Брызги печени под Брайана Ферри

Брызги печенки долетели до зрителей

«Божьих одуванчиков», штурмующих театральные залы «по кантармарачкам», там почти не было. На входе курили серьезные парни в куртках-натовках. В фойе в ожидании прекрасного томилась Вера Полозкова - Маяковский наших дней. Колоритный дедушка со знанием дела принимал одежду в гардеробе. Надо всем этим на платформах тяжелых ботинок возвышалась целующаяся парочка. В Центральном зале литераторов давали «Допрос» по одноименной повести Захара Прилепина.

Постановка скопинского театра «Предел» (Рязанская область) впервые проходила в Москве. Организатор - лекторий «Прямая речь» - обычно экспериментирует в области прекрасного: творческий вечер Дмитрия Быкова, лекция о Есенине, концерт Михаила Веллера. Публика лектория, приучившись к таким «эклерам», и в этот раз заполнила зал ЦДЛ до отказа.

Сказ про то, как невинных людей довели до безумия одним лишь допросом

- Давайте стулья сюда, в проход! - бойкие молодчики пытались усадить всех стоящих.

Вдруг на сцене оказался Прилепин с микрофоном и сходу обескуражил:

- Дорогие друзья, спасибо, что пришли. Не могу пожелать вам приятного просмотра. То, что я видел своими глазами, потрясло меня до глубины души. Это не удовольствие, это минус три года жизни! Мое сердце разрывалось...

Неготовые к такому повороту зрители заиграли в переглядки. Готовые - ухмыльнулись. К слову, их было немало.

Крупнотелый Александр Велединский (сценарист «Бригады», режиссер «Живого») расположился почти на два места в первом ряду партера. Рядом с ним исполин с бородой прикладывался к бутылочке граппы. Писатель Игорь Свинаренко мелкими глотками потягивал вроде бы минералку, почему-то морщась. Режиссер Алексей Учитель (завершает монтаж фильма «Восьмерка» по книге Прилепина - Ред.) скромно сидел с краешку. На самом опасном месте, в центре зала под люстрой — Лариса Рубальская. Горячо обсуждал что-то Валерий Тодоровский.

На премьеру из Нижнего Новгорода прибыл филолог Алексей Коровашко, который учил автора повести изяществу словесности в университете.

- Не скажу, что Захар был прилежным учеником, - улыбнулся Коровашко. - Но, безусловно, одним из самых одаренных. Если быть честным, роль образования в жизни не стоит преувеличивать. Все самое главное дается человеку от Бога. И нельзя научить хорошо писать.

Свет в зале потушили и на почти пустую сцену вышли два парня, которые заголосили по очереди:

— Когда Новиков выходил из метро, Алексей уже стоял там — он высокий, его заметно.

История двух друзей, которые по ошибке стали подозреваемыми по делу об убийстве, описана в сборнике повестей «Восьмерка». Режиссер Владимир Дель взялся на нее почти случайно:

— Я попросил Захара прислать мне что-нибудь детское, радостное. Чтобы можно было поставить с моими юными учениками. Но когда получил по почте этот файл, не удивился. Прочел и понял, что надо браться именно за этот материал.

Дель умудрился выстроить и рассказать страшную сказку в условиях абсолютного минимализма. Из декораций — мешки с хламом, бутылка, кусачки да пакет. Самое дорогое — печень. Бордовый и мясистый шматок. С помощью него зрителей и ввели в транс.

Сцена избиения, когда один из героев корчится от боли, а второй пластиковой бутылкой разносит в щепки кусок печенки, наотмашь рубанула по залу. Положив печень на сцену, опер бил, и бил, и бил...До кого-то долетели кусочки мякоти, до кого-то — боль героя, а кто-то просто зажмурился.

Опер Роман Данилин (справа) не щадил героя Михаила Сиворина

Режиссер «Бумеров» и «Высоцкого» Петр Буслов к концу допроса окончательно смял свой билет в бумажную кочерыжку.

— Чаще всего меня спрашивают, — развел руками Прилепин. — Был ли подобный опыт общения с полицией у меня? Но ведь эта история совсем про другое! Глупо выносить сам допрос в условном отделении полиции за скобки, но здесь важны человеческие отношения: между друзьями, с женщиной, с родителями! Вспомните, как он читает письмо матери?

Два молодых парня (Роман Данилин и Михаил Сиворин) разыграли свистопляску с допросом, стриптизом, сумасшествием и танцами вдвоем. Череда образов вихрем пронеслась за час спектакля: опер, невинный подозреваемый, его отец, его девушка, бабка-лжесвидетель. Прыгая по почти пустой сцене, парни крепко держали зрителя за глотку. Весь спектакль они жонглировали подручными средствами, генерируя новые мизансцены.

Весь спектакль актеры жонглировали подручными средствами

Хватку ослабили лишь в финале...

Пройдя все круги ада, друзья сели в обнимку и начали давиться хохотом, вспоминая все лучшее в жизни...

— А помнишь потом слушали Брайана Ферри? И чай пили с вареньем... — Малиновым!

Свет медленно убывал, и музыка заполняла все вокруг...

Сердце перестало стремиться наружу и начало пританцовывать в такт блюзу Knocking On Heaven's Door:

— Knock... knock... knocking on heaven's door...

…соло Брайана Ферри на губной гармошке уносило зрителей гораздо выше облаков…