И опять эта враждебная тишина так давила на мозги, что начинало звенеть в ушах. В конце концов они почти перестали разговаривать, обмениваясь лишь односложными предложениями на хозяйственно-бытовую тему, перестали проводить вместе досуг, стали ездить в отпуск врозь.
Однажды папа вернулся из отпуска, который провел в пансионате своего завода, совершенно другим человеком. Он посвежел, помолодел, повеселел. Заметила эту перемену в нем не я одна. Мама позвонила знакомой массажистке, работавшей в пансионате. Папин роман с тамошней докторшей для персонала секретом не был. Массажистка маме всё рассказала.
После этой истории они стали жить в разных комнатах. И снова молчать. Но уже по-другому. Папа — погрузившись в свою новую жизнь. Мама — взращивая в себе ненависть к попытавшемуся стать счастливым мужу.
За первым камнем, полетевшим с горы их брака, упал второй, затем третий. Лавина стронулась и похоронила их под грудой накопленных обид.
Софья Баюн
Я жила уже отдельно и, забегая проведать родителей, видела только приметы нового уклада. Они стали отдельно, каждый для себя, готовить. Папа сам стал стирать свое белье — в тазу, даже постельное. Пользоваться машиной мама ему запретила на том основании, что не хочет «собирать заразу со всего города». Потом под тем же предлогом убрала из сушилки и поставила отдельно под салфетку свою посуду... Худший вариант коммунальной квартиры.
Я пыталась с ними разговаривать, пыталась остановить этот камнепад, но меня никто не слышал.
На шестидесятилетие докторша, с которой папа продолжал встречаться, подарила ему очаровательного щенка спаниеля. Мама догадалась, откуда взялся щенок. Пыталась выжить его, утверждая, что у неё аллергия на собачью шерсть. Но папа был непреклонен. Тогда мама завела себе попугая. Из-за этого зоопарка и разыгралась финальная сцена их семейной жизни.
Я забежала вечером к ним. Сидела на кухне, разговаривала с мамой. Попугай летал над нами. На мой голос из своей комнаты вышел папа, но мама сделала лицо Снежной Королевы и сказала: «Дай мне поговорить с дочерью!». Папа вышел, хлопнул дверью и…прибил попугая. Мама, убедившись, что попугай мертв, схватила только что закипевший чайник, пронеслась с ним в папину комнату и выплеснула кипяток на мирно спящего в своей корзине щенка.
Развод был мучительным.
После развода мама целыми днями сидела у телевизора, не выходила на улицу, перестала следить за собой, чудовищно располнела. Молчала. Со мной. Больше молчать ей было не с кем. Через три года после развода умерла от инсульта.
Папа на её похоронах не был. А через полгода вдруг начал чахнуть: температурил, худел. Однажды он мне сказал: «Пожалуйста, не хорони меня рядом с ней. Похорони как можно дальше. Прошу тебя».
Наутро после того разговора мне позвонили из больницы и сообщили, что папа умер.
Теперь они лежат в разных углах одного кладбища, как хотели, как можно дальше друг от друга.
Два дорогих и любимых мне человека.
.….......................................................................................................................................................
Алексей Ерин (Ставрополь).
Учительница
Эта история случилась в первую послевоенную зиму в одном южном селе.
Молодая учительница допоздна задержалась в школе. Ничего необычного здесь, конечно, нет, тогда такое было в порядке вещей: энтузиазм. Вот только жила она не в селе,а на соседнем хуторе и собралась на ночь глядя туда возвращаться. Вот это было необычно.
Нет, конечно, тогда многие ходили туда пешком; что такое для степняка 10 км.! Всё равно, что для горожанина в булочную выскочить. Но зимой!Ночью... Само собой, её долго уговаривали переночевать у кого-нибудь из коллег, но она - ни в какую.
Алексей Ерин
Что ж, свободный человек в свободной стране! Утром первая полуторка на грунтовке между хутором и селом затормозила около какой-то сумки на обочине. В ней оказались учебники,тетради и записка. На выдранном из тетради листе крупно, коряво, наспех было написано: МЕНЯ СЪЕЛИ ВОЛКИ.
Мужские слезы
У каждого классика есть пароль. Скажу я, к примеру, наблюдая бушующую бурю за окном: «Ветер, ветер ты могуч!», - и все сразу поймут, что Александра Сергеевича вспомнил. А если при виде злой и жадной старушки воскликну (про себя): «Раскольникова на тебя нет!», то будет ясно, что и с Фёдор Михайловичем я знаком. Впрочем, собирался-то я говорить о другом, о том, что классики не боялись плакать. Опять же, в первую очередь вспоминается Пушкин - как там у него: «Над вымыслом слезами обольюсь»… Так и представляю: сидит себе Александр Сергеевич в уютном кресле, читает. За окном снег падает. В камине потрескивают дрова. Кошка спит на его коленях с невероятно счастливым видом; на мордочке так прямо и написано: «У кого сплю-то!!! Ай да Мурка! Ай да сукина дочь!» Вдруг Александр Сергеевич начинает всхлипывать…А потом из глаз его льются слёзы и приходится даже отложить книгу, потому что всё равно ничего не видно из-за этой чудесной горько-сладкой влаги… И тут, как назло, входит жена… - Сашенька, мон ами, что случилось?! -Ничего страшного, друг мой, ничего страшного !Видишь ли, он…Вернее, не он…Она его обманула! А он… -Постой-ка, Сашенька, так ты плачешь над книгой? -Ну что вы, машерочка, просто соринка в глаз попала! «Ну вот, -думает огорченный Александр Сергеевич, -теперь милая женушка разнесет по всему высшему свету, что я плачу над книгами! А сработаю-ка на опережение!» Вот так и появились бессмертные и честные строки: «Над вымыслом слезами обольюсь…»
….....................................................
Татьяна Знаменская (г. Пермь).
Сцена на поляне
Ясный летний день. Солнце, щебет. Поляна, красиво заросшая невысокой дикой травой. Умиротворение.
На подстилках тут и там загорают отдыхающие. Девушки в крошечных купальничках и соломенных шляпках поглядывают на гоняющих за тропинкой мяч молодых людей. Семейные матроны, тревожно следящие за мелькание разноцветных панамок, выкладывают перед скучающими мужьями пахнущие долгим крепким браком котлеты с чесночком, бутерброды и теплые помятые помидоры.
Все это благополучие слегка презрительно оглядывает высокий мужчина не первой молодости в фирменном летнем костюме. Он напоминает ненароком заблудившийся в лесу рекламный плакат, прислоненный к дереву.
На краю поляны деятельный дед и его маленький внук собирают мелкий мусор, щепки и ветки. Они складывают костёр. Но спичек нет.
Татьяна Знаменская
Дед шагает к высокому мужчине и просит огоньку.
Реклама оживает - высокий мужчина расправляет плечи, отделяется от дерева и неожиданно громко отвечает:
- Я не курю!
Внимание привлечено. Не глядят в его сторону только девушки, следящие за молодыми людьми.
- И не пью! - продолжает «манекен». - И женщин не люблю!
- Да женщины-то здесь причём? – фыркает замужняя матрона и начинает привычно нашаривать в сумке очередной бутерброд проснувшемуся мужу.
Высокий тотчас выходит из себя.
- Женщины – это зло, зло! – кричит он. - Женщины – это предатели всех времен и народов! Это штрейкбрехеры! Они всегда согласны и с правительством, и с начальством! Зачем они нужны?! Читайте лучше книги, читайте стихи!
Он выхватывает непонятно откуда миниатюрный томик стихов, высоко потрясает им и несколько раз взмахивает перед собой - примерно так же, как в американских фильмах ужасов обычно отмахиваются крестом с распятием от наседающих со всех сторон жаждущих крови вампиров.
- Что же вы это такое говорите?! – изумляется матрона и подталкивает мужа. Тот приподнимается на локтях и с вялым интересом глядит на говорящего.
- Да! – продолжает высокий мужчина, - Женщины - это расхитительницы мужских ресурсов! Они съедают всё, что видят вокруг! Я не хочу остаться без собственности и имущества! Не-ет, я не такой дурак, чтобы знаться с женщинами и дать им себя захомутать!
- Да не слушайте вы его! – говорит дед. – Женщины – это красота! Это, это...– тут он, не найдя слов достаточной глубины и выразительности, поднимает вверх обе руки и любовно очерчивает ими две плавные линии, наглядно изображая в воздухе красоту женщины, – Это вот что такое! Это для любви, и о любви! Это же Бог создал!
Высокий мужчина демонстративно поворачивается к остальным спиной и утыкается в томик стихов. Дама, успокоившись, кладет голову на плечо своему молчаливому спутнику.
Жаркий день снова дышит покоем и безмятежностью.
…....................................................................................................................................................
Николай Прусов (Воронеж).
Праведник
Сысоев, успешный, а потому нагловатый, «препод» и бизнесмен, проснулся, когда поезд, в котором он ехал, уже подходил к Павелецкому вокзалу. У него болела голова и ныло всё тело. С великим трудом ему удалось разомкнуть веки и оглядеться. Его вчерашние собутыльники исчезли куда-то.
«Зачем же я так вчера нажрался-то, а? Господи, ничего не помню. Ладно, не важно. Главное – я в Москве! Люди, я сваливаю отсюда! Сваливаю!»
Едва Сысоев вышел из вагона, как к нему подошел иностранец, видимо видевший до того его фотографию.
- Good morning. Are you Sisoev? – спросил иностранец.
-Yes. I am Sisoev, - ответил тот.
- Не могли бы вы показать мне свои документы, пожалуйста, - продолжил встречающий по-английски.
- Ага... Сейчас! Подожди. Чёрт, ты же на русском не понимаешь. Вейт, говорю. Андестент?
Сысоев радостно засуетился и начал открывать свой портфель. Он нервничал, поэтому портфель открылся не сразу. Но… Он был пуст! Не было ни личных документов Сысоева, ни бумаг с его исследованиями. Ничего!
Сначала он не совсем понял, что произошло. Но потом Сергей Викторович обнаружил, что его кошелёк, часы и перстень также пропали. С помощью простенькой инсценировки празднования дня рождения его напоили и обворовали.
Несколько мгновений Сысоев стоял в оцепенении, не зная, что предпринять. Как только иностранец понял, что произошло, его лицо тут же изменилось. Улыбка исчезла с лица, оно стало суровым и непроницаемым.
- Боюсь, я ничем не смогу вам помочь, если у вас нет личных документов.
Его еще никто не успел попросить о помощи, а он уже в ней отказывал.
Медленно Сысоев перевёл взгляд с пустого портфеля на иностранца, с трудом вникая в смысл сказанных им слов.
- Нет, погоди. Вейт, говорю. У меня есть другой экземпляр моей работы. Копия. Андестенд? Сейчас, погоди, дай сообразить-то.
Несколько секунд Сысоев строил в своём сознании английские предложения.
- У меня есть копии всех моих документов дома, в Воронеже. Я Сысоев. Я ученый, которого вы ждёте.
- Я не могу вам помочь, - твердил своё иностранец.
Николай Прусов
Сысоев вдруг понял, что сейчас произойдет. Иностранец просто не поверит, что он – это он и уйдет, оставив его одного на вокзале, без денег и документов. Кроме того, пропадет всякий смысл в трехлетнем исследовании и ему никогда уже не представиться случая уехать с семьёй в Канаду. От последней мысли холод пробежал по спине Сысоева. Его нервы не выдержали. Он вдруг упал на колени перед иностранцем и завопил:
- Вы не можете оставить меня здесь одного. Пожалуйста, сэр, не оставляйте меня здесь.
Вся нагловатость успешного «препода» и бизнесмена исчезла куда-то, испарилась, пропала. На перроне вокзала на коленях стоял несчастный русский мужик, измученный неудачами, мечтающий только об одном: найти себе и своей семье место под канадским солнцем.
Иностранца ошеломила реакция русского. Инстинктивно он отступил, сделав несколько шагов назад.
- Я сказал. Я ничем не могу вам помочь.
За всем происходящим вот уже несколько минут наблюдал бедный мужичок, сосед Сысоева по купе. Тот самый, который сначала сидел в купе Сысоева и безобидно читал Библию, над которым Сысоев и его собутыльники всю дорогу смеялись. А под конец даже выгнали из купе. Он стоял в нескольких шагах от иностранца, за его спиною, и когда иностранец отступил, мужичок оказался прямо напротив стоящего на коленях Сысоева. Их взгляды встретились, и в этот момент Сысоев завопил:
- Что, что ты на меня смотришь? Чего тебе от меня надо? Да, я хочу уехать, потому, что мне надоело видеть вокруг себя таких варваров, как ты! Понял?
Слова Сысоева вывели мужичка из равновесия. Он вдруг сел на асфальт перрона, сел прямо в грязь и начал снимать один из своих грубых ботинок. Сняв ботинок, он вынул из него аккуратно сложенный платок и развернул его. В платке находились две пятисотрублёвые ассигнации. Взяв одну из них из платка, мужичок мысленно как бы взвесил её на руке и подумал про себя: «Мало». Тогда он вынул из платка и вторую ассигнацию, затем обулся, поднялся и подошел к Сысоеву.
- Не унижайся ты так перед этим «немцем». Не стоит он того. Вот, возьми. До Воронежа добраться сможешь.
Сысоев ожидал чего угодно, но только не того, что случилось. Ясно было одно – мужичок отдавал ему последние свои деньги.
- А как же т…, а как же вы? – заикаясь, спросил Сергей Викторович.
Тот заулыбался, давая понять, что самым страшным для него был бы отказ Сысоева принять помощь.
- За меня не беспокойся. Я как-нибудь. Заработаю. В крайнем случае - насобираю.
Тут мужичок засмущался и, крикнув напоследок: «Ну, бывай!», скрылся в толпе, оставив Сысоева один на один с иностранцем.
В это время иностранец разговаривал по сотовому телефону. Когда мужичок исчез, он обратился к Сысоеву:
- Я поговорил с моим начальником. Он согласился вам помочь. Итак, следуйте за мною.
Сысоев пребывал в некоторой прострации, думал о своем. Наконец, поняв, чего от него требуют, поднялся с колен, отряхнулся и ответил иностранцу, показывая рукою в направлении толпы, в том направлении, в каком удалился его неожиданный благодетель:
- Я никуда с тобою не пойду. Почему? Потому, что он прав. Он абсолютно прав!
Затем, уже совсем успокоившись, Сысоев добавил по-русски:
- Да, прав он… Не стоишь ты этого… Хотя ты и не немец.
…......................................................................................................................................................
Сергей Дуб (Новосибирск)*
Баня
Ежели мене становится особенно как-то во душе моёвой вязко от печали житейской, ежели тоска какая-то студёною рукою своею пОсердцу моему гладит, то надеваю я тулуп свой, дедовский ешчё, навазелиненный от пересухости, распровляю я его полА мысленно и воспорЯюся я внутрянным взором своим над нашею, с покосившимися и на полящем летнем солнышке выгоревшими дочерна и с состарившимися от наших лютых сибирских морозов избами, деревенькою. Лечу я, плавно покачивая пОлами тулупа для равновесия, тока борода моя от ветра высотного чуть колышется, а деревенька наша, кержацкая, средь бескрайней зелёной тайги притаившаяся, спрятавшаяся как бы и присевшая на корточки с испугу ли, от стеснения ли за свою неказистость простую, затаилася вона одиноко, тока выдают ея дымЫ изо труб избянных исходящия. Смотрю я на деревеньку свою родненькую, такую маленькую и старенькую, что сердце моё мужицкое сжимАцца тоскою скребУщею.
А вон и свояк мой идёт со соседом своим Елистратушкой. Егей! Кричу я имя с высОка свовО! Егей! Мужички, вверх-то, поглядитеся на мя! Но отчего-то, печалью лики мужиков наполнены, и я ,плавно взмахнув полАми тулупа свово, мягко за околицу спланировал.
А печалью наполнены лики мужиков были по причине простой, а по той, что супружница Елистратова, годами молодая, да ликом и телом ладная, обезножила совсем ревмотизмою и шибко мужа свово бани просит, для сугрЕва костного и для тела помЫва. А бабы наши, деревенския, хоть и по иностранному не обучены, но в бёдрах широкие сладко, да так, что ежели смотришь на голубушку сзадЯ, то как две подушки переинныя туго стянуты, ну а ужо грудянною красотою такие, што дажа и районе таковых не сыскать, прям лицом в белыя грудя зарывайся и водыхАй блАгость парного молока запаха. А лики, хоть сейчас пиши картину маслянную, щёчки румяныя и тугия, глазки же, как у тёлочки молодой, добротойю масляные.
Елистрат, хоть мужик по нашему и крепкий, но спиною неделю мучится. Как мужику со спиною, да бабу десяти пудов весом до бани дотянуть? А никак, скажу я вам, не возможно ето хвизически, но мы, общиною в отдалении живущия, своих сельчан в беде никогда не оставляющия.
Подошёл я к свояку моему и Елистратушке уже пёхом. Причину печали их уяснил я деревенской смекалкою своею скоро. Надо помочь мужику. Решили так, что, мол, надо ето дело обмозговать в избе да за обедом, чем тайга позволила. Пришли в елистратов пятистенок, ладно дедами срубленный, нарезали варёной со травами маралятины нАстол, грубо тёсанный, хариусов из кристолльной чистоты речки выловленных, да и холодно копчёных, да и хренком огородным смазнных, ломтями наломали, ну..,и чуть самогоночки, на ягодах таёжных настоенной.., как без этого то, без неё нет полноты пищи потребления и смазки мужеского разговору тожа. Сели, приступили к трапезе. Тока баба елистратова, из-за занавески в лютик ситцевый, болезным голосом так, мол, баньки бы, суженый мой мене, а суженый ея, косточку рыбью из бороды вылавливая, сытым басом бархата ответ ей ласково бросает, щас мол, лебёдушка моя белобокая, щас.
А баня искрАми с трубы заливалася. Жаркая баня настала. Пора.
Прервав мучание песни сибирской, вспомнили мы про бабу болЕзну, вспомнили уже зАтемно, да нЕмощ в ногах наших от трудов дневных чувствовалась шибко. Решили, пора и мыть.
Баба оказалася тяжести шибкой, а особливо после сытого стола деревенского, я бы сказал, неподъёмная баба. И так мы её, и сяк мы её, а она тока дурнИною кричит заливается, да матом на нас незаслуженно ругается. Решили двигать контовкою, но грудя её великие, тормозом в пол втыкалися. Тогда, идя сибирскою смекалкою, привязали мы к ноженькам белым ея стремена длинныя, впряглися втроём, и, по-бурлацки, да по-дедовски, пресыпАя движения словами бранными, потащили болезную в баню. А банька целебным паром, как берёза весенним соком, уливается. Жар. Под потолком пахнет разнотравье таёжное да в предбаннике для усыхания развешанное. Благость!
Баба от тепла притихла, затащенная на полоти. Обнажили мы ея тело белое да по бабьи ядрёное, да ладное. Обнажили, водой утеплённой обдали, и давай её куском мыла намАщивать. А баба елистратова лежит, лежит и постанывает, тока вот непонятно мене стало, почему вона постанывает, толи от боли спинянной, толи от приятности. Возлежит баба, уже розовая, на спине ея упругой, а грудя её, со сосцами торчащими, почитай в потолок упираются. Шибка ядрёная баба, скажу вам. Хороша!
От помывки трудной Елистрат утомился и прихрапел в предбаннике. А я вышел на небо звезное возоглянуть. Слышу.., чур меня, баба с бани стоном томным заходится. Да призывно так, да соблазнительно. И опять тишина, тока свояк мой, тяжело дыша, кулубы пара выпустив, изо бани пьяно вывалился, и, прилягу, мол, пойду, - мене говорит. Теперича ты мой иди. Ну, я пошёл…
*Орфография, пунктуация авторские.
…................................................................
Альфия Шайхутдинова (Уфа)
Хранитель Истории
... Жизнь мимо течет. Жизнь мнимо течет
- День изо дня и из года в год,
Смотрит телепрограммы и в гости идет,
А то вдруг самогон в подворотне пьет.
То звенит музыкальною фразой в ночи,
То прокуренной глоткой проклятья рычит.
То огни зажигает в далеком окне,
То является мутной фигурой во сне.
Иногда промелькнет незнакомкой прекрасной,
Уходящей в таинственный вечер ненастный;
В дверь стучит посторонним сухим кулаком
Или брызжет свирепо-тревожным звонком, -
Альфия Шайхутдинова
Он любил и губил, он и сам умирал,
Что там... всяко бывало. Страдал и терзал,
Прорубал себе путь сквозь нехоженый лес,
Исходил километры загадочных мест,
Плыл, не зная куда, шел, не зная зачем,
А потом оставался ни с кем и ни с чем.
Жизнь давно ничего ему не обещает
- Впрочем, даже и это его не смущает:
Словно бронзовый Будда, в себя погруженный,
Он взирает на мир слегка утомленно,
Улыбаясь чему-то, что видит лишь сам,
И теряясь в присутствии ласковых дам,
Приходящих с какой-то неведомой целью
- Ну не лечь же со старым бродягой в постель?
- То ли бывшие жены, то ли невестки,
Может, просто из ЖЭУ или собеса...
На немытом полу - горы брошенных книг.
Он когда-то в них вник, тайный смысл их постиг,
Но они уже пылью давно заросли,
Древней бархатной пылью древней земли.
... Он - сосед-старичок: телогрейка, очки...
В каждом доме такие есть старички.
Я обычно в подъезде встречаю его
И спешу проскользнуть, не сказав ничего:
Пусть знакомы мы сотни и тысячи лет
- В этой жизни его для меня места нет.
Для меня он сосед-старичок, и не более.
Телогрейка, очки...Хранитель Истории.
…..................................................................
Баллада о зеркале
Ecce homo…
* Понтий Пилат
____ * Се Человек (лат.)
Я брошу камень в зеркало, как в воду,
И в танце концентрических кругов
Я разгляжу угрюмого урода.
«Да, - скажет он, - я есмь.
И я таков, Каков я есмь…А что же ты хотела?
Я – глупое, больное, злое тело.
Мне недоступны прелести полета
Над бездной тайны в сферы Сефирот,
И мне к лицу улыбка идиота
– Поскольку я, признаться, идиот.
Да, я таков… А что же ты хотела?
Я глупое больное злое тело…»
Из зеркала, со дна как будто бы реки,
Он вдруг оскалит страшные клыки.
Но под вуалью призрачной усмешки
Я прочитаю тайнопись надежды;
За пеленой больной от жизни плоти
Расслышу зов на самой чистой ноте;
И за пятном ощерившейся пасти
Я уловлю моление о счастье
С такою древней, первобытной страстью,
Что я скажу: «Ну вот. Приплыли. Здрасьте…»
И я скажу: «Не будь такою тряпкой,
Давай свою скукоженную лапку.
Пошли со мной; я чуть замедлю шаг,
Чтоб ты, дурак, попал со мною в такт.
И хватит ныть, твое нытье достало.
Ты выбрал быть – это уже немало.
А хочешь ты, урод и идиот,
Со мной в полет по сферам Сефирот?
А то давай; я чуть замедлю бег.
Ты – Человек. Я – тот же Человек».
… И он оскалится чуть-чуть, уже смелее,
В глазах заблещут капельки елея.
«Я… если можно… я, конечно, ДА!!!»
- Он скажет торопливо и счастливо,
- И в зеркале вдруг полыхнет звезда!..
Но я проснусь...
И разобью стекло...
И позабуду, что мне в сон легло.
Я брошу камень в зеркало, как в воду.
И в танце концентрических кругов
Я разгляжу тотальную свободу
От всяческих оков. Грехов. Стихов…
И, может быть, я наконец пойму,
Что эта жизнь – не отраженье Бытия,
А символ, непонятный никому
– Как Ноль. Как Соль. Как имя: Аль-фи-я…
…............................................................................................................................................................
ИЗ ПОДСЛУШАННОГО
Александр Ипполитов (Москва).
"Не умру от голода и пьянства."
Перлы от коренной москвички-студентки.
«Такое русское выражение лица!»
«А чума по наследству не передаётся?»
«Зато я знаю,что я за ним буду как за каменной стеной - не умру от голода и пьянства!»
Отгадывая кроссворд: «Сборщик дани от Батыя...Не Алёша Попович, а?»
Отгадывая тот же кроссворд: «...Всё канет в...» Подсказываю ей. Думает. Расстроенно: «Не-е,"о" в конце не подходит». Поправляю ее. Она — заинтересованно: «Река мёртвых!? Обалдеть! Это в какой стране?»
«Почему моя ручка делает опять у тебя?»
О возрасте: «Нет, мне больше. Во, мне 22».
«Мне на этой работе нет для мозгов работы. Я тут просто морально разлагаюсь».
Александр Ипполитов
«Я всё расскажу начальнику, как ты девушек разлагаешь входящих».
«Твоя нервная психика этого не выдержит!»
Просьба отксерить документ: «Иди - размножайся».
«Я тебе вопрос сказала...изопским способом...»
«Меня кайфует от неё».
Консультируя покупателя кулера: «Если повезёте боком, то сразу его не включайте - дайте время стечь компрессору по сетке».
«Давай сделаю массаж. Ведь боль снимает усталость».
«Сама боксом занималась. Раза три сходила.А идиотизма хватило на всю жизнь!»
«Не надо больше заказывать. Я не хочу на бутылках сидеть. Меня такое не удовлетворяет!»
«На меня глаза поставил...»
О пластиковом стаканчике: «Если учесть диаметр высоты и диаметр округлости...»
ИЗ НЕОПУБЛИКОВАННОГО
Замечательные цитаты из присланных на ПИФ произведений
«Вид телефона напомнил мне о том, что надо позвонить тебе».
…............................................................................................................................................................
«Осень рассыпала золото и пурпур по ветвям улиц и парков».
…............................................................................................................................................................
«И верю я, что всяк из нас воспрянет,
Что нам тут долго предстоит прожить,
И после смерти пост свой не оставит
Тот, кто стране намерен послужить».
…............................................................................................................................................................
«Владимир долгие годы своей жизни занимался бепределом».
…............................................................................................................................................................
«Узкая тропка весело перепрыгивала через овраги и петляла в бурелаках»
…............................................................................................................................................................
«Я спинным мозгом ощутил, что за мной кто-то стоит, но головной мозг говорил, что этого не может быть, поскольку комната была пустой и закрытой на задвижку».
…............................................................................................................................................................
«Мою лучшую подругу звали целиком и полностью как меня».
…............................................................................................................................................................
«В молодости я, как Петр Первый, не любил мирного сосуществования»
…............................................................................................................................................................
«В неком году я приехал на одну стацию энной области. Имя русой девушки (назовем ее М.), которая мне встретилась и о которой я хочу рассказать, я уже забыл, память не сохранила и названия станции, и того, почему я оказался в тех краях. Но Н. с ее светлыми волосами и вздернутым маленьким носиком до сих пор стоит у меня перед глазами».
…............................................................................................................................................................
Напоминаем условия литературного конкурса:
Принимаются произведения размером не более 5 000 знаков. Особо приветствуются сатира и юмор как в прозе, так и в стихах, миниатюрах, афоризмах. Годятся и эссе, и оригинальные истории из жизни. Можно с фотоиллюстрациями. Обязательно - с фото или шаржем автора.
Гонорар – слава на сайте КП — одном из популярнейших сайтов мира.
По итогам полугодия и года лучшие (ПАФ — победители авторского форума) получат награды. Лучшие же из лучших увидят свои произведения опубликованными в бумажной «КП».
Ведущие рубрики имеют право на сокращения и редактирование. Оформляя свои произведения для отправки, пишите над каждой из работ последовательно:
- «ПИФ. Для публикации». Несколько слов о себе.
- Имя (или псевдоним) автора.
- Город (страна) проживания.
- Заголовок.
- Текст (в Word, Standard, безо всяких украшательств, выделения шрифтом и центровки, подряд).
Отдельно, приложением (а не ссылкой на сайты!) - фото автора или шарж, названный именем (или псевдонимом) автора.
В названии электронного письма указывайте ПИФ (или PIF). Отправляйте сразу на оба адреса: vars@kp.ru, grat@kp.ru